- Плевать я хотел на контракт, - рыкнул Волжанов. - Ты - моя пара. Я буду делать все, что посчитаю нужным, чтобы вбить в эту хорошенькую головку приемлемые правила поведения.

Ну, и что тут скажешь? Пара я ему, видите ли. Я не знаю, что значит «пара». И уж точно это не дает ему на меня никаких прав. Я не в его гребаном мире оборотней, похоже, Волжанов окончательно забыл об этом.

- Я тебе не пара. Ты мне никто, - отрезала я, чем, похоже, окончательно вывела мужчину из себя. Он зарычал, отстранился буквально на миг, а в следующее мгновение я услышала странный свист в воздухе, а кожу на моих ягодицах буквально обожгло.

Я, еще не понимая, что происходит, повернулась на бок, чтобы увидеть замах руки с ремнем и буквально сразу меня стегануло уже по бедру, задевая живот. Я вскрикнула от резкой боли.

- Ада, лежи смирно.

- Нет, - прошептала я.

Нет, Волжанов даже не подумал о том, что существует такое слово, как раскаяние. Моментально приблизился и надавил на мою спину пятерней, заставляя вжаться в постель.  А сам пристроился рядом. Я почувствовала его руку на саднящей попке, которая нежно массировала ее.

- Я никогда не бил женщин и не собирался начинать. Но ты вынудила меня, - неожиданно легкий шлепок заставил меня вздрогнуть и всхлипнуть. А Волжанов опять принялся просто растирать ударенное место. Я никак не могла собираться с мыслями. Не могла свыкнуться с тем, что меня вот так просто ударили по попе, как нашкодившего котенка. А мужчина, кажется, не собирался останавливаться. Мою попку ожег уже более сильный шлепок. Но я бы не сказала, что было чересчур больно. Все-таки рука, это не ремень.

-  Прекрати.

Да, как он так может? Вот снова ласкает. Что это за игры в БДСМ? Меня ведь никогда никто не бил, даже никто не осмеливался пальцем трогать. Ни родители, ни тем более брат. Первым был Павел, а вот сейчас Антон, который снова ударил. Уже ощутимо сильнее. Мое тело непроизвольно выгнулось, но мужчина продолжал упираться мне в спину рукой так, что я толком пошевелиться не могла.

- Тебя бы стоило наказать за многое. За ту провокационную выходку с поцелуем в самолете. За этот глупый побег и воровство, - я плакала. Волжанов по-прежнему растирал мне попку и наносил несильные шлепки. - Но я готов закрыть на мелкие шалости глаза.

Неожиданно он нагнулся и поцеловал меня в попку.

- Не дергайся. Я все равно это сделаю. Выпорю тебя, чтобы ты навсегда запомнила, что не имеешь права подвергать свою жизнь напрасному риску.

- Не надо, - тихо попросила я в отчаянной попытке, что-то мне очень сильно не понравились его слова. Мужчина уже не придавливал меня к кровати, наоборот, он пристроил мне под животик подушку. Когда я попыталась в очередной раз брыкнуться, лишь тихо посоветовал:

- Не стоит. Хуже сделаешь только себе, а я лечить не буду.

Что-то это все мне очень не нравилось. Было такое ощущение, что просто отшлепать ему меня было недостаточно. Хотя и от этой унизительной процедуры моя попка уже горела. В принципе, я оказалась права, похоже, Волжанов решил, что моей пятой точке необходима подготовка, когда шлепал и разминал.

Резкая и сильная боль накрыла неожиданно. Волжанов не делал остановок, не давая времени мне передохнуть или прийти в себя между ударами. Удары сыпались один за другим. Резкие, хлесткие, сильные. Я ревела в голос, стонала и просила прекратить. Но он был безжалостен и неумолим. Я не знаю, сколько раз он ударил меня, прежде чем отбросил ремень и перетащив на себя, крепко прижал. Больше десяти однозначно.

- Мне не доставляет удовольствия причинять тебе боль, - он поглаживал меня по спине. Затем расстегнул бюстгальтер, стащил и кинул на пол. Я следила за этим как будто со стороны. Словно это не со мной только что было. Не сопротивлялась, когда мужчина ласкал и что-то успокаивающе нашептывал. Я вся сосредоточилась на невыносимой, саднящей боли.

Прошло какое-то время, всхлипывать я перестала, чем и воспользовался Волжанов:

- Что же ты такая нежная, девочка моя? - спросил он то ли у меня, то ли у себя. Другой бы мужчина радовался, что ему досталась нежная и хрупкая, оберегал бы, заботился, на руках носил. А этот? В голове судорожно вертелись мысли, как я смогу выдержать две недели в обществе этой мрази? Похоже, придется смириться.

Почему он не уходит по делам, как обещал? Почему по-прежнему ласкает? Неужели, надеется, что сейчас меня удастся поиметь? Хотя, почему надеется, если он захочет, то его ничего не остановит. Уж лучше быть с таким, как Павел. У того, хоть все просто и честно: пообещал - взял.  А здесь столько ненужной пустой болтовни, красивых обещаний. А, главное, оправдание для себя любимого. Выпороть чужую ему девушку для ее же пользы. Лицемер хренов!

Кажется, я недооценила себя. Во мне нашлись силы для борьбы. Оставлять все, как есть и быть покорной овечкой, больше не собиралась. Я приподняла голову и поймала взгляд Волжанова:

- Трахнуть меня собираешься? - рука мужчины на моей спине замерла. Кажется, предприниматель оторопел, не ожидая подобного вопроса.

- Нет.

- Тогда отпусти и вали по своим делам.

Я попыталась перебраться на постель, но меня удержали. Волжанов нечаянно задел рукой мою пострадавшую попку, а я вскрикнула.

- Больно? - столько сочувствия и понимания было вложено в вопрос, что мне стало даже смешно.

- А как ты думаешь? - цинично поинтересовалась у него, больше не делая попыток шевелиться.

- Думаю, что да. Ада, но ты должна понять, это для твоей же пользы. Ты должна научиться слушаться и...

До Волжанова еще не дошло, что правила игры изменились.

- Понять? Для моей пользы? - взъярилась я. - Да, кто ты такой, мать твою, чтобы решать за меня, что будет для моей пользы? Хочешь трахать меня эти две недели? Я позволю тебе это. Но как только мы вернемся в России, я не желаю тебя видеть. Понял?

Все, достал! Я скатилась с Волжанова. Плевать, что больно. Как-нибудь переживу! Пережила ведь чудесный первый раз с ним. Пережила предательство брата. А это по сравнению с выше озвученным такие мелочи.

- И куда ты? - поинтересовался он.

- В ванную. Смыть с себя твои проклятые прикосновения.

- Ада, вернись в постель.

- Да, пошел ты, - я развернулась и показала мужчине оттопыренный, указательный палец с отполированным ноготком.

Так и знала, что бросится за мной. Вы на редкость предсказуемы, господин Волжанов.  Хорошо, что дверь успела закрыть.

Но, что какая-то дверь для оборотня, правда? Я только успела воду включить, даже не до конца отрегулировала температуру.

- Ада, нам надо поговорить, - Волжанов застыл в дверях, не делая попытки приближаться.

- Иди, куда шел.

И тут у меня в голове что-то щелкнуло. Я повернулась к мужчине и поинтересовалась:

- Ты ведь с Мариной куда-то идешь?

- Ада, я...

Вау, никогда не видела, чтобы солидный бизнесмен краснел. Неужели, угадала? Стоило лишь представить его с Мариной или с другой потаскухой, не испытала ничего. Какое облегчение! Спасибо, господин Волжанов, что вылечили меня от детской первой влюбленности. Интересно?! А почему бы не спросить:

- Ты с ней уже переспал или только собираешься?

Волжанов смутился? Что, серьезно? Как трахать Виолетту на моих глазах, так это нормально. Чем Марина хуже? Тем, что меня не собираются приглашать на эксклюзивный просмотр?

- Ты сама виновата, - выдало мое сокровище. Интересно, в чем это я виновата? Он хоть сам понял, что сказал?

- Потому что тебе не дала? - поинтересовалась у него, наконец, отрегулировав воду до нужной температуры.

- Потому что это был единственный способ договориться.

Хм... и где тут чистые полотенца?

- О чем, милый? - посмотрела на него ласково, как на идиота из местного желтого дома.

- Чтобы у тебя не было неприятностей с законом.

- Бедненький мой, - не удержалась и приблизилась к Волжанову. Он застыл, явно не зная, чего от меня ожидать.

- Милая, - осторожно начал он, - тебе надо отдохнуть.