- Дома, проверяла почту.

- Ладно. Пришел чек?

- Нет, - вздохнула она, присела на тюфяк и скинула туфли.

Скотт пожал плечами.

- Придет... Завтра придет. Твоя мама надежна, как банк. Но, Господи, лучше бы он пришел поскорее.

Девушка резко повернулась и сурово взглянула на него.

- Слушай, я собираюсь часть отложить. Нужно отдать Джейн мою часть платы за квартиру. И есть мне тоже нужно. И Джошу деньги тоже понадобятся. Когда в последний раз Джош от тебя деньги получал?

- Да ерунда все это, - отмахнулся Скотт. - Перебьются. Говорю же тебе, мы получим тысячу навара всего за одну ночь.

Патрисия улыбнулась и покачала головой:

- Торгуя таблетками?

Скотт рассмеялся.

- Не, кое-что получше. Смотри. Да говорю же тебе, не волнуйся за свои пять сотен. Верну я их тебе - через пару дней. А через неделю или дней через десять у меня будет на тысячу больше. Черт, это дельце куда лучше, чем торговля пилюлями.

- Когда-нибудь ты влипнешь в неприятности, - вздохнула она.

Он погладил её по плечу.

- Ну, не строй из себя буржуйку.

Через распахнутое окно в комнату ворвался ветер. Она уже проветрилась, поэтому Патрисия встала, закрыла створку и опустила жалюзи.

- Мне пришлось занять несколько таблеток дексамила у Брайана, сказала она.

В комнате сгущался полумрак. Скотт потянулся и дернул за шнурок старого торшера, стоящего рядом с тюфяком.

- Нет ни одной, - взохнул он. - Придется тебе отдать ему обитрол. И сколько?

- Только две.

- О черт, ну ладно...

Когда не было сквозняка, комната становилась теплой и уединенной, поэтому она скинула одежду и натянула одну из его маек. Потом свернулась рядом с ним и опустила голову на подушку. Забравшись рукой ему в плавки, она небрежно погладила гладкий крепкий зад.

- Со мной сегодня утром случилось такое странное, - протянула она.

- Неужели?

Патриция кивнула.

- Когда я вышла из дому, я пошла к университету. Думала найти Конорса и сказать ему, что в самом деле работаю над диссертацией.

- Это было бы ложью.

- У меня не было ни правдоподобной лжи, ни каких-то планов. Поэтому я подумала, что лучше попытаться найти его в городке, а не заходить в офис. Я просто шаталась там, где могла на него наткнуться. И чем дольше бродила ну, почти полтора часа, - тем несчастнее становилась. Я уже боялась его увидеть, потому что не знала, что сказать. Но пыталась как-бы случайно его встретить и все больше сердилась, что его нет. Как будто он не пришел на свидание...

Мне правда было плохо. Очень. Потом, конечно же, я начала думать о своей жизни и о том, что делаю, и пришла к выводу, что жизнь проходит мимо. Ты же знаешь, я всегда брожу в ожидании нечаянного чуда, вместо того, чтобы бежать за ним самой...

- Глупо.

Она кивнула.

- И я так думаю.

- Почему ты просто не зашла сама, если он тебе был так нужен?

- Это похоже на ночной кошмар. Мне он снился сотни раз. Снилось, что я закончила коледж и должна сдавать выпускной экзамен. Чаще всего это французский. Иногда - математика. Но я не могу на него попасть, потому что не нахожу аудитории. А сейчас я не могла пойти на экзамен, потому что не была готова. Да примерно так и есть. Я уже год в Колумбийском университете, и ни черта ни сделала. Даже вступления к диссертации не написала.

- Когда твоя мама узнает, она перестанет посылать тебе деньги, хмыкнул Скотт.

Патрисия покачала головой.

- Нет. Мы с мамой друг друга понимаем.

Скотт пожал плечами.

- Это было кошмарное утро, Скотт. Ты даже не понимаешь, насколько кошмарное. Все как в том кошмаре. Как будто я в центре многотысячной толпы, где каждый занимался своим любимым делом, и вот я... и я не знаю, куда себя деть. Тебе приходилось бывать на вокзале или в аэропорту, где каждый куда-то мчится и знает, куда, и тебе тоже надо куда-то бежать, но вот куда? Вот как оно было.

- Ну так почему ты не забыла про все это и не пришла сюда?

- Я так и сделала. Приняла дексамил, который одолжила у Брайана, и села в метро.

Скотт соскользнул с матраса и подошел к столу, где на горелке кипела вода. Он открыл бутылочку и вытряхнул две капсулы обитрола.

- Вот, отнеси это Брайану, чтобы этот скупой ублюдок не явился за ними сюда. Я приготовлю тебе чай.

Она так и сделала - сбегала на четвертый этаж и оставила там капсулы. Брайана не было. Когда она вернулась, Скотт как раз заваривал для неё пакетик. Остаток воды он некоторое время переливал взад-вперед, чтобы та остыла. Потом распечатал шприц и приготовился что-нибудь себе вколоть.

Патрисия остановилась на пороге как вкопанная.

- Что это? - спросила она.

Она прислонилась к притолоке, майка задралась, и она вздрогнула, когда холодная дверная ручка коснулась обнаженной ягодицы. На мгновение это её отвлекло, но лишь на мгновение.

- Что там у тебя, Скотт? - не отставала она.

- Только немного взбодрюсь, - ответил он. - Будешь, а?

Она покачала головой.

- Не буду я колоться. Сам знаешь, огромная разница - что-нибудь проглотить или вколоть. Ты это знаешь.

- Да, правда, - кивнул он, - знаю.

Он набрал немного воды, уже достаточно остывшей, и раздавил в ней пять капсул обитрола.

- Бетти-буржуйка, не знаешь, от чего отказываешься.

- Черта с два не знаю.

Скотт набрал в шприц раствора и ухмыльнулся:

- Глас балтиморской буржуазии...

Он был спокоен и доволен, целиком погружен в процесс и говорил без малейшей злобы. Проходя мимо к матрасу, он кончиком пальца тронул её бедро.

- Буржуйка.

Потом нащупал вену и лег. Все получилось очень быстро. Амфетамин подействовал незамедлительно, и его уже охватила эйфория. Он уплыл в свою отдельную реальность.

- Балтиморская буржуйка, - пробормотал он, улыбнулся и отключился.

Бесконечно одинокая Патрисия наблюдала за ним, стоя в дверях. Она уже не боялась за него, не боялась, что он умрет или не вернется, как боялась раньше. Сейчас она стала опытнее и знает, что тысяча миллиграммов обитрола - совсем немного по сравнению с дозами законченных наркоманов. С ним все будет в порядке. Она вынула чайный пакетик из чашки, проглотила парочку пилюль, чтобы чуть взбодрить себя, и улеглась рядом с парнем, поставив чашку рядом.

Скотт лежал с открытыми глазами, но зрачки не двигались. Бетти даже не была уверена, осознает ли он происходящее, понимает ли вообще, что она лежит рядом.

Она легонько погладила его по лицу. Все-таки он красив. Стильно уложенные светлые волосы. Он специально держит в комнате мини-солярий, и поэтому всегда отливает бронзой. Мускулистое стройное тело, худощавое, гладкое и почти безволосое. Он единственный мужчина, на которого ей нравится просто смотреть. Но он нечто большее, чем просто красивое лицо и тело. У него хватка на стоящие вещи и смекалка. Он умный и нежный. Если ей и приходится содержать его из-за того, что у него нет ни образования, ни желания чем-либо заняться, что же... Он того стоит. Так она решила.

Патрисия перевернулась на спину и с задумчивой полуулыбкой блуждала взглядом по потолку. Когда она тут валялась, её глаза всегда спотыкались о повешенную над тюфяком фотографии. Ее школьный выпуск. Однажды, когда Скотт заходил за ней в квартиру на Монингсайд, она показала этот снимок, и он уговорил его отдать. Он притащил его сюда и повесил на стену. Слишком вызывающе он выделялся среди прочих фото, постеров и всякой дряни, развешанной по запятнанным и облупленным стенам. И он его ни за что не снимет, что бы она ни говорила.

На самом деле мало кто признал бы Патрисию на этом фото. Тогда, пять лет назад, у неё была короткая стрижка, не скрывающая ушей. А глаза казались уже из-за полных высоких скул. Тогда она была чуть полновата. А теперь у неё были длинные волосы, глаза - широко открытыми, живот и зад плоскими, а руки-ноги - просто худыми. За десять месяцев в Нью-Йорке она похудела на двадцать фунтов. Ее мама и временами встреченные друзья детства твердили, что она выглядит изможденной и ужасающе худой, но по её собственному мнению она всего лишь избавилась от детской пухлости, и ей нравилось, как она выглядит, нравилось гораздо больше.