и Генка снова подхватил хмельной припев:

— ощущая что-то странное, хотя сам родился уже не в СССР, какоето щемящее чувство рождали слова этой песни, бесшабашные и вроде бы бессвязнобессмысленные…

— и Генка оборвал припев, услышав, как ему подпел ещё чей-то голос от порога:

— Нравится ДДТ?

Генка обернулся. На пороге стоял улыбающийся Диман — какой-то не очень похожий на самого себя во время встречи в кафе, весёлый. Он был в перетянутом ремнём камуфляже с закатанными рукавами и берцах, на ремне висели нож и мобильник. Генка увидел на правом рукаве диманова камуфляжа нашивки: чёрный крест в чёрном круге, ниже — чёрножёлтобелый шеврон углом вниз.

— А ты чего воду кипятишь? — так же весело спросил Диман, входя и коротко кланяясь.  — Любэ работу не выполняет?

— Да ну, что я, девчонку буду гонять из-за этого? — Генка протянул руку — поздорововаться, но с рукопожатием замялся — Диман ловко пожал его предплечье:

— Учись здорововаться понашему… А посуду мыть тебе будет некогда, это я говорю… Ладно, я за тобой. С чего начнём?

— Мне вообщето хотелось с контингентом познакомиться, — важно сказал Генка. Диман пожал плечами:

— Да ради бога, только не сегодня. Сегодня ребята как раз возвращаться начнут, им же ещё отдохнуть надо и всё такое…

— Откуда возвращаться? — не понял Генка. Диман пояснил:

— Четыре дня назад все бойцы ушли на тренировку по выживанию. Сегодня к вечеру первые появиться должны, а к полуночи все выйдут… Давай я пока тебе село покажу, что ли? И с комсоставом познакомлю. С командирами, в смысле.

— Давай, — кивнул Генка.  — Только это. Погоди. Сперва мне одну вещь объясни…  — он подошёл к выключателю и пощёлкал им.  — Это как понимать? Свет, электроотопление, а к дому ни одного провода не ведёт… У вас что, подземка, как в США?

— Да не, какая подземка, — Диман кивнул Генке на выход и в смежной комнате указал на вмонтированный в печь странный агрегат, который Генка вчера — точнее, сегодня утром — так и не смог идентифицировать.  — Во откуда всё. У нас в каждом доме такая штука, автономный источник питания. Собираемся ещё горячую воду организовать, но пока не доходит до этого.

— Я не понял, — Генка присел перед аппаратом.  — Как автономный источник? Вот эта штука?! А на чём она работает?

— А чёрт его знает, — признался Диман, присаживаясь рядом.  — Это четыре года назад пришёл в село такой мужичок, побитый сильно — и жизнью, и в натуральном смысле слова, с одним дипломатом и начисто не в себе. Сел на площади и начал проповедовать про конец света и про кризис цивилизации… Ну, наши его подобрали, полечили. Он в себя слегка пришёл и говорит Обручеву — ну, Виктору Васильевичу, главе сельсовета: "Хотите, я вас за вашу доброту к гонимому облагодетельствую?" Виктор Васильевич и говорит: "А чего ж, благодетельствуй… " Шутки шутками, а тот через неделю представил вот такую штуку и говорит: "Работать будет вечно, только раз в пятьшесть лет коекакие детали надо менять, потому что Господь Бог меня сподобил на такое изобретение для блага Отечества. За то и гоним был, и бит нещадно злодеями Земли Русской… " — и погнал в таком духе. Он сейчас у нас в школе труд преподаёт — на все руки мастер, мы его Левшой зовём. Только иногда заскоки бывают на религиозную тему… Он вообщето нам объяснял, что тут и как — искусственный вихрь, разница потенциалов — но я лично ничего не понял. Работает — и пиндык, что ещё надо? А коекто из наших ребят на этом деле тоже повернулся, в мастерской торчат. Вечный двигатель пока не изобрели, но кое-что полезное сделали.

— Погоди, — Генка встал и покачал головой.  — Но этот ваш Левша на таком изобретении мог даже не миллионером — миллиардером стать! Своя электростанция в каждом доме!

— Он и стал, — хмыкнул Диман, — бомжом. Жена бросила, детей забрала, сказала — нас с тобой убьют. В общем, он физиком где-то там был, открыл эту штуку, сунулся туда, сюда… Бесплатно предлагал, для Отечества. Ему — ахах, какое изобретение великое, да вы гений, да вас… А потом квартиру сперва обыскали, после подожгли, его самого чуть не убили, он едва спассся с бумагами…

— Почему?! — не понял Генка. Диман усмехнулся:

— Да ты головой думай, Клир. Если такая штука в каждом доме — то зачем тогда РАО ЕЭС? Всякие ЮКОСы и ЛукОйлы? Перекупщики, поставщики, жульёворьё? Они же не работают, они только деньги гребут — а тут лафа заканчивается. Каждый сам себе Чубайс и Ходорковский. Никого не прижмёшь угрозой заморозить зимой или от света «отрезать». Ты бы видел, какой рёв был, когда наше село отключали: "Землю жрать будете! Всей кодлой от холода подыхать будете, в ногах будете валяться!" — Диман сделал неприличный жест рукой.  — А вот им. Пусть хоть двести процентов тариф делают, нам по фигу.

— Круто, — признался Генка, уважительно глядя на машинку.

— Хочешь, я поговорю, вам дома такую же поставят, — предложил

Диман.  — Она и стоитто копейки, тысяч восемь, кажется. А экономит чуть ли не по тысяче в месяц.

— Отец не поверит, — признался Генка. Диман засмеялся:

— Привози его сюда, пусть посмотрит.

— Я подумаю…  — согласился Генка.  — Ой! Посуду надо помыть.

— Давай вместе, — предложил Диман…

… Около крыльца стояли кони — небрежно заброшены на забор поводья. Генка выдохнул:

— Уххх… Может, лучше пёхом?

— Замотаешься, село большущее, — возразил Диман.  — Да ладно, тебе всё равно надо учиться.

— Учиться…  — проворчал Генка, влезая в седло с нижней жерди.  — Вы же богатые, могли бы машинами обзавестись…

— Машины в каждом доме есть, но по селу на них ездить запрещено, хотя они на аквазине. А по лесу вообще на них не проедешь. Сел?

— Вроде того… А что такое аквазин?

— Топливо из воды, — коротко ответил Диман, разбирая поводья.

Генка решил ничего не спрашивать.

— Сейчас все, считай, на работах, — не стал дожидаться вопросов Диман, — вернутся вечером, а коекто на рабочих местах сутками, лето — самое время. Так что не удивляйся, что народу мало. Нас тут человек семьсот…

— Мачо говорил, — вспомнил Генка. Диман кивнул:

— Ага. А селото — тут раньше тысячи три жило, в основном — охотники, лесорубы и рыбаки. Поэтому может показаться, что пусто… Ну, куда сначала?