Фрэнк кивнул.

- Верно. Согласен. Но что сможете сделать вы?

Она пожала плечами и очень просто сказала:

- Все сломать и начать заново.

Он тяжело вздохнул.

- Боюсь, это непросто. Для начала, откуда вы знаете, что построите что-то лучшее?

- Я могла бы ответить, что хуже быть не может. Но отвечу иначе: скажу, что люди, которые хотят перемен - идеалисты. Со временем их идеалы могут рухнуть, как идеалы прежних поколений. Но попытаться стоит. По крайней мере хоть немного, но баланс мы исправим. И кто с уверенностью может утверждать, что на этот раз мы не сможем его удержать?

- И вы считаете, что на это хватит миллиона долларов? Не слишком ли это наивно?

- Нет, миллиона долларов не хватит. На миллион в этом обществе немного купишь. Но вот что я скажу: при людях вроде нас получится намного больше, чем при нынешних властях. Потому что среди нас нет людей, для которых больше всего значат проценты.

- И что вы хотите купить? Бомбы? Оружие? Что именно?

- Сейчас мы все прекрасно знаем, что бомбы и оружие немногого стоят. Конечно, нам придется обзавестись каким-то арсеналом. На всякий случай. Возможно, часть мы потратим на газету, которая куда важнее оружия. Но деньги важны прежде всего потому, что деньги - это власть. Мао Цзедун говорил: "Хватайте власть". В Соединенных Штатах это означает "хватайте деньги". Тогда можно использовать власть денег, чтобы делать все, что угодно.

Фрэнк ухмыльнулся.

- Ладно, ладно.

- Ты понял, что я имею в виду? - поинтересовалась она.

- Все, кроме одного.

- Чего?

- Тебя. Почему ты? Ты говоришь, что деньги в этой стране решают все. Но ведь тебе все просто поднесли на блюдечке. Ты живешь правильно. У тебя университетский диплом, скоро ты получишь степень, и платить тебе за это не приходится. Общество, которое ты так не любишь, очень о тебе заботится. Я понимаю, когда так думает парень вроде меня, но тебя понять не могу.

- Общество, - тихо повторила Патрисия. - Я просто не могу в него вписаться.

Фрэнк ухмыльнулся и покачал головой.

- Вписаться? Это просто слово, Пэт. Только слово.

- Может, и так, - вздохнула она, - но для меня оно многое значит.

Они сидели в баре до полуночи, но ни Джош, ни Скотт так и не появились. Патрисия предложила Фрэнку пойти с ней на Сикес-стрит. Джош когда-нибудь все равно там появится - ведь скоро утро.

- Ладно, пойдем, - согласился Фрэнк. В любом случае ему хотелось посмотреть на их пристанище.

Они проехались на метро, потом пошли пешком. Как обычно, ночью в окрестностях Сикес-стрит было темно, молчаливые улицы практически обезлюдели. Патрисия сказала Фрэнку, что с ним чувствует себя намного уютнее. И вспомнила двоих наркоманов, которые её избили и ограбили.

- В этом ты тоже обвиняешь систему? - ехидно спросил он.

- Отчасти да, - ответила она. - Но не совсем. Я готова признать, что есть люди - очень немногие - подлые просто от природы. Негодяи останутся негодяями в любом обществе, как мне кажется.

- Надеюсь, тебе понадобилось не слишком много времени, чтобы это понять.

Когда они переходили улицу, Фрэнк взял её за руку. Но на тротуаре отпустил. Потом они свернули за угол, он обогнал её и зашагал по краю тротуара. Как будто она снова была в Балтиморе и шла с одним из школьных приятелей...

- Это животное все время так с тобой обращается? - спросил он, когда они молча прошли с полквартала.

- Кто?

- Скотт.

- О. Ну, он... Иногда.

- Почему ты его терпишь?

- Я его люблю.

- Правда? И долго это продолжается?

- Довольно долго... С первой встречи. Это было прошлым летом, вскоре после моего приезда в Нью-Йорк.

- Непорядочный тип, - заявил Фрэнк.

Патрисия улыбнулась.

- У него свои странности. Но есть и другая сторона, ты о ней не знаешь.

- Да? И часто ты её видишь?

- Достаточно.

Они свернули на Сикес-стрит. Она подняла глаза на Фрэнка, вглядываясь в полумраке в его лицо, стараясь разглядеть, улыбается он или хмурится. Насколько был серьезен этот разговор? И вдруг боль, неожиданная безумная боль разорвала виски, она ослепла, уши заложил гнетущий рев, и она почувствовала, что падает.

Когда сознание вернулось, Патрисия услышала визг, хруст, шарканье ног - все вокруг смешалось. В смятении сверкающих лучей, которые били по глазам, она ничего не видела, но спиной ощутила холодный асфальт и поняла, что лежит навзничь. Голова раскалывалась. В панике она сжала её руками. Кто-то пнул её или просто задел ногой, топая мимо. Она попыталась встать и не смогла, перевернулась и свалилась с тротуара в сточную канаву. И тут она услышала свой плач.

А потом внезапно стало тихо, и её чувства постепенно пришли в норму. Она почему-то оказалась под задним бампером припаркованной у тротуара машины. Патрисия слышала свое тяжелое дыхание и страдальческие стоны. Под спиной было мокро. Она начала подниматься и уже на четвереньках замерла от мучительной пульсации в висках.

Тут рядом на колени опустился Фрэнк и ласково коснулся её плеча.

- Тебе досталось, Пэтти? - хрипло прошептал он.

Она кивнула, но не могла поднять головы и замерла на четвереньках только такая поза давала надежду избежать невыносимой боли.

- Давай, - сказал он, подхватил её подмышки и поднял.

Патрисию повело, так что сразу пришлось прислониться к машине. Она ощупала лицо - нет ли крови - но пальцы остались сухими.

- Тебя просто ударили, и все, - успокоил Фрэнк.

Она скосила глаза. Правой рукой он сжимал левое предплечье. Ножевая рана. Между пальцев сочилась кровь.

- Мы как раз здесь живем, - шепнула она, указывая на дом. - Сейчас найдем врача.

- Давай, - кивнул он и потянулся взять её за руку, но резко отдернул ладонь, вспомнив, что она в крови.

Она шагнула на тротуар и замерла, удерживая равновесие. А потом разглядела одного из грабителей. Тот лежал на тротуаре навзничь, но был в сознании и с шумными стонами всасывал воздух.

Она огляделась.

- Бежим, - торопил Фрэнк.

На середине тротуара - она едва не наступила - валялся нож, которым Фрэнку пропороли руку.

- Он из тех, кто избил тебя и забрал часы? - спросил Фрэнк.

С неохотой она взглянула вниз, на лицо. Возможно, и он. Тоже наркоман. Иногда среди бела дня на улицах ей казалось, что она видит тех двоих, что её ограбили. Этот был похож на одного из них, но она только пожала плечами.

- Кто знает?

Фрэнк замер над парнем, глядя на него сверху вниз. Перевел взгляд на нож и носком ботинка отшвырнул его в сторону. Отвратительная штука церемониальный кинжал нацистов... или точная копия. И лицо у парня отвратительное. С оспинами и белыми пятнами на щеках, грязные пряди волос свисают на глаза. Широко раскрытый рот жадно глотал воздух. Наверное, Фрэнк переломал ему ребра. Выпученные глаза вращаются в орбитах. Когда взгляд его упал на Патрисию, рот перекосился - парень попытался что-то сказать.

Неожиданно Фрэнк толкнул её в бок локтем. Прежде чем она успела осознать, что он делает, он согнул колени, подпрыгнул, резко распрямил ноги и со всего маху ударил каблуками парню прямо в лицо.

На верхней площадке Патрисия попросила Фрэнка немного подождать. Он кивнул и прислонился к стене, а она прошла ещё несколько шагов по коридору к двери в общую комнату. Была глубокая ночь, и Джош восседал на своем стуле в освещенной свечой комнате. От марихуаны воздух стал сладким, и все были голыми, кроме Памелы.

Она глазами поискала Скотта. Того не было.

Брайан увидел её и поманил пальцем. Когда она покачала головой, он поднялся и подошел сам.

- Эй... - начал он.

Она прикрыла ему рот.

- Скажи Джошу, пусть подойдет сюда, - шепнула она. - Быстро. Здесь Фрэнк. Он ранен. Его ударили ножом. Не говори больше никому.

Брайан ей не верил, пока не высунул голову наружу. Тогда он быстренько обогнул двойняшек, которые повернулись к двери спиной, и склонился к Джошу. Слушая шепот Брайана, Джош согласно покивал, схватил со спинки стула штаны и поспешил к Патрисии.