Фелан почувствовал, как к горлу стал подходить комок. Внутри у него все похолодело. Фелан сжался и внезапно выкрикнул:

– Нет, Сирилла, не делай этого! Хотя бы ради меня! Задумчивое лицо Сириллы стало еще печальней.

– Я бы предпочла умереть в битве против Дымчатых Ягуаров, ведь много лет назад мы с Наташей поклялись так и сделать, но, к сожалению, все воины Клана Волка участвуют в этом вторжении, и никто не уступит своего боевого робота такой древней, никчемной старухе, как я. Ты не переживай за меня, Фелан. Я не первая и не последняя. Многие до меня делали то же самое. Я видела, как все происходит, и постараюсь, чтобы мучений не было. Все произойдет быстро и безболезненно. – Сирилла улыбнулась, но Фелан видел, с каким трудом дается ей эта улыбка. – В своем завещании я указала, что назначаю тебя наследником своего имени. Такая запись в клане имеет силу закона, и даже Конал Уорд при всей своей ненависти не сможет лишить тебя права участвовать в битве за родовое имя. Еще я написала, что если Влад тоже будет участвовать в ней, то биться с тобой он должен только в финале. От себя хочу прибавить, что если во Вселенной существует справедливость, то Влад не должен дожить до финала. Фелан, – глухой голос Сириллы стал еле слышен, – все те, кто появился из моих генов, давно умерли, и я уже начала думать, что линия Уордов заканчивается на мне, но тут появился ты... Теперь я уверена, что вместе с Ульриком и Наташей тебе предстоит вести клан к новому будущему. Вы поможете нашему народу открыть в себе дополнительные возможности и вырастите новое поколение воинов, у которых стремление к битвам будет сочетаться с человечностью. – Лицо Сириллы просветлело, оно уже не казалось таким удрученным и печальным. – Не горюй обо мне, Фелан Вульф, иначе я не смогу уйти спокойно. И еще мне хочется сказать, что я горжусь тобой.

Изображение Сириллы начало тускнеть, затем постепенно распалось на серые и белые квадратики и вскоре совсем исчезло. Фелан продолжал неподвижно сидеть, тщетно ожидая, что лицо Сириллы появится вновь, но перед его глазами было только темное пятно потухшего экрана. Фелан обхватил голову руками. Странное чувство овладело им. Даже сейчас, когда он лично убедился в том, что Сириллы нет, ему все равно продолжало казаться, что все увиденное и услышанное или галлюцинация, или искусно состряпанная фальшивка.

Фелан хорошо знал, что в касте воинов стариком считался всякий, перешагнувший рубеж в тридцать пять лет. Начиная с этого возраста, воин уже не участвовал в сражениях, а занимался воспитанием и подготовкой молодежи нового поколения, идущего на смену старикам. Это был критический момент для многих ветеранов. Некоторые из них, наиболее слабые духом, начинали видеть в себе лишь ненужный для клана груз и сводили счеты с жизнью.

Но не такой была Сирилла. В свои более чем преклонные годы она была женщиной очень деятельной и не торопилась списывать себя со счетов. Сирилла считалась главой рода Уордов и участвовала в политической деятельности Совета Клана, где в решении некоторых вопросов ее голос зачастую оказывался решающим. Она неоднократно участвовала в переговорах с другими кланами об обмене образцами ДНК с целью улучшения линии Уордов. Ее жизнь не была бесцельной. Скорее, наоборот, работоспособности Сириллы мог бы позавидовать любой молодой воин. Мысль о том, что такая полная сил и энергии женщина решила расстаться с жизнью, казалась Фелану чудовищной.

«Это идиотизм. Я просто сошел с ума», – шептал он. Да и, по его мнению, было от чего. Наташа, Джеймс Вульф, да и сам отец Фелана, Морган Келл, своей активностью давно доказали, что воин, которому перевалило за тридцать, еще может принести достаточно много пользы. «Во Внутренней Сфере, правда, – вспомнил Фелан, – на возраст смотрели иначе. Там воин, не просидевший десятка лет в кабине боевого робота, вообще не считался ветераном. В кланах же воин с подобным стажем считался глубоким старцем». Возрастные стандарты, принятые в кланах, всегда возмущали Фелана.

Подобный подход он считал безумием. Да и всю систему ценностей кланов Фелан рассматривал не иначе как набор дикостей, место которым на свалке истории. И вместе с тем невозможно было не признать, что воины кланов – самые лучшие. Свидетельством тому являлись их ошеломляющие победы в агрессии против Внутренней Сферы. Конечно, в этом немалая заслуга ученых, создавших первоклассные технологии, но сбрасывать со счетов воинскую выучку было бы нечестно. Фелан прекрасно знал, как проходит подготовка водителей боевых роботов, и охотно признавал, что подобной системы обучения, рассчитанной на воспитание сильного, выносливого и умелого воина, нет нигде во всей Внутренней Сфере. Однако то, что Фелану удалось добиться в Клане Волка таких успехов, доказывало, что избранный путь подготовки воинов в клане не единственно верный. Достичь аналогичного результата, по мнению Фелана, можно было не только жесточайшими, изнуряющими тренировками.

Дверь в каюту снова открылась, и на пороге показалась высокая, худощавая девушка в сером костюме.

– Фелан, я несколько минут назад узнала об этом от Влада. Он внизу, красуется в тренажерном зале. Прими мои соболезнования. – Она протянула руку, слегка дотронулась до плеча Фелана и беспомощно опустила ее.

Фелан ответил вымученной улыбкой, хотя больше всего на свете ему хотелось сейчас запустить в экран пультом дистанционного управления.

– Благодарю тебя, Ранна, – произнес он.

Девушка подошла к нему и села на подлокотник кресла.

– Не забывай, что Сирилла сделала для тебя и кланов. – Резким, неуверенным движением Ранна провела рукой по коротким белым волосам.

Не сводя глаз с опустевшего экрана, Фелан молча кивнул.

– Конечно, – медленно ответил он бесцветным голосом. – Что заставило ее пойти на такой шаг? Может быть, Сирилла думала, что ее добровольная жертва является единственной возможностью заставить меня бросить вызов процветающей в клане кошмарной системе, подтолкнуть меня к действию? – Фелан вздохнул. – Скорее всего, – прошептал он, отвечая на свой вопрос, и посмотрел на внимательно слушавшую его девушку. – Да-да, вы напрасно считаете свой клан пупом Вселенной. Дай-то Бог, чтобы Влад и Конал Уорд поняли истинное значение поступка Сириллы, – задумчиво протянул Фелан.