Никто не может исчезнуть бесследно… даже предполагаемый гениальный преступник. Однако напасть на след порою очень не легко… даже специалисту по расследованию внезапных исчезновений. Существуют, впрочем, профессиональные приемы, о которых не подозревают дилетанты.

— Ну, кто так делает? — деликатно выговаривал Герод обреченному. — Зачем вам было обходить всех Бьюкененов? Бежать вдогонку за беглецом — это не метод. В таких случаях лучше поглядеть, не оставил ли он каких следов.

— Гений не может делать промахов.

— Допустим даже, что ваш парнишка гений. Неустановленного профиля. Все что угодно. Но ведь ребенок всегда останется ребенком. Уж что-нибудь да позабудет. А мы это обнаружим.

В течение трех дней Варбек познакомился с удивительнейшими методами слежки. Сперва они навели справку в почтовом отделении района по поводу семьи Бьюкенен, проживавшей прежде в этой местности. Оставлена ли карточка с их новым адресом? Нет, карточка оставлена не была.

Затем они посетили избирательную комиссию. Каждый избиратель в городе прикреплен к какому-нибудь участку, и переезд его в другой район, как правило, должен быть зарегистрирован. Однако перемена места жительства семьей Бьюкенен в избирательной комиссии зарегистрирована не была.

Побывали они и в конторах газовой и электрической компаний. Клиенты этих компаний обязаны сообщать о перемене адреса. А в тех случаях, когда они покидают город, они обычно требуют вернуть им залог. Зарегистрирована ли подобная просьба клиентов по фамилии Бьюкенен? Нет, не зарегистрирована.

Существует закон, который обязывает всех водителей в случае переезда на новое место жительства уведомлять об этом Бюро Автотранспорта. Нарушение этого закона карается штрафом, тюремным заключением и еще более строгими мерами наказания. Получено ли такое уведомление от семейства Бьюкенен? Нет, не получено.

Они делали запрос и в корпорации Недвижимостей (владельцы многоквартирного здания на Вашингтон-Хейтс), в котором жильцы по фамилии Бьюкенен арендовали четырехкомнатную квартиру. Как и в большинстве подобных объединений, корпорация требовала от своих съемщиков, чтобы в договор об аренде были занесены фамилии и адреса двух поручителей. Можно ли узнать, кто поручался за квартиросъемщиков Бьюкенен? Нет, их арендный договор не сохранился в архиве.

— Возможно, Джо был прав, — жалобно говорил Варбек, сидя в конторе Герода, — мальчик, очевидно, и в самом деле гениальный преступник. Как смог он все предусмотреть? Каким образом добрался до каждой бумажонки и уничтожил их? Как он действовал? Подкупом? Шантажом? Воровством?

— Узнаем, когда он попадет к нам в руки, — угрюмо ответил Герод. — Ну, а пока… Пока что он обставил нас по всем статьям. Чисто сработал. Но одну штучку я все же приберег про запас. Давайте сходим к управляющему домом.

— Я уже был у него, — возразил Варбек. — И спрашивал его. Он смутно помнит, что такая семья жила в доме, и ничего больше. Куда они переехали, он не знает.

— Он знает кое-что другое, до чего мальчишка, может быть, и не додумался. Давайте-ка выясним это.

Они подъехали к дому на Вашингтон-Хейтс и нагрянули к мистеру Джекобу Рюсдейлу, который обедал в своей полуподвальной квартире. Мистеру Рюсдейлу очень не понравилось, что его отвлекают от печенки под луковым соусом, но пять долларов оказались веским аргументом.

— Мы насчет семьи Бьюкенен, — начал Герод.

— Я ведь уже все рассказал ему, — перебил его Рюсдейл, указывая на Варбека.

— Так-то оно так. Но он забыл спросить у вас одну вещь. Можно мне спросить ее сейчас?

Рюсдейл воззрился на пятидолларовую бумажку и кивнул головой.

— Дело в том, что когда жильцы въезжают в дом или покидают его, управляющий домом обычно записывает название грузовой компании, которая осуществляет перевозку. Делается это для того, чтобы можно было подать жалобу, в случае если помещение будет попорчено во время перевозки имущества. Я адвокат и сталкивался с подобными вещами. Верно я говорю?

Рюсдейл подошел к заваленной бумагами полке, вытащил растрепанный журнал и, с шумом раскрыв его, принялся перелистывать страницы своими влажными пальцами.

— Ну, вот, — сказал он. — Грузовая компания Эвон. Грузовик NG-4.

Никаких записей о переезде семьи Бьюкенен с квартиры на Вашингтон-Хейтс грузовая компания Эвон не сохранила.

— Мальчишка позаботился и об этом, — буркнул Герод.

Зато известны были имена рабочих, обслуживавших в день переезда грузовик NG-4. И когда после окончания работы они зашли в контору, Герод подробно расспросил их о поездке. Они припоминали ее смутно. Помнили только, что на перевоз вещей с Вашингтон-Хейтс ушел весь день, так как ехать пришлось к черту на рога, куда-то в Бруклин.

— Бог ты мой! В Бруклин! — пробормотал Герод. — А куда именно в Бруклин?

Где-то на Мэпл-парк-роу. Номер? Номер они не помнят.

— Купите карту, Джо.

Они обследовали карту Бруклина и разыскали на ней Мэпл-парк-роу. Она и в самом деле была у черта на рогах, где-то на самых задворках цивилизации, и занимала двенадцать кварталов.

— Бруклинские кварталы, — хмыкнул Джо. — В два раза длиннее любых других. Уж я-то знаю.

Герод пожал плечами.

— Мы почти у цели. Все, что нам остается, это поработать ногами. По четыре квартала на брата. Надо обойти каждый дом, каждую квартиру. Составить список всех мальчишек этого возраста. И если окажется, что он живет под вымышленным именем. Варбеку придется проверить весь список.

— Да ведь в Бруклине на каждый квадратный дюйм приходится по миллиону мальчишек, — возразил Джо.

— А нам с тобой придется по миллиону долларов на каждый потраченный день, если мы его разыщем. А ну пошли!

Мэпл-парк-роу — длинная извилистая улица, на которой громоздятся пятиэтажные доходные дома. А на тротуарах громоздятся детские коляски и старушки, восседающие на складных стульях. А на обочинах тротуаров громоздятся автомашины. А в сточной канаве громоздятся кучи извести, имеющие форму продолговатых бриллиантов, и детвора играет там по целым дням. И в каждой щелке кто-нибудь да живет.

— Совсем как в Бронксе, — заметил Джо, внезапно ощутив приступ тоски по дому. — Я уже десять лет, как не был у себя в Бронксе.

Он уныло побрел к своему сектору, с бессознательной ловкостью прирожденного горожанина прокладывая себе путь среди играющих мальчишек. Эта картина так и осталась в памяти у Варбека, ибо Джо не суждено было вернуться.

В первый день они о Геродом решили, что Джо напал на след. Они воспрянули духом. Однако на второй день они поняли, что каким бы горячим ни был этот след, он все же не мог подогревать энтузиазм Джо в течение сорока восьми часов. Тогда они приуныли. На третий день уже невозможно было скрывать от себя истину.

— Он мертв, — уныло сказал Герод. — Мальчишка отделался от него.

— Но каким образом?

— Просто убил.

— Десятилетний мальчуган? Ребенок?

— Вам хотелось узнать, в чем гениальность Стюарта Бьюкенена? Вот я и говорю вам, в чем его гениальность.

— Не верю.

— А куда девался Джо?

— Сбежал.

— Он и за миллион долларов не сбежит.

— В таком случае где труп?

— Спросите мальчишку. Он ведь гений. Небось изобрел такие штучки, которые и Дика Трейси поставили бы в тупик.

— Но как он его убил?

— Спросите мальчишку. Он же гений.

— Герод, я боюсь.

— Я тоже. Хотите выйти из игры?

— Это уже невозможно. Если мальчик опасен, мы обязаны его найти.

— Гражданский долг, так, что ли?

— Называйте как хотите.

— Ну что ж, а я по-прежнему подумываю о деньгах.

И они вернулись на Мэпл-парк-роу, в четырехквартальный сектор Джо Давенпорта.

Передвигаясь осторожно, чуть ли не крадучись, они разошлись в разные концы сектора и принялись обходить дом за домом, постепенно приближаясь к середине. Этаж за этажом, квартира за квартирой, до самой крыши, затем вниз и в следующий дом. Это была медленная, кропотливая работа. Изредка они попадались на глаза друг другу, когда переходили из одного угрюмого здания в другое. Вот еще раз в дальнем конце улицы смутно промелькнула фигура Уолтера Герода, и больше Варбек его уже не видел.