В тесной рубке транспортного корабля «Перфоманс», стремительно несущегося к изумрудно-зелёному шару Хлои, экипаж корабля в лице его единственного члена — капитана Митчелла неодобрительно взирал на самого странного пассажира из всех, кого ему довелось доставлять к этой экзотической планете. Месьё Лакруа застыл возле иллюминатора со стаканом джин-тоника у лица и уже битых полчаса пялился через него на Хлою, неумолимо увеличивающуюся в размерах. Капитану довелось повидать немало глаз, изучающих Хлою перед посадкой. Были пресыщенные глаза богачей, восторженные глаза энтузиастов, расчётливые глаза учёных, но подобного, абсолютно отрешённого взгляда креативного директора по пиару, ранее Митчеллу видеть не доводилось. Именно такую специальность указал пассажир в посадочном логе, чем сразу вызвал недоумение капитана, ибо, в его понимании, поступивший в трюм «Перфоманса» груз в виде трёх тонн мясного концентрата и двух клеток больше ассоциировался с охотником за редкими животными, чем с рекламным управленцем.

Между тем, в голове у Мартина Лакруа алкоголь баюкал креативную идею, которая норовила выплеснуться из неё банальной поделкой. Свет Хлои придавал жидкости в стакане оттенок лайма. Мартин осторожно отдалил стакан, и планета собралась в сочное зелёное пятно, повисшее в толще джина-тоника. «Хло-я, Хло-я, — мысленно повторил Мартин, покачивая стакан — Хло-я, колы-бель геро-я». Слоган для вступительной части ролика наконец-то сложился в законченную звучность. Он победно улыбнулся, празднуя свой успех, сделал хороший глоток. Как правильно он поступил, выбравшись на Хлою! Только благодаря личным переживаниям можно самобытно раскрыть тему в рекламе. Когда используешь суррогаты впечатлений из масс медиа, то создаешь всего лишь компиляцию суррогатов, но никак не новое качество.

Капитан воспользовался оживлением пассажира и деликатно, но требовательно спросил:

— Месьё Лакруа, если вы закончили с медитацией, может, мы обсудим наши дальнейшие действия? Мне нужно определяться с местом посадки, а я ознакомлен с целью экспедиции только в самых общих чертах.

— Извините, капитан, — Мартин тряхнул головой, возвращая себя из творческих просторов воображения в теснины рубки, — я заработался. По моему, всё проще простого — мне нужен живой тигран, я же вам объяснял.

— Какой именно тигран вам нужен?

— А что, тиграны разные бывают?

— Поближе познакомившись с вами, я почему-то подозреваю, что вы ничего о Хлое не знаете, поэтому расскажу, как мне видится моё будущее на земном примере. Лошадок ведь в школе изучали? Так вот, Мартин, представьте, вы мне говорите, что летите на Землю за лошадью. Я сажаю «Перфоманс» в Европе, но оказывается, что вам нужен не першерон, а мустанг, — тяжёлая бульдожья челюсть Митчелла ритмично задвигалась, веско всаживая в Мартина слова с размеренностью орудия крупного калибра.

— По смыслу понятно, что першерон и мустанг — лошади, но в чём между ними разница, я не знаю, — сокрушенно сообщил Мартин. — ЗэЗэ в школе у меня не было, гуманитарный профиль.

— М-да, я и забыл, «Зоологию Земли» за ненадобностью из учебников инопланетников давно выбросили, а я всё по старинке, живое Землей меряю. У меня в школе была сплошная физика в обнимку с математикой, — маленькие глазки капитана потеплели, а челюсть обрела задумчивую плавность движений. — Привык к точности и ясности.

— Ах да, могу показать, что мне нужно, — Мартин отставил стакан и тронул браслет коммуникатора на запястье.

Информационный проектор в середине пульта ожил, мгновенно формируя над собой трехмерное изображение вставшего на задние лапы саблезубого тиграна — настоящего царя зверей планеты Хлоя. Серая чешуя скрывала мускулатуру огромной кошки, но под её выпуклостями угадывалась тугая концентрация плоти, готовая двигать тело в бешенных физических нагрузках. Крупная голова сидела на стройном теле с длинными лапами удивительно ладно, даже отягощённая парой торчащих клыков, изгибом шеи она была изящно подана вперёд, смертельным капканом встречая того, кто осмелился бы встать у тиграна на дороге.

— Лучше один раз показать, чем два часа описывать словами — Митчелл удовлетворённо хмыкнул. — Это тигран бычабой, самый мощный из тигранов. Взяли из прошлогодней передачи «Зубастая галактика»?

— В точку, — Мартин восхищённо развёл руками, отдавая должное проницательности капитана — буду делать ролик для рекламы зубной пасты. Колгейт выбрала тиграна маскотом своей новой торговой марки. — Как вам название «Тиградент»?

— Лучше, чем «Тигранал». Клыки у тигранов, конечно знатные, хотя они их и не чистят. Без них кожу быча прокусить просто невозможно. А обычный тигран не подойдёт?

— Обычный? Такой, с чёрно-белым мехом? Мне показывали снимки, я их забраковал. Тигран в чешуе — мужественный защитник. У потребителя он должен ассоциироваться с агрессивной защитой.

— Да все они пушистые на самом деле. Ваш — тоже. Чешуя у бычабоя — не родная. Тиграны налепливают на себя чешую свисоеда, она способна выдержать удар рогов быча. Вот в чешуе как раз всё и дело. Мне бычабои известны не понаслышке, телевизионщиков из «Зубастой галактики» на Хлою возил тоже я.

— «Зубастую галактику» я не смотрю, — чистосердечно признался Мартин, — бычабой является утверждённым техзаданием. В чём проблема поймать тиграна в шкуре свисоеда? Хотя, свисоеда лучше поймать отдельно, чтобы чешую можно было приклеить перед самой сьёмкой.

— Проблема в том, что, так или иначе, надо идти к гнездовьям свисов. Тиграны живут по всей Хлое и обожают экипироваться под местные условия. Выработанный веками инстинкт. Когда охотятся на бушей, кабанов местных — вываливаются в навозе, когда жрут яйца птерокаров, маскируют себя кучами хвороста, чтобы подползти к гнезду. Тиграны бычабои держатся гнездовий свисов, на границе длюны и крумы — хлойских леса и степи, соответственно. Там проживают свисоеды, с которых тиграны приспособились сдирать чешую. Чешуя в схватках с бычами часто слетает, им постоянно приходится её обновлять.

— Судя по тому, что чешую свисоеда используют как охотничьи доспехи, свисы довольно неприятные создания?

— Мягко сказано — неприятные. По сути — они, а не тиграны — настоящие хозяева Хлои. Представьте себе, Мартин, пчелу, которая питается мясом, а не мёдом. Про пчёл слышали?

— Пчёл я знаю. Интересовался в детстве. Любимая сказка была про Винни-Пуха.

— Хорошо. Так вот, на подлёте свисы плюются в жертву едким соком пищевода, смешанным с ядом. Парализованная жертва превращается в мясное желе, свисы набивают им свои утробы и тащат в гнездовье. Ничто живое не может противостоять свисам, только хитрецы свисоеды отрастили себе чешую и преспокойно жуют свисов прямо в гнездовьях.

— Так в чём проблема, Митчелл, ведь гадость свисов, надеюсь, скафандр не разъедает?

— Скафандр не разъедает. Но у свисов есть ещё одна неудобная для нашей техники особенность, они используют радиоволны для навигации, локации, общения. Вокруг гнездовий забиты все диапазоны. Так что о дистанционном управлении дронами и роботами можете забыть, придётся своими ногами топтать круму, а свисы могут вблизи гнездовья выкинуть любой фортель. Один раз они залепили строительной дрянью вездеход, машина оказалась погребена под тоннами клейкой почвы, которая потом схватилась не хуже пенобетона. Людям в скафандрах удаётся потихоньку проползти к гнездовьям, но уже давно никто не пробовал там шуметь.

— Тогда, может, нам стоит попытаться поймать тиграна вдали от гнездовий, когда они охотятся?

— Бычабои живут в длюне, ловить их там бесполезно, это кошмарные джунгли со стометровыми деревьями, кишащие животными. Для охоты на быча тиграны собираются в большую стаю, делают моментальный налёт на самой кромке крумы и мгновенно возвращаются обратно. У меня флаер, а не десантный бот, с воздуха не получится выстрелить из станнера. Для разведывательного дрона станнер тяжёл. Засада самый надёжный способ.