— А трансформация? Переход одного в другое?

Лев выпустил свои когти. Но мышь уже не боится его, и, следовательно, по известной пословице, она становится львом, а лев — мышью.

— Трансформация происходит. Но всегда сохраняется возможность обратного процесса. Если найти механизм включения «воспроизведения», подобно тому как я случайно наткнулся на него в сторожке, начинает действовать закон обратимости.

— Нет такого закона, Сергей Евгеньевич. Это ваши выдумки.

Он говорит строго, каждое слово падает гулко, как гирька на чашу весов. Фонды, планы — все в его руках. Я это знаю. Но знаю и то, что больше не отступлю. Ни за что и ни перед кем!

…Вот так я и начал становиться тем, кого вы знаете сегодня как выдающегося ученого. Вопреки всему я сформулировал Закон Обратимости, описал механизмы записи и считывания и построил первые аппараты, позволяющие восстанавливать прошлое.

Многие удивляются и спрашивают, как мне удалось столько совершить за одну жизнь. Но я сделал это не за одну, а за множество жизней, одна из которых продолжала другую.

И самое главное — в них больше не было впустую потраченных мгновений. После тех ночей в сторожке я стал другим, научился ценить каждое мгновение, творить его таким, чтобы потом не пришлось стыдиться себя. Часто нам кажется, что впереди очень много времени и все еще можно изменить. Да, впереди реки и моря времени, но творить добро нужно сейчас, немедленно. Ибо каждое мгновение остается в памяти природы таким, каким ты его прожил, сотворил. Его можно извлечь, повторить. Но изменить нельзя. Оно остается неизменным на все миллионы твоих жизней — навечно. Оно и с ним — ты.

Это происходило еще в те дни, когда весь мир был взбудоражен сообщением, что в созвездии Большой Медведицы вспыхнула новая звезда. Причем она, как убедительно засвидетельствовали приборы, не была сверхновой. Интенсивность ее излучения была сравнительно небольшой, тем не менее регистрировалась и нечувствительными приборами вплоть до невооруженного человеческого глаза. В то же время счетчики частиц упрямо не хотели показывать величин, при которых на таком расстоянии звезда становится видимой. Если верить их показаниям, звезда являлась миражем, который одновременно наблюдали семь миллиардов людей и регистрировали восемьдесят миллионов фотоаппаратов.

Через два дня после того, как новую звезду впервые сфотографировали, она начала пульсировать. Радиотелескопы приняли из созвездия Большой Медведицы первый сигнал — тройное повторение буквы О.

— Я жду, пока вы успокоитесь, — произнес Учитель фразу, которой почему-то часто начинали уроки поколения его предшественников.

Девочки и мальчики повернули к нему лица, которые сейчас были похожи одно на другое — с одинаковым выражением досады и раздражения. Они словно говорили: ах, оставьте нас в покое, разве вы не видите, что мы заняты неотложным делом — обсуждаем загадку Большой Медведицы. Казалось, никакие слова не сгонят с их лиц это выражение, и надо на время действительно предоставить их самим себе. Но Учитель знал, что настоящая мудрость состоит в том, чтобы найти простой выход там, где не видно никакого просвета.

— Давайте все вместе поговорим о том, что вас волнует, — о загадке трех О, — предложил он.

Дети оживились, их лица стали разными — с разными характерными выражениями: одобрения, нетерпения, лукавства, упрямства…

— Сегодня мы готовились начать новую философскую тему: «Что такое человек?» Не так ли? — спросил Учитель.

— Так, — ответила Нетерпеливая девочка. — Но ведь вы обещали говорить о другом.

— Спасибо, что ты мне напомнила, хотя я и не забывал, — сказал Учитель. — Тему «Что такое человек?» мы начнем с загадки Большой Медведицы. Я расскажу вам о человеке, которого все знают не по имени, а по прозвищу — Одержимый. Он заслужил его еще в школе, когда впервые заперся в физическом кабинете, чтобы его не заставили идти домой спать. Видите ли, он дал себе слово, что не будет ни есть, ни спать, пока не выяснит природу гравитационного поля.

— А что из этого вышло? — спросила Нетерпеливая девочка.

— Ему пришлось отказаться от данного себе слова, иначе он умер бы от голода и бессонницы, так и не ответив на свои вопросы самостоятельно. Но из-за чего бы он тогда умер? Нет, такой глупости он не мог себе позволить. Ведь ему оставалось потерпеть всего лишь два месяца до начала уроков по теме «Гравитация», чтобы узнать, как на эти вопросы ответили другие. И он решил подождать.

— Правильно, — сказал Упрямый мальчик. — Сначала надо добиться своего!

Учитель одобрительно кивнул Упрямцу (он это делал часто и никогда с этим мальчиком не спорил) и продолжал:

— Пожалуй, он был такой, как все, только…

Он прищурил глаза и вопросительно посмотрел на класс. Тотчас Нетерпеливая девочка молвила:

— Наверное, вы хотите сказать: только немножечко умнее…

— Вот еще! — возразил упрямец. — Не умнее, а настойчивей!

— Смелее! — воскликнул мальчик с облупленным носом.

— Ну нет, — сказал Учитель. — Он был такой, как все. Только ведь его недаром прозвали Одержимым. Просто он был одержимее других. Все мы когда-нибудь задумываемся над тем, почему рождаются и умирают люди и звезды, в чем смысл жизни и смерти. Но одни боятся искать ответы на эти вопросы, потому что приходится вспоминать о смерти, страданиях, боли. Другие рассуждают так: до меня тысячи самых умных глупцов пробовали найти ответ и ничего не добились. Зачем же я буду напрасно усложнять свою жизнь? Третьи не хотят и начинать поисков, потому что за время одной жизни вопрос не разрешить, а то, что будет после, их не интересует. Много находится и таких, которые ищут ответ по крупицам — каждый в своей области деятельности. Им страшно думать о смерти, но они думают. Они знают, что за время одной жизни не успеют получить ответ, но готовят почву для других. А Одержимый был искатель особого рода. Он знал обо всех трудностях, известных первым, вторым, третьим и четвертым людям, и все-таки хотел невозможного — узнать ответ. Весь. Полностью. В течение одной своей жизни.

Он стал философом-экспериментатором и засыпал Академию своими предложениями-проектами. Их отвергали из-за несвоевременности. А когда один проект все же утвердили, Одержимый создал в короткое время свой знаменитый ускоритель для исследования пространства-времени. И хотя ему не разрешили проводить ни одного рискованного опыта, правдами и неправдами он проводил их. Естественно, он избавлял от риска других, увеличивая опасность для себя.

Везенье не может продолжаться бесконечно. Один из опытов стал для него роковым. Из испытательной камеры Одержимого извлекли мертвым. В кармане нашли записку, хранимую в специальном футляре: «В случае моей смерти, если это окажется возможным, сохраните мой мозг для создания первого киборга».

Выяснилось, что он загодя приготовил для себя искусственное тело с кибернетическими органами регуляции. В него и пересадили мозг, нейроны которого, к счастью, не успели погибнуть от кислородного голода.

Учитель обвел взглядом обращенные к нему лица детей и спросил:

— Как вы думаете, с чего начал свою деятельность киборг, управляемый мозгом Одержимого?

— Он поставил опыт, — одновременно сказали Нетерпеливая девочка и юный упрямец.

— Да, тот самый опыт, из-за которого погиб, — подтвердил Учитель. — Теперь, когда у него было новое тело, он уже не страшился ни высокого давления, ни низкой температуры. Одержимый провел этот опыт и сотни других, еще более опасных, но не намного приблизился к цели — к окончательному ответу. Настал день, и Одержимый улетел на корабле с магнитной защитой к звезде класса красных карликов. Он сам придумал некоторые остроумные приборы для исследования звезды и взял с собой разнообразную аппаратуру. И все же он допустил ошибку — не учел взаимодействия гравитационных сил. Его корабль рухнул на звезду…