- Не беспокойтесь, я сам открою. Если вам понадобится какая-либо помощь, не стесняйтесь, стучите в мою дверь в любое время.

- Спасибо за предложение.

- Тц, тц, не стоят благодарности. Мне это лишь доставит удовольствие.

- Мистер Чейзен, у меня есть одна просьба. Могу я воспользоваться вашим телефоном в случае необходимости? Телефонная компания никак не подключит мой.

- Будь у меня телефон, я бы с радостью... Но у меня его нет. Мне некому звонить.

Элисон сочувственно покивала головой.

- Спокойной ночи, моя дорогая, - сказал он и предостерег: - Ешьте и пейте в меру.

- Спокойной ночи.

- Я чуть не забыл. - Чейзен приподнял кошку. - Скажи "спокойной ночи", Джезебель. - Кошка ничего не сказала. - Не знаю, что на нее сегодня нашло. Может, простудилась. - Он покачал головой, пожал плечами, вышел и закрыл за собой дверь.

И Элисон снова осталась одна. Она повернула ключ в замке, накинула цепочку и вернулась к столу. Посмотрела на сгоревшие уже на четверть свечи и заключила, что, несмотря на то что в голове у Чейзена полный сумбур, его визит доставил ей удовольствие.

Элисон взяла в руки вилку и начала постукивать ею по краю тарелки в унисон с тиканьем часов, оглядывая празднично накрытый стол. Неожиданно она остановилась и склонилась над столом. Рядом с солонкой лежала маленькая, десять на четыре, фотография в скромной рамке. С черно-белого глянцевого снимка на нее смотрел Чейзен в черном костюме, черном галстуке, с букетом роз в руке. Он улыбался во весь рот. Элисон покрутила фотографию в руках. Странно, что она не заметила, как он оставил ее. И почему он ничего не сказал об этом? Может, это подарок к новоселью? Или у него такая визитная карточка? Как бы то ни было, это довольно мило. Элисон подошла к камину и поставила фотографию точно посредине. Старику будет приятно, когда он увидит ее, зайдя в следующий раз. Элисон отвернулась и нахмурилась. Она начинала терять терпение. Где же Майкл?

Глава 5

- Истерия может вызывать различные заболевания, - заключил Майкл, когда Элисон закончила описывать свое самочувствие во время похорон, - Но я не истеричка! - запротестовала она. Он поправил манжеты рубашки, звякнув блестящими золотыми запонками с инициалами М. С. Ф. - Майкл Спенсер Фармер. Они были очень красивы. Четырнадцать каратов золота. Подарок Элисон ко дню его рождения в том самом июле.

- Внешне нет, - согласился он. - Но мы-то с тобой знаем, а?

Он проследил за ее реакцией. Элисон сидела, выпрямившись на стуле, и наблюдала за игрой отблесков пламени свечи на его смуглом лице. Взгляд его живых темно-карих глаз был испытующим, каким-то даже гипнотическим. Майкл казался таким же, как всегда, а Элисон между уходом Чарльза Чейзена и его появлением замучила себя вопросами до умопомрачения Не переменился ли он? А она сама? Даже после того, как он вошел в дверь, вопросы продолжали терзать ее. Она лишь кивнула головой в знак приветствия, решив, что так будет лучше всего. В конце концов у нее есть причины сердиться: он опоздал на полтора часа, и это после того, как на полторы недели задержался в своей Албании. Он не заслужил нежной встречи, он заслужил равнодушие. К тому же равнодушие отличный способ скрыть собственные сомнения. Но сейчас, после обмена подарками, экскурсии по квартире, чудесного ужина, Элисон решила, что тревожилась зря. И ей сразу стало хорошо и спокойно.

- Я всегда говорил, что стресс оказывает влияние на весь организм в целом, - продолжал Майкл. - Человек отгораживается от внешнего мира и сосредоточивается на своих переживаниях до тех пор, пока это не перерастает в настоящую болезнь или симптомы мнимой. - Он приподнял наполовину наполненный бокал вина, оглядывая заставленный посудой стол с остатками ужина. - Ты могла бы заполучить и что-нибудь похуже мигрени.

- Возможно.

- Что говорят врачи?

- Ничего.

- А после возвращения ты хорошо себя чувствовала? - задумчиво спросил он.

- Да, - ответила Элисон, опустив эпизод в студии Джека Туччи. Она посмотрела в сторону окна и подумала, что надо купить кое-что из мебели, чтобы закончить оформление той части гостиной. Завтра, после ночи с Майклом, у нее будет самое подходящее для этого - немного сумасшедшее - настроение.

Майкл откинулся на спинку стула и зевнул во весь рот, запрокинув голову и закрыв лицо руками.

- Устал? - спросила Элисон.

- Нет, но изрядно захмелел, - признался он, нежно поглаживая бутылку вина. - К тому же столько впечатлений за один день...

- Каких именно?

- Эта волшебная атмосфера - особенно свечи, твоя новая квартира. Краешком глаза он уловил ее улыбку. - И ты. Я совсем не бесчувственный.

- Я знаю, - согласилась Элисон, беря его за руку. - Все так и было задумано. Чтобы ты растаял, нужно просто немножко потрудиться.

- Немножко?

- Да нет, пожалуй, как следует. Майкл улыбнулся.

- А ты неплохо меня знаешь.

- Я давно тебя знаю.

Он коснулся губами молочно-белой кожи ее руки.

- Слишком давно.

- Это как понимать?

- Достаточно, чтобы научиться управлять моими эмоциями.

- А у меня это получается?

- Вполне.

Они посидели молча. Тишину нарушало лишь тиканье часов да потрескивание поленьев в камине.

- Странно, - заговорила Элисон, - с того момента, как самолет приземлился в нью-йоркском аэропорту, я не могла вынести даже мысли о доме. А сегодня вспомнила все четыре месяца. И осталась совершенно спокойной.

- Ничего удивительного в этом нет.

- Почему?

- Ты просто успокоилась. Я это чувствую. Она прикрыла глаза.

- Когда я прочитала твою записку, я очень расстроилась. И разозлилась. Я вся была погружена в мечты о нашем воссоединении после разлуки. Очень романтично, между прочим.

- И полезно. Встреча со мной немедленно сняла бы нервное напряжение.

- Да.. Но тебя не было.

- Прости. Я ничего не мог поделать.

- Дела, - пробормотала она. Майкл кивнул.

- Возможно, это даже хорошо, что я уезжал. У тебя было время как следует подумать.

- О чем?

- О своей жизни. Она ничего не ответила.

- О том, что значит для тебя смерть твоего отца, - жестко добавил он. Элисон похолодела.

- Я достаточно передумала. - Она резко отвернулась. Наступила длинная пауза.