- Если на равнинах нашей страны уместятся десять Италий, то Риму не следует иметь глаза шире своего желудка.
Чтобы оказать помощь раненым в битве при Адуа эфиопским воинам, Россия срочно переправила в Абиссинию отряд русских врачей с транспортом лекарств и хирургических инструментов. Это случилось в 1896 году. А через год Менелик обратился к Петербургу с просьбою открыть в Аддис-Абебе постоянный русский госпиталь, который существует и поныне; лучшая улица в столице Эфиопии сейчас так и называется - Улица Русских Врачей.
Менелик принял в своей резиденции русское посольство.
- Вы, - сказал он послу Власову, - проявили к нам такую сердечную любовь, которую эфиопы никогда не забудут.
Гусарский офицер А. К. Булатович, служивший в армии Менелика военным советником, писал в эти дни: "Как бы мы ни относились к Абиссинии, но за нею нельзя не признать громадной силы могущественной державы, которая в любой момент может свободно выставить в поле двухсоттысячную армию."
Италия не забыла позора при Адуа, и в 1935 году Бенито Муссолини бросил на Эфиопию свои фашистские легионы, его самолеты поливали жителей страны ипритом. На заседании Лиги Наций с блестящей речью в защиту своего народа выступил абиссинский министр иностранных дел Тэклэ Каварьят. Советский представитель М. М. Литвинов пожал ему руку.
- Можете называть меня. Петром Сергеевичем, - сказал Каварьят. - Я ведь получил воспитание в России, которую считаю своей второй родиной. Россия - наш давний друг!
- Вы учились в Москве или в Петербурге?
- Нет, я окончил Киевский кадетский корпус. Честь имею: Петр Сергеевич Каварьят - офицер великой российской армии.
На родине он образовал партизанское движение, лично сбил три итальянских самолета. Муссолини давал за голову Каварьята миллионы лир. Уже глубоким старцем он повидался с нашими корреспондентами, навестившими его в глухой деревушке.
- Я лишь подражал вашим партизанам, - сказал Каварьят. - Подвиги русских людей в двух Отечественных войнах стали для всех нас хорошим примером. Россия всегда была от нас очень далеко. Но Россия всегда была для нас очень близкой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я не знаю конца жизни вольного казака Ашинова!