— Ну, кто победил? Я?

— Это моя скатерть, — сказал Пух, начиная развертывать Тигру.

— Никогда бы не подумал, что ее так зовут, — сказал Тигра.

— Ее стелют на стол, и на нее потом все ставят.

— А тогда зачем она старалась укусить меня, когда я не смотрел?

— Не думаю, чтобы она очень старалась. — сказал Пух.

— Она старалась, — сказал Титра, — но где ей со мной справиться!

Пух расстелил скатерть на столе, поставил большой горшок меду на скатерть, и они сели завтракать.

Как только они сели, Тигра набрал полный рот меду… и поглядел на потолок, склонив голову набок. Потом послышалось чмоканье — удивленное чмоканье, и задумчивое чмоканье, и чмоканье, означающее: "Интересно, что же это нам такое дали?"

А потом он сказал очень решительным голосом:

— Тигры не любят меда!

— Ай-ай-ай! — сказал Пух, стараясь показать, что его это ужасно огорчило. — А я-то думал, что они любят все.

— Все, кроме меда, — сказал Тигра.

Сказать по совести, Винни-Пуху это было довольно приятно, и он поспешно сообщил Тигре, что, как только он, Пух, справится со своим завтраком, они пойдут в гости к Пятачку, и, может быть, он угостит их желудями.

— Спасибо, Пух, — сказал Тигра, — потому что как раз желуди Тигры любят больше всего на свете!

И вот после завтрака они отправились в гости к Пятачку, и Пух по дороге объяснял, что Пятачок — очень Маленькое Существо и не любит, когда на него наскакивают, так что он, Пух, просит Тигру не очень распрыгиваться для первого знакомства, а Тигра, который всю дорогу прятался за деревьями, то вдруг выскакивал из засады, стараясь поймать тень Пуха, когда она не смотрела, отвечал, что Тигры наскакивают только до завтрака, а едва они съедят немного желудей, они становятся Тихими и Вежливыми. Так они незаметно дошли до дверей Пятачка и постучали.

— Здравствуй, Пух, — сказал Пятачок.

— Здравствуй, Пятачок. А это — Тигра.

— П-п-правда? — спросил Пятачок, отъезжая на стуле к противоположному краю стола. — А я думал, Тигры не такие большие.

— Ого-го! Это ты не видал больших! — сказал Тигра.

— Они любят желуди, — сказал Пух, — поэтому мы и пришли. Потому что бедный Тигра до сих пор еще совсем не завтракал.

Пятачок подвинул корзинку с желудями Тигре и сказал: "Угощайтесь, пожалуйста", а сам крепко прижался к Пуху и, почувствовав себя гораздо храбрее, сказал: "Так ты Тигра? Ну-ну!" — почти веселым голосом. Но Тигра ничего не ответил, потому что рот у него был набит желудями…

Он долго и громко жевал их, а потом сказал:

— Мимы ме мюмят момумей.

А когда Пух и Пятачок спросили: "Что, что?" — он сказал:

— Мимимите! — и выбежал на улицу.

Почти в ту же секунду он вернулся и уверенно объявил:

— Тигры не любят желудей.

— А ты говорил, они любят все, кроме меда, — сказал Пух.

— Все, кроме меда и желудей, — объяснил Тигра.

Услышав это, Пух сказал: "А-а, понятно!" — а Пятачок, который был, пожалуй, немного рад, что Тигры не любят желудей, спросил:

— А как насчет чертополоха?

— Чертополох, — сказал Тигра, — Тигры действительно любят больше всего-всего на свете!

— Тогда пойдем навестим Иа, — предложил Пятачок.

Все трое отправились в путь. Они шли, и шли, и шли и наконец пришли в тот уголок Леса, где находился Иа-Иа.

— Здравствуй, Иа! — сказал Пух. — Вот это — Тигра.

— Кто вот это? — спросил Иа.

— Вот это, — в один голос объяснили Пух и Пятачок, а Тигра улыбнулся во весь рот и ничего не сказал.

Иа обошел вокруг Тигры два раза: сначала с одной стороны, потом с другой.

— Как, вы сказали, это называется? — спросил он, закончив осмотр.

— Тигра.

— Угу, — сказал Иа.

— Он только что пришел, — объяснил Пятачок.

— Угу, — повторил Иа.

Он некоторое время размышлял, а потом сказал:

— А когда он уходит?

Пух стал объяснять Иа, что Тигра — большой друг Кристофера Робина и он теперь всегда будет в Лесу, а Пятачок объяснил Тигре, что он не должен обижаться на то, что сказал Иа, потому что он, то есть Иа, всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил Пятачку, что наоборот, сегодня утром он необыкновенно весел: а Тигра объяснил всем и каждому, что он до сих пор еще не завтракал.

— Ох, так и знал, что позабуду, — сказал наконец Пух. — Тигры всегда едят чертополох — вот почему мы пришли к тебе в гости.

— Спасибо, Пух! Очень, очень тронут твоим вниманием!

— Ой, Иа, я не хотел сказать, что мы не хотели тебя видеть…

— Понятно, понятно. Словом, ваш новый полосатый друг хочет позавтракать. Вполне естественно. Как, вы говорите, его зовут?

— Тигра.

— Ну, тогда пойдем сюда, Тигра.

Иа проводил Тигру к самому колючему кусту чертополоха и для верности показал на него копытом.

— Этот кустик я берег для своего дня рождения, — сказал он, — но, в конце концов, что такое день рождения? Сегодня он тут, а завтра его нет. Пожалуйста, Тигра, угощайся.

Тигра сказал "спасибо" и неуверенно покосился на Пуха.

— Это и есть чертополох? — шепнул он.

— Да, — сказал Пух.

— Тот, который Тигры любят больше всего на свете?

— Совершенно верно, — сказал Пух.

— Понятно, — сказал Тигра.

И он храбро откусил большущую ветку и громко захрустел ею. В ту же секунду он сел на землю и сунул лапу в рот.

— Ой-ой-ой, — сказал он.

— В чем дело? — спросил Пух.

— Жжется! — пробормотал Тигра.

— Кажется, — сказал Иа, — наш друг проглотил пчелу.

Друг Пуха на секунду перестал трясти головой (он пытался вытрясти колючки) и объяснил, что Тигры не любят чертополоха.

— Тогда зачем было портить такой отличный экземпляр? — сурово спросил Иа.

— Но ведь ты сам говорил, — начал Пух, — ты говорил, что Тигры любят все, кроме меда и желудей.

— И чертополоха! — крикнул Тигра, который в это время бегал с высунутым языком, описывая огромные круги.

Пух грустно посмотрел на него.

— Что же мы будем делать? — спросил он Пятачка.

Пятачок знал, что ответить. Он сказал не задумываясь, что нужно пойти к Кристоферу Робину.

— Вы найдете его у Кенги, — сказал Иа. Потом он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом: — Не могли бы вы попросить вашего друга перенести свои спортивные упражнения в какое-нибудь другое место? Я сегодня собираюсь обедать, и мне не очень хочется, чтобы весь мой обед истоптали ногами. Конечно, это пустяки, прихоть, можно сказать, но всех у нас есть свои маленькие капризы. Пух важно кивнул и позвал Тигру.

— Пошли! Мы сейчас пойдем к Кенге, уж у нее обязательно найдется для тебя куча всяких завтраков.

Тигра закончил последний круг и подбежал к Пуху.

— Жжется! — объяснил он, широко и приветливо улыбаясь. — Пошли! — И побежал первым.

Пух и Пятачок медленно побрели за ним. По дороге Пятачок ничего не говорил, потому что он не мог ни о чем думать, а Пух ничего не говорил, потому что думал о новом стихотворении, и, когда он все хорошенько обдумал, он начал:

— Да он ведь и так уже очень большой, — сказал Пятачок.

— На самом деле он еще не очень большой.

— Ну, он кажется очень большим. Просто огромным.