Но так легко отделаться ему не удалось: его хмыкание было слишком красноречивым, чтобы остаться без внимания.

— Мне не жаль вина, дорогой мой, но, кажется, это уже третья рюмка виски? У нас к ужину траминер, а после виски ты не сможешь его оценить. Раз ты собираешься жениться на дочери епископа, тебе не следует заводить дурные привычки.

— Я вовсе не собираюсь жениться на Розмари.

Мисс Беннет замерла от ужаса.

— Как?

— Да я скорее женюсь на Совете общественного призрения.

— Невиль, послушай…

— Или на радиоприемнике. — Роберт вспомнил, как Невиль сказал, что Розмари разве что грампластинку родит. — Я скорее женюсь на крокодиле. — Поскольку Розмари была очень хорошенькой, Роберт решил, что «крокодил», вероятно, имеет отношение к крокодиловым слезам. — Я скорее женюсь на трибуне. — Вероятно, в Гайд-Парк-Корнер, подумал Роберт. — Я скорее женюсь на «Ак-Эмме».

На этом, кажется, поэт исчерпал себя.

— Невиль, дорогой, но в чем же дело?

— Она очень глупа, почти как «Наблюдатель».

Роберт еле сдержался, чтобы не напомнить, что последние шесть лет «Наблюдатель» заменял Невилю Библию.

— Успокойся, дорогой, вы просто повздорили — влюбленные часто ссорятся. Это даже хорошо, что вы обо всем договоритесь еще до свадьбы, как правило, пары, которые до свадьбы не ссорятся, после свадьбы живут как кошка с собакой. Не принимай эту маленькую размолвку так близко к сердцу. Позвони ей домой сегодня вечером…

— Это не маленькая размолвка, а принципиальное расхождение во взглядах, — сухо ответил Невиль. — И звонить ей я не собираюсь.

— Но, Невиль, дорогой, как же…

Она остановилась на полуслове, услышав три надтреснутые удара гонга. Драма разбитой помолвки отошла на второй план перед более важными заботами.

— А вот и гонг. Дорогой, захвати с собой виски. Кристина любит подавать суп сразу же, как вобьет яйцо, а сегодня она не в духе — ей поздно принесли рыбу. Хотя я, право, не понимаю, какая ей разница. Пожарить рыбу — разве на это нужно много времени? А оттирать от рыбного сока столик ей не пришлось — я сделала это сама.

Тетя Лин еще больше огорчилась, узнав, что завтра Роберту нужно раньше идти на работу, и он будет завтракать в 7.45. Для нее это был еще один признак упадка, виной которому — история во Франчесе. Одно дело завтракать так рано, чтобы не опоздать на поезд или деловую встречу, или на похороны клиента. И совсем другое — чтобы идти на работу в такой ранний час, как посыльный мальчишка, — это совсем никуда не годится и вообще недостойно Блэров.

Роберт шел по залитой солнцем улице, еще пустынной в этот час, с закрытыми ставнями, и улыбался. Он всегда любил утренние часы и считал, что в это время Милфорд особенно красив: в лучах утреннего солнца розовые, коричневые и кремовые тона сливались, лаская глаз, в идиллическую картину. Весна подходила к концу, от нагретых на солнце камней тротуара в еще прохладный воздух поднималось тепло, подстриженные липы стояли в полном цвету. Вот-вот наступит лето, и станут короче ночи, с благодарностью подумал он, вспомнив двух одиноких женщин во Франчесе. А может, если повезет, к лету с них будет снято обвинение, и их дом больше не будет осажденной крепостью.

У закрытой двери конторы стоял, подпирая косяк, высокий худой седой человек — казалось, он состоит из одних костей, без малейшего признака живота.

— Доброе утро, — сказал Роберт. — Чем могу быть полезен?

— Доброе утро, — ответил седой мужчина. — Это я могу быть вам полезен.

— Вы мне?

— Я так понял из телеграммы. Ведь вы мистер Блэр?

— Как, вы уже приехали? — изумился Роберт.

— Здесь недалеко, — просто сказал он.

— Проходите, — сказал Роберт, стараясь соответствовать немногословности мистера Рамсдена.

— Вы завтракали? — спросил Роберт, отпирая письменный стол.

— Да, яичницей с ветчиной в «Белом олене».

— Я очень рад, что вы сами смогли приехать.

— Я только что закончил одно дело. А Кевин Макдермот делал мне много хорошего.

Да, Кевин, несмотря на свою внешнюю колючесть и сверхзанятость, всегда находил время и способ помочь тем, кто этого заслуживает. В отличие от епископа ларборского, который предпочитает помогать тем, кто этого не заслуживает.

— Пожалуй, для начала ознакомьтесь с этим заявлением, — Роберт протянул Рамсдену копию заявления Бетти Кейн в полицию, — а потом я введу вас в курс дела.

Рамсден взял машинописный текст, сел в кресло для посетителей (вернее, сложился пополам) и полностью отключился, так же, как и Кевин тогда у себя в Лондоне. Позавидовав их способности сосредоточиваться, Роберт принялся за работу.

— Слушаю вас, мистер Блэр. — подал голос Рамсден, отрываясь от текста, и Роберт рассказал ему все остальное: как девушка опознала дом и его хозяек, как сам Роберт подключился к делу, о решении полиции не давать ход делу после появления статьи в «Ак-Эмме», о своих впечатлениях, о родственниках девушки, о своем открытии, что она неоднократно ездила на автобусе и что как раз в это время по маршруту ходил-таки двухэтажный автобус и, наконец, о том, как он узнал о существовании некоего Икса.

— Ваша задача, мистер Рамсден, разузнать как можно больше об этом Иксе. Как он выглядит, вам расскажет Альберт (он работает в гостинице «Мидленд»), а вот список лиц, проживавших там в тот период. Я не верю в такую удачу, что он опять там появится, хотя всякое бывает. В остальном действуйте по своему усмотрению. Скажите Альберту, что вы от меня. Я его давно знаю.

— Отлично. Я прямо сейчас и отправлюсь в Ларборо. Завтра у меня будет фотография девушки, а пока одолжите мне ваш номер «Ак-Эммы».

— Пожалуйста. А как вы собираетесь достать фотографию?

— Есть способ.

Роберт подумал, что когда девушка пропала, ее фотографию наверняка принесли в Скотланд Ярд, но вряд ли старые коллеги Рамсдена из Управления с готовностью предоставят ему копию, и потому не стал поднимать эту тему.

— Есть шанс, что ее запомнил кондуктор одного из двухэтажных автобусов, — сказал он, когда Рамсден уже уходил. — Это автобусы из управления междугородных рейсов Ларборо, а их гараж на Виктория Стрит.

К половине десятого все собрались в конторе — причем первым пришел Невиль, чем несказанно удивил Роберта. Обычно Невиль приходил позднее всех и позднее всех приступал к работе. Он входил, не спеша раздевался в своей задней комнатке, заходил в контору сказать: «С добрым утром», заходил в приемную поздороваться с мисс Тафф и, в последнюю очередь, заходил к Роберту и стоял, вскрывая пачку с какой-нибудь заумной газетой, приходившей по почте, комментируя скорбное состояние дел в Англии. Роберт уже привык к тому, что по утрам Невиль всегда просматривает утреннюю почту. Сегодня же Невиль пришел вовремя, вошел к себе, плотно закрыл за собой дверь и, судя по шуму выдвигаемых и задвигаемых ящиков стола, немедленно приступил к работе.

Вошла мисс Тафф с блокнотом и в неизменном ослепительно-белом воротничке, и начался обычный рабочий день. Вот уже двадцать лет мисс Тафф приходила на работу в темном платье с круглым отложным воротничком и, если бы она вдруг пришла без воротничка, то выглядела бы дико, почти раздетой. Каждое утро у нее был свежий воротничок, а вчерашний она стирала накануне вечером, и он лежал, готовый к завтрашнему дню. Исключение составляли только выходные дни. Как-то в воскресенье Роберт встретил мисс Тафф на улице и с трудом ее узнал — на ней было жабо.

Роберт работал до половины одиннадцатого и вдруг почувствовал, что, так как завтракал необычно рано, ужасно проголодался, и ему необходимо подкрепиться чем-то более существенным, чем чашка чая с галетами. Он решил выйти и выпить кофе с бутербродом в «Розе и короне». Лучший в Милфорде кофе был, разумеется, в кафе «Энн Болейн», но там всегда полно дам, которые в это время ходят по магазинам. («Как я рада вас видеть, милочка! Как жаль, что вас не было на вечеринке у Ронни! А вы слышали…»), а находиться в таком обществе он не согласился бы ни за какие коврижки. Лучше он пойдет в «Розу и корону», потом купит что-нибудь Шарпам, а после обеда заедет к ним и как можно осторожнее сообщит плохую новость о «Наблюдателе». По телефону ее сообщить нельзя — телефона у них теперь нет. Из Ларборо приехали мастера со стремянками, замазкой и стеклом и быстро вставили новые стекла в окна, но ведь это частная фирма. А почта, как государственное учреждение, приняла информацию о поврежденном телефоне к сведению, но не слишком торопится приступать к ремонту. Поэтому Роберт собирался потратить час-другой на то, чтобы съездить к Шарпам и сообщить им эту новость.