— Вы сами сейчас увидите этих преступниц, — сказал Роберт. — Я слышу в прихожей их голоса. Проведите их, пожалуйста, ко мне. Попросите их сюда, пожалуйста.

Мистер Хезелтайн безропотно пошел выполнять приказание, а Роберт перевернул газету так, чтобы вошедшим был виден лишь сравнительно безобидный заголовок: «Девушка, которую выкрали». На голове миссис Шарп на сей раз была шляпа — плоская нашлепка из черного репса. Однако облегчение на лице мистера Хезелтайна говорило о том, что головной убор возымел нужный эффект. Видимо, он ожидал клиентов совсем другого облика: к таким же клиентам, как миссис Шарп, он давно привык.

— Не уходите, — сказал ему Роберт, пожимая руки дамам. И объявил:

— Я хочу вам представить ветерана нашей фирмы мистера Хезелтайна.

Миссис Шарп протянула старому клерку руку величественным жестом, достойным королевы Виктории. Мистер Хезелтайн не только забыл свои опасения — он капитулировал. Первый бой Роберт таким образом выиграл.

Роберт заметил, что Марион, очевидно, не терпится ему что-то сказать. Как только старый клерк вышел, она заговорила:

— Сегодня утром с нами произошло что-то очень странное. Мы зашли в кафе Энн Болейн — мы там почти каждый раз пьем кофе, когда бываем в городе. Там было два пустых столика. Но, увидев нас, мисс Трулав поспешно наклонила стулья за этими столиками и сказала, что они заказаны. Я, может, и поверила бы, но у нее был такой смущенный вид. Как вы думаете, по городу уже поползли слухи? И она так сделала потому, что услышала какие-то сплетни?

— Нет, — горестно сказал Роберт, — она это сделала потому, что сегодня утром прочитала вот эту статью в «Ак-Эмме». — И Роберт перевернул газету. — Мне очень жаль сообщать вам такую новость. Придется вам стиснуть зубы и перетерпеть, как говорят дети. Вы, наверно, никогда и в руки не брали эту гнусную газетенку. Очень жаль, что вам приходится с ней знакомиться, когда она выбрала вас мишенью для своих нападок.

— Господи! — воскликнула Марион, увидев в газете фотографию Франчеса.

Затем в гробовой тишине мать и дочь принялись читать статью на второй странице.

— Я так понимаю, — сказала, наконец, миссис Шарп, — мы не можем потребовать опровержения?

— Нет, — ответил Роберт. — Все, что здесь написано, соответствует действительности. И они не добавили никаких комментариев от себя. И даже если бы и добавили — а я не сомневаюсь, что это еще будет — вам еще не предъявлено официальное обвинение. Пока дело не передано в суд, они вольны комментировать его, как им вздумается.

— Да тут комментарий и не нужен, — заметила Марион. — Из статьи ясно вытекает — полиция не выполнила свой долг. Они что, считают, что мы их подкупили?

— Я полагаю, что тут вытекает другое — полиция склонна становиться на сторону богачей, и бедная жертва не может добиться справедливости.

— Богачей, — исполненным горечи голосом повторила Марион.

— Любой, кто живет в доме, где больше шести печных труб,[15] — богач. А теперь, если вы немного оправились от шока, давайте подумаем. Мы знаем, что эта девушка никогда не была во Франчесе, что она не могла…

— Вы это знаете? — прервала его Марион.

— Да, — ответил Роберт.

Вызывающий блеск угас у нее в глазах, она опустила их вниз и тихо произнесла:

— Спасибо.

— Давайте подумаем, если мисс Кейн не была в доме, то как она могла его увидеть? Что она его видела, в том нет сомнения. Вряд ли она просто повторяет услышанное от кого-то описание дома… Так как же она могла его увидеть? Я хочу сказать, не делая для этого особых усилий?

— Я полагаю, его можно увидеть со второго этажа автобуса, — ответила Марион. — Но по этой дороге не ходят двухэтажные автобусы. Или с воза с сеном — но в это время года сено не возят.

— Может быть, сено в это время года и не возят, — прокаркала миссис Шарп, — но грузовики ходят по этой дороге в любое время года. Я видела грузовики, у которых в кузове были наложены ящики или тюки выше чем стог сена.

— Это верно, — сказала Марион. — Предположим, ее подвезли не на машине, а на грузовике.

— Нет, тут возникает естественное возражение: если бы ее подвезли на грузовике, ее посадили бы в кабину, хотя бы к кому-нибудь на колени. Никто не станет заставлять девушку лезть в кузов, да еще поверх тюков. К тому же, если вы помните, шел дождь… Скажите, а никто не приходил во Франчес спросить дорогу, или предложить какой-нибудь товар, или что-нибудь починить — кто-то, с кем она могла бы быть, даже если сама осталась за воротами?

Нет, обе женщины были уверены, что за этот месяц к ним никто не приходил.

— Тогда остается предположить одно: она разглядела Франчес, проезжая мимо и сидя достаточно высоко, чтобы было видно поверх забора. Скорей всего, мы так и не узнаем, как и когда это произошло, и даже если узнаем, то не сможем это доказать. Так что нам следует сосредоточить усилия на другом: доказать не то, что ее не было во Франчесе, а то, что она находилась в каком-то другом месте.

— Вы думаете, это реально? — спросила миссис Шарп.

— Тут нам может помочь эта публикация, — сказал Роберт, кивнув в сторону «Ак-Эммы». — Я бы даже сказал, нет худа без добра. Мы никогда не смогли бы напечатать фотографию этой девушки и попросить того, кто знает, где она пропадала весь месяц, связаться с нами. Но теперь, когда они ее напечатали, это может сыграть нам на руку. Они раззвонили на всю Англию про то, как ужасно вы с ней обошлись, что вам сильно осложнит жизнь. Но они также напечатали ее фотографию, и, если нам повезет, кто-то может сообразить, что с девушкой, изображенной на фотографии, ничего подобного не могло случиться. В то время, о котором она рассказывает, она не могла быть во Франчесе, потому что, как этот человек твердо знает, она была совсем в другом месте.

Лицо Марион немного посветлело, и даже миссис Шарп слегка расслабила напряженно-прямую спину. Но что казалось катастрофой, может в конечном итоге их спасти.

— А как насчет частного детектива? — спросила миссис Шарп. — Вы, надеюсь, сознаете, что у нас очень мало денег, а частное расследование, кажется, очень дорого стоит.

— Да, обычно оно обходится даже дороже, чем предполагаешь, потому что трудно предусмотреть все расходы. Но для начала я сам собираюсь повидаться с людьми, которые замешаны в этой истории, чтобы узнать, по какой линии нам направить расследование. Узнать о ее характере и склонностях.

— Вы думаете, они вам скажут?

— Разумеется, нет. Они, наверно, и сами не знают, какие в этом тихом омуте водятся черти. Но их отзывы помогут мне составить о ней более четкое представление. По крайней мере, я на это надеюсь.

Некоторое время все молчали.

— Мы вам очень признательны, мистер Блэр.

Миссис Шарп опять заговорила тоном царствующей королевы, но было в ее интонации и что-то другое. Какое-то удивление — точно она мало встречала в жизни доброго отношения и ни от кого его не ожидала. Ее милостиво-любезная фраза явно скрывала более пространную речь: «Вы знаете, мы бедны и никогда не сможем вознаградить вас за ваши труды, так как вы того заслуживаете, да мы и не принадлежим к категории людей, дела которых вы обычно ведете, но вы хотите сделать для нас все, что в ваших силах, и мы вам за это очень благодарны».

— Когда вы поедете в Эйлсбери? — спросила Марион.

— Сразу после обеда.

— Сегодня?

— А зачем тянуть?

— В таком случае, мы больше не будем вас задерживать, — сказала миссис Шарп, вставая. Какую-то секунду она смотрела на лежащую на столе газету, потом сказала:

— Нам так нравилось жить вдали от любопытных взглядов.

Проводив дам, Роберт позвал к себе в кабинет Невиля, снял трубку и попросил соединить его с домом. Он хотел попросить тетю Лин собрать ему чемодан.

— Ты, верно, никогда не читаешь «Ак-Эмму»? — спросил он Невиля, дожидаясь, когда его соединят.

— Я так понимаю, что это — риторический вопрос, — ответил Невиль.