– Шандоны с семнадцатого века живут на острове Сен-Луи, – добавил Миро, – в одном из старейших и самых аристократических районов Парижа. Многие вообще не считают этот остров частью Парижа, хотя он находится на Сене в самом сердце города. Вот оттуда-то они и руководят деятельностью одного из самых крупных и опасных преступных картелей в мире.

– Нам никак не удается припереть их к стенке. Не можем собрать достаточно улик, – сказал Талли. – Но, если вы согласитесь помочь, у нас появится шанс на успех.

– Каким образом мы можем вам помочь? – задала я вопрос.

– Установите личность вашего мертвеца. Необходимо доказать, что этот труп – тело Тома.

– У вас есть результаты анализов ДНК, отпечатки пальцев, снимки? Хоть что-нибудь для сравнения? – спросила я, заведомо зная, каким будет ответ.

– У себя мы ничего не нашли, – признался Талли. – Но по ДНК Оборотня можно идентифицировать его брата.

– Вы что же, предлагаете через объявление в газете пригласить Оборотня зайти к нам и сдать кровь на анализ? – съязвил Марино, все больше мрачнея.

– Как мы полагаем, произошло следующее, – продолжал Талли, не обратив внимания на его реплику. – Двадцать четвертого ноября, за два дня до того, как «Сириус» отплыл в Ричмонд, Оборотень предпринял последнюю попытку совершить убийство в Париже. Заметьте, я сказал «попытку». Той женщине повезло.

Примерно в половине девятого вечера к ней в дом постучали. Она открыла дверь и увидела на крыльце мужчину. Его лица она не разглядела в темноте. Он вежливо объяснил ей, что попал в аварию, и попросил разрешения воспользоваться ее телефоном, чтобы вызвать полицию. Она уже хотела впустить его, но в это время из комнаты ее окликнул муж. Гость сорвался с места и убежал.

Спустя два дня «Сириус» отплыл в Ричмонд. Одновременно из Антверпена вышел другой корабль, «Эксодус». Это марокканское судно регулярно доставляет в Европу фосфат, – рассказывал Талли. – Тома Шандон устроил так, что «Эксодус» с грузом оружия, спрятанным в мешках с фосфатом, причалил в Майами. Теперь вы улавливаете, при чем здесь подразделение по борьбе с наркотиками? И операция, в которой участвовала ваша племянница? Это один из побочных результатов деятельности Тома.

– О которой его родные, разумеется, догадались, – заметил Марино.

– Мы полагаем, ему довольно долго удавалось безнаказанно обманывать их. Тома выбирал необычные маршруты, подделывал финансовые документы и так далее, – отвечал Талли. – Что конкретно произошло, мы не знаем, но, очевидно, что-то случилось. Он изменил татуировку и под чужим именем нанялся матросом на «Сириус», намереваясь сойти в Ричмонде. «Эксодус» должен был отправиться в Майами без него.

– А при чем тут Оборотень? – спросил Марино.

– Мы можем только строить предположения, – сказал Миро. – После неудачной попытки убийства Оборотень становится неуправляемым. Возможно, родственникам надоело возиться с ним, и они решили избавиться от него, а он об этом догадался. Вероятно, он каким-то образом узнал о намерении брата покинуть страну на «Сириусе». Он утопил Тома, запер труп в контейнере и попытался выдать себя за брата.

– Если он вознамерился занять место Тома на судне, явиться туда в одежде от Армани он, разумеется, не мог. Сколько человек было в команде «Сириуса»?

Мне ответил Марино:

– В списке значилось семь.

– Все матросы были знакомы между собой? – спросила я.

– Нет, – сказал Талли. – Состав команды постоянно меняется.

– В Антверпен возвращались те же семь человек? – уточнила я.

– Нет, – ответил Талли. – Один матрос получил тревожные известия от родных и должен был срочно лететь домой. Экспедитор отвез его в аэропорт, но сел тот в самолет или нет, он не видел. В списке команды этот матрос значился как Паскаль Леже. Такого человека, как выяснилось, не существует. Возможно, под этой фамилией нанялся на корабль Тома, а Оборотень унаследовал ее, после того как утопил брата.

– Я пока не поняла, что убеждает вас в том, что именно брат Тома Шандона – серийный убийца.

– Во-первых, измененная татуировка, – отвечал Талли. – Во-вторых, обстоятельства убийства Ким Люонг, о которых вы нам сообщили. Побои, укусы, то, как она была раздета, – весьма своеобразный «почерк». В детстве Тома говорил одноклассникам, что его брат – глупая безобразная обезьяна, которую родители вынуждены держать дома. Каких-либо свидетельств о существовании этого брата нам найти не удалось, но мы уверены, что он существует.

– Думаю, вы согласитесь с нами, когда ознакомитесь с материалами дел об убийствах, – добавил Миро.

– Мне бы хотелось взглянуть на них прямо сейчас, – сказала я.

Талли извлек из папки кипу толстых подшивок и положил их передо мной на журнальный столик. Я просмотрела документы. Все жертвы подверглись избиению. В отчетах фигурировали синяки и рваные раны, нанесенные каким-то орудием, но, на мой взгляд, не тем, которым была изуродована Ким Люонг. На теле всех жертв обнаружены множественные следы укусов. Все они были найдены полуголыми, с разодранной до пояса одеждой и без обуви.

– Точное количество жертв мы назвать не можем, – сказал Талли. – Возможно, нам известно не про все случаи. Последние два, о которых мы знаем, произошли в октябре, потом последовала та неудавшаяся попытка. То есть в течение пяти недель он трижды выходил на охоту.

– Здесь нет заключений экспертов-криминалистов, – заметила я. – Это весьма странно. Неужели ни одно из вещественных доказательств не подвергалось экспертизе? Волосы, волокна, отпечатки пальцев?

Миро глянул на часы и встал с кресла.

– Агент Талли, пожалуйста, отведите наших гостей в кафе. Боюсь, я не смогу составить вам компанию.

Миро проводил нас до порога своего кабинета.

– Еще раз позвольте поблагодарить вас, – сказал он нам с Марино. – Надеюсь, вы поможете нам положить конец этим ужасным преступлениям.

Генеральный секретарь повернулся и закрыл за собой дверь.

Столики в кафе занимали мужчины и женщины в деловых костюмах. Все они были сотрудниками полиции, прибывшими сюда из разных концов света. Мы с Талли заказали по порции жареной курицы с салатом, Марино – жареные ребрышки.

– Обычно генеральный секретарь непосредственно не вмешивается в ход расследования, – сказал Талли. – Это я к тому, чтобы вы осознали всю важность данного дела.

– Полагаю, мы должны чувствовать себя польщенными, – буркнул Марино.

– Мы, разумеется, очень хотели бы, чтобы тот неопознанный труп оказался Тома Шандоном, – продолжал Талли.

– Представляю, какой выйдет конфуз, если выяснится, что наш мертвец вовсе не Шандон, а в роли Оборотня выступает местный американский маньяк. Если окажется, что между трупом в Ричмонде и маньяком нет никакой связи, – с издевкой произнес Марино. – Пожалуй, тогда Интерпол может недосчитаться членских взносов, как вы думаете?

– Капитан Марино, дело не в членских взносах. Необходимо обезвредить людей, прикрывающих эту мразь. Уничтожить всех до одного.

– Тогда позвольте спросить, – не унимался Марино. – Если дело не в членских взносах, кто в таком случае платит за «конкорды» и роскошные отели?

– Средства на «конкорды» и дорогие гостиницы выделяет не Интерпол, – ответил Талли.

– А кто же?

– Цель организованной преступности – деньги, и большую часть этих денег преступники забирают у честных людей, честных корпораций, которые не меньше нас с вами желают покончить с преступными синдикатами. Думаю, не ошибусь, если скажу, что для любой из пятисот крупнейших компаний мира пара билетов на «конкорд» – небольшая цена, когда речь идет о потере миллионов из-за контрабанды электронного оборудования и даже оружия.

– То есть за все платит какая-нибудь «Майкрософт»? – уточнил Марино.

Терпению Талли пришел конец. Он не стал отвечать. Вместо этого обратился ко мне:

– Доктор Скарпетта, вы знакомы с французской системой магистратуры?

– Я знаю о ней достаточно и рада, что у нас в Виргинии таковая отсутствует.