P.S. Я очень тебя люблю.

С любовью, твоя мама»

Как только я дочитал письмо, то пулей помчался вниз. Джослин нигде не было. Выбежав на улицу, я увидел чёрный силуэт, направляющийся быстро в лес.

— Мама, мама! — кричал я. Но она не слышала, полностью уйдя в темноту ночного леса. — Я люблю тебя, — шептал я. На глазах снова появились слезы.

Спустившись в подвал, я увидел настоящий ужас. Ужасный, гнилой запах крови, гнили и смерти. Я убедился, что все, что говорила Джослин, было правдой. Он проводил опыты, вызывал демонов.… Найдя блокнот, я прочёл о себе. Все, что со мной происходило, он записывал. Он был горд мною и он считал меня своим оружием. Лучшим воином. Но он сделал меня чудовищем. Я его ненавижу, ненавижу.

Мне стало плохо от увиденного ужаса, творящегося здесь и потому я поспешил подняться в свою комнату, где вновь перечитал мамино письмо пока не запомнил все наизусть.

«Я не скажу о письме, — твердил я про себя. — Я не выдам тебя, мама, но отца я ненавижу. Он сделал из меня чудовище и хочет использовать. Ну что же, папа, я стану лучшим воином, но у меня немного другие планы. Я не буду тем, кем ты хочешь, я буду тем, кем я являюсь — Джонатаном Кристофером Моргенштерном».

С этими мыслями я уснул.

Проснувшись рано утром от криков отца, я вышел из комнаты. Спустившись в холл, я увидел отца в кресле. Мой сокол как всегда сидел у меня на плече.

— Что случилось? — лишь спросил я, хотя и знал ответ.

— Твоя мама пропала.

— Что?

— Она сбежала, — ответил он. — Джонатан, ты не видел её вчера ночью?!

— Нет, отец.

Недолго размышляя Валентин сообщил:

— Джонатан, собирайся, мы уедем на некоторое время.

— Куда?

— Скоро увидишь.

Я поднялся в свою комнату и собрал чемоданы. Письмо спрятал в своих вещах так, чтобы никто не нашёл. Спустившись вниз, я услышал снова крик отца.

— Найдите её! — кричал он. — Она не могла просто так испариться!

Сумеречные охотники, служащие моему отцу, ушли. Но по их напряжённым спинам было понятно, что ничего хорошего ждать не приходится.

— Где же ты, Джослин? — тихо говорил Валентин плотно зажмурив глаза. — Куда делась? Почему ушла?

Такой любящий голос отца я слышал редко. Джослин он действительно любил. Весь месяц искал её, но не нашёл. Иногда при разговоре с другими сумеречными охотниками я слышал имя «Люк». Валентин повторял: «Предатель, Люк предатель», «Если найдёте его, убейте» и другие подобные фразы.

Тем временем мы переехали в другой дом, где я познакомился с мальчиком, очень похожим на меня внешне, но внутренне мы разные. Как-то отец рассказал, что он на день рождения подарил ему тоже сокола, но он не приручил его, а заставил сокола полюбить его. Поэтому отец свернул соколу голову.

— Ты сын мой, настоящий воин и я горжусь тобой, — сказал Валентин мне. — Ты сделал так, как я велел. Сокол тебя слушается, он тебе подчиняется, а не любит, — закончил он и презрительно посмотрел на Джейса — так звали этого мальчика. Он играл на пианино.

Валентин научил его этому, а когда я попросил научить меня, он лишь сказал «Зачем тебе это? Ты воин, храбрый и сильный. Тебе ни к чему учиться играть на пианино».

— Жалкий вид, — сказал я, но в мыслях я думал об одном: «Разве любить плохо?», но отец повторял все чаще одни и те же слова, после того как Джослин сбежала:

— Любовь — это уничтожение, если тебя полюбят, значит, уничтожат.

Отец снова ушёл, не сказав куда. Он оставил нас одних со словами:

— Когда я вернусь, покажете, как вы владеете оружием.

Мы остались одни. Сначала мы тренировались раздельно, а потом вступили в бой.

Закончив тренировки, мы пошли в дом. Джейс снова начал играть на пианино.

— Научи меня, — попросил я восхищаясь его игрой.

— Хорошо, — сказал Джейс и освободил место, чтобы я сел.

— Только поклянись ангелом, что Валентину это не скажешь.

Он поклялся и приступил меня обучать игре. На удивление, я быстро научился играть. Когда отец пришёл, мне хотелось показать, как я играю, но сдержался, зная, что он это не одобрит.

Мы начали показывать своё умение в бою. Первый бой выиграл я, второй — Джейс, а третий, решающий, выиграл снова я. Валентин меня похвалил, Джейса тоже. Валентин был доволен нами, а особенно, мною. Когда ночью мы пошли спать, отец снова похвалил меня. Он говорил, что мои силы все растут и растут, что я становлюсь сильнее.

Вот только он не знал, что вся злость, которую я показывал в бою, появляется от ненависти к нему за то, что он сделал меня чудовищем.

Все свои годы детства, которые должны быть проведены, как у всех, в сумеречной академии, я провёл с отцом, обучаясь всему тому, что не знал даже взрослый нефилим. За пять лет я стал не просто воином, но и орудием против всего, что мешало отцу добиться желаемого. Я был как машина убийца, которому не нужны были даже руны для хорошего слуха, я чётко слышал звуки противника и на достаточно большом расстоянии. Отец был доволен мной, он восхищался всем, что я делал и постоянно повторял «Я знал, что из тебя будет толк, ты же мой сын». За это время я понял, что дьявольской крови в Валентине столько, что никакая ангельская кровь ему не поможет. Было то, что могло его успокоить, но, увы, Джослин бесследно исчезла, оставив лишь мне письмо, которое все это время находится в моей комнате и надёжно спрятано от посторонних глаз. Три года Джейс Эрондейл жил в нашем доме, пока его не забрало семейство Лайтвудов. Милые люди. Они позаботятся о нем гораздо лучше отца и тем самым смогут дать ему то, чего я не имею — любви. Вот только умение быть воином ему придётся отрабатывать самому.

— Джонатан! — позвал отец из гостиной. Я подошёл к нему, и он продолжил: — У меня есть для тебя задание, которое как мне кажется ты уже способен сделать.

Я заинтересовано посмотрел на него и, заприметив моё любопытство, он продолжил:

— Отправляйся в институт сумеречных охотников, проследи за Джейсом и семьёй Лайтвудов и ещё за Ходжем. Старый приятель, похоже, забыл своё дело, — начал отец. — Я думаю, ты справишься лучше моих людей и, причём, ты меньше их и не так заметен.

— Хорошо, отец.

— Я прошу тебя сделать так, чтобы тебя никто не заметил, это очень важно, ты же понимаешь, что никто не должен знать о нашем существовании, — я кивнул, и он продолжил: — И вот ещё кое-что, — Валентин потянулся к письменному столу и достал из чёрной папки конверт, — положи это на стол Ходжа.

— Я все сделаю, отец, можешь не сомневаться, — уверял его я и понял, что он во мне и не думал сомневаться. — Вот только зачем мне необходимо следить за Лайтвудами?

Валентин хотел ответить, но передумал и сказал совершенно другое.

— Мало ли что.

Я точно был уверен, что отец что-то скрывает, но допрашивать его, а тем более спорить, это то же самое, что тушить огонь бензином — бессмысленно.

— Воспользуйся порталом для перехода, — сказал отец, — только не забудь закрыть его, а то мне как-то не хочется увидеть в своём доме непрошеных гостей.

— Разумеется.

— Клятву, чтобы войти в институт помнишь?

— Такое нельзя забыть.

— Замечательно.

Пройдя через портал, я очутился на перекрёстке за небольшим зданием, неподалёку дверей института.

— Вы видели его лицо? — послышался голос возле переулка. Он принадлежал какой-то девушке с необычайно красивой внешностью. — Он такой: «Ааа» — пыталась спародировать голос девушка, — этот вампир, похоже, забыл, с кем связался.

— Изабель, успокойся — послышался серьёзный голос, принадлежащий юноше с такими же темными волосами и очень схожей внешностью. Скорее всего, он её старший брат, — Ты забыла, что руна невидимости уже прошла и люди нас прекрасно слышат.

— Сомневаюсь, что эти примитивные знают, что вампиры действительно существуют, — ответила она, продолжая угорать со смеху.

— Алек, это действительно было смешно, — сказал парень, недавно подбежавший к ним. Его голос был настолько мне знаком, что я сразу понял, кто это. Джейс. Его внешность немного поменялась. Из милого мальчишки он превратился во взрослого юношу, хоть и чувство юмора никуда не делось. — Это было самое забавное убийство, — добавил он и все, даже Алек, не смогли сдержать смех.