… Игорь уже почти решил бросить это дело, перебрав одиннадцать книг. Двенадцатой оказались "Мальчики с бантиками" какого-то Пикуля (2).

1. Так называется один из рассказов Артура Конан Дойля о знаменитом сыщике Шерлок Холмсе. В рассказе подаётся как очень сложный простейший шифр, в котором буквы заменялись фигурками человечков. Очевидно, знаменитый писатель не слишкомто разбирался в криптографии… 2. Валентин Саввович Пикуль — русский писательисторик, автор множества романов, повестей и миниатюр. В сущности зачинатель и долгое время едва ли не единственный представитель военнопатриотического направления в прозе. Горячий патриот России, участник войны (юнга Северного Флота), ярый противник «беспристрастного» взгляда на историю и псевдоисторических сказок, порочащих достоинство России. Именно за это часто подвергался критике. Скончался в 1990 году.

— Он… — скучным голосом прочитал Игорь. И оживился! — Был! Юнгой… — страницы так и шелестели под пальцами мальчишки, — на… тех… самых… катерах… точнее… не… узнал… и… в… плену… он… тоже… был… правда… поэтому… не… знаю… можно… ли… ему… доверять… возможно… он… знает… где… база… надо… решить… вопрос… с… разговором… по… душам.

Игорь медленно закрыл книгу и потёр руками горящее от волнения лицо.

Долго мучить внука бабушка не стала — как и обещала, отпустила после обеда. Игорь, задержавшись, тихо сказал:

— Я очень-очень постараюсь больше в такое не попадать. Честно.

— Иди, — отмахнулась бабушка Надя. — Мальчишки и есть мальчишки… А то я не помню…

… Игорь решил, что надо отдохнуть. Ему, правда, очень хотелось взять снарягу и прямо сейчас отправиться на скалы, но он отдавал себе отчёт, что в самую жару, когда день перевалил за середину, это не лучшая идея. Поэтому он оделся полегче, сунул в карман шортов три сотенных бумажки их привезённого с собой немаленького запаса и отправился в сторону пляжа. К сожалению, девчонки, которую он видел вчера, во дворе не оказалось — и вскоре Игорь понял, почему.

Пляж был переполнен народом, подъезды к нему — машинами. В малейших клочках тени торчали палатки — от древних брезентовых до чудовищно навороченных суперсовременных. Там где не было палаток, стояли лотки, временные павильончики, навесы, где торговали всем на свете: от разной бросовой мелочи до отлично сделанных сувениров, от пирожков до плотных обедов. Гомон стоял страшный. Собственно, во всей этой картине для Игоря не было ничего необычного — в Турции на пляжах орали и покруче. Он просто удивился, что и тут, оказывается, то же самое…

Разумеется, пляж был «дикий» и отдыхали на нём или любители именно такого отдыха, или люди с достатком ниже среднего (по московским меркам). И, очевидно, именно он в немалой степени кормил население Виноградной. Вчера Игорь видел его только издалека, а сегодня убедился, что пляж не такой уж и маленький. Помимо людской массы на воде болтались водные велосипеды, лодки и даже пара скутеров — все нарушали правила поведения на пляжах изо всех сил и получали от этого бездну удовольствия.

Игорь прошёл мимо кафе с невероятно оригинальным названием — вывеска гласила:

ВОЛНЫ ЧЁРНОГО МОРЯ

От такой пошлости Игорь слегка обалдел и решил зайти (уж не на это ли рассчитывали владельцы?).

По местным меркам кафе наверняка было рестораном — тут имелось и что-то вроде сцены, и гирлянды лампочек цветомузыки… Правда, сейчас тут в основном сидели поедающие мороженое из никелированных мисочек дети и подростки, которым всё это было до лампочки. Они спешили немного остыть и вернуться к воде. Да и свободных столиков хватало. За один из них опустился Игорь — так, чтобы видеть пляж. Он и сам не знал, зачем ему это понадобилось — просто вот так сел и всё. К Игорю тут же подошёл мальчишка его лет — и Игорь узнал одного из тех, у которых вчера спрашивал дорогу. Того, щекастого, только сейчас он был не в шортах и сандалетах, а в лёгких брюках, широкой рубашке с названием кафе и белых туфлях. Мальчишка смотрел сквозь Игоря и нейтральным тоном осведомился, что тот будет заказывать — то ли и правда не узнал, но скорей просто не захотел: зачем?

Игорь заказал мороженое и виноградный сок. Заказ появился почти моментально. Игорь протянул сотню — к нему вернулись полтинник и две десятки.

Игорь помедлил и, не сводя глаз с мальчишки, положил одну десятку на край стола.

С таким же равнодушным лицом тот взял чаевые и удалился.

Игорь принялся за мороженое, раздумывая, стал бы он сам брать чаевые, или нет. Что-то в этом было неприятное. Но мальчишка-то тут деньги зарабатывает, в конце концов. И, наверное, не на мороженое и не на видеоигры, а на самое необходимое типа обувки и учебников…

Мороженое и сок были холодные и вкусные. Игорь заметил, что обслуживают посетителей ещё две девчонки постарше мальчишки, а за стойкой стоит похожая на них женщина. Кафе, скорее всего, было семейным. Игорь улыбнулся своим мыслям — а он думал, что сложно себе представить здесь, в этих местах, какуюто подпольную организацию, людей, занятых чемто, кроме элементарного заработка… Иногда он жалел, что не может заглянуть в то время, когда его отцу было столько же, сколько ему сейчас. Пляж, море, небо — всё это было, наверное, именно таким. А остальное?

Где-то в отдалении голосили из динамиков «фабриканты» — какуюто надоедливую кислотную чушь. Около входа в павильончик остановились двое пограничников — кажется, контрактников, молодые мужики лет по 2530. Один закурил. Игорь видел совсем близко поблёскивающие стволы «калашниковых». Тот, который курил, сказал, явно продолжая какой-то разговор:

— Ну и что?

— Ну и ничего, — ответил второй. — Украинские территориальные воды… А там где-нибудь вертанёт хвостом — и в кубанские плавни разгружаться.

— Почистить бы. Я эти плавни пацаном излазил. Наизусть знаю.

— Да кто тебе позволит? Помнишь, как груз автоматов накрыли?

Вместо ответа курящий тихо и замысловато выматерился. Помолчал, затягиваясь, и спросил:

— А ты веришь что та лайба турецкая на мину напоролась?

— Ты это к чему? — спросил второй.

— Да так… У меня братан есть двоюродный, он браконьерничает помаленьку… Сам понимаешь, рыбхозто развалился… да что я тебе рассказываю, у вас на Севере так же небось… Ну вот. Он в ту ночь, ну, тринадцатого, болтался там на своей байде. Так вот он видел… — пограничник заговорил ещё тише, но у Игоря был острый мальчишеский слух. — Катер видел. Не просто катер. Торпедоносец с Великой Отечественной. Туман был. И вдруг такое выплывает. И — мимо. Тихотихо.

— Иди ты. Пить ему надо меньше, брату твоему.

— Он на работе не пьёт… Я знаешь чего думаю? У тех, — погранец указал рукой на море, — ну у тех, что тут полегли… у них терпение вышло от того, что тут у нас творится. Честное слово, так думаю. Вот они и всплывают. Судить… — совсем еле слышно прошелестел он. — Ахнут торпедой — и обратно на дно. Их поэтому и не ловят.

Так, вид делают. Кому ж охота под них подставиться — это ж мужики были, не чета нам… У меня дед на охотнике плавал, с ним и погиб где-то под Темрюком… Я вот думаю — может, он там тоже… с ними… — голос мужчина в форме странно дрогнул. Его напарник, сперва критически кривившийся, неожиданно сказал:

— А мой дед радистом был на эсминце. Живой вернулся, повезло… — и вдруг добавил: — Я так думаю, что и не надо их ловить. Если это точно призраки — всё равно не поймаем. А если какие люди — то они нашу работу делают. И лучше, чем мы. Ну и помоги им, Господи… Пошли, нам ещё шагать.