Не совсем убедительный аргумент, особенно если принять в расчет опыт Эдди Банкера, который утверждает, что все, что в “Бешеных псах” связано с ограблением, не имеет ничего общего с нравами в криминальном мире. “Что? Подобрать банду таким образом? – ворчит старый уголовник. – Если вы собираетесь провернуть стоящее дельце, вам нужно знать людей действительно хорошо. Если у вас в банде так много народа, вас сцапают, потому что кто-нибудь обязательно проболтается жене”. И насчет черных костюмов. “Я считаю это абсурдом, – бурчит он. – Эти ребята собираются совершить крупный грабеж и сидят в кафетерии, все одинаково одетые, официантка их знает, а они дают ей на чай (или не дают, в зависимости от конкретного случая). Если бы они пошли и совершили ограбление на миллион долларов, она бы взяла газету и сказала: “Эй, я знаю этих парней...”

Итак, выглядит все как в 50-х, снималось в 90-х, а играют они как в 70-х, опять подчеркнуто мастерское использование старых записей. “Это опять тот случай, когда сразу убиваешь двух зайцев”, – говорит Тарантино, чьи неуправляемые персонажи, кроме всего прочего, проявляют себя в безумной наркотической паранойе под звуки “Лито Грин Бэг” из альбома Джорджа Бейкера и жизнерадостно избивают полицейского под припев “Ударь меня” из “Я достал тебя” Джо Текса.

“Первое. Я люблю использовать музыку в кино. Я считаю, что правильное сочетание правильных сцен и правильный визуальный ряд (“картинка”) с правильным музыкальным фрагментом позволяют с легкостью и простотой добиться того, чего вы хотите. Мне всегда нравилось брать классную .песню и вставлять ее в сцену – в этом есть кинематографическая сила, настроение и напряжение. Это просто невероятно: с этих пор, как только вы слышите песню, вы думаете об этом фильме.

Знаете, “Полет валькирий” существует сотню лет, но я презираю всякого, кто не думает об “Апокалипсисе сегодня” и не представляет вертолетов, слыша это музыкальное произведение. И когда я слышу первые аккорды “Будь моим бэби”, я представляю Харви Кейтеля, бьющегося головой о подушку в “Злых улицах”. И представляю Дина Стоквелла, как только слышу “В мечтах” из “Синего бархата”. Действие фильма происходит в реальности – вы целый час находитесь на этом складе, то же самое время, что и персонажи, так что для этого фильма нет звукового ряда, нет киномузыки, все является источником, материалом, который можно использовать.

Мне нравится идея. В Лос-Анджелесе полно старых радиостанций, и у них бывают специальные уикэнды, знаете, выходные с “Бритиш инвейжн”, выходные с музыкой 60-х, с “Битлз”, так что мне пришла идея с “Супер-70-х”. И мне нравится мысль, что у фильма есть невидимая особенность, пронизывающая его, – эту функцию выполняет мотив “К-Билли” Стива Райта.

Когда дело дошло до отбора музыки 70-х, я не хотел связываться с серьезным материалом. Я не хотел ни “Блэк Саббат”, ни “Лед Зеппелин”, ни “Марвин Бет”, ни “Парламент”, ни “Кисе” или Элтона Джона, или кого-нибудь еще из этих больших фигур... Флитвуд Мэк... я не мог позволить себе никого из этих парней в любом случае. Я хотел найти суперсладенькую музыку начала 70-х. С одной стороны, потому что некоторых людей это достает, а с другой, потому что я ее люблю. Я с ней вырос. Это мое детство. И еще потому, что это последний бастион “жвачки рока”5 в рок-н-ролле. Знаете, это была последняя возможность услышать песню и пойти в магазин купить сорокапятку. После 75 года все стали ориентироваться на альбомы. Но песни этого рока имеют два преимущества. Во-первых, в некоторых сценах их сладость и легкость и то, что хватает за душу, на самом деле смягчают краски жестокого и тяжелого фильма, делают его забавнее, приятнее для просмотра, придают ему шарм. Но в сцене пыток легкость, приторность, слабость и задушевность только делают сцену еще более жуткой, нарушают душевное равновесие. Эта сцена была бы душераздирающе жуткой и без песни, потому что вы слышите гитарный аккомпанемент, настраиваетесь на него и подпеваете “Е-е-е”, и отбиваете такт, и наслаждаетесь тем, как танцует Майкл Мэдсен, а потом – “р-р-раз!” – слишком поздно, вы соучастник заговора. Люди говорили мне, что как только они слышат эту песню, с тех пор они представляют себе танцующего Майкла Мэдсена. Это самый большой комплимент”.

Тарантино любит использовать Эббота и Костелло – как в “Эббот и Костелло встречают Франкенштейна”, “Встреться с мумией” и т. д., – это пример того, как можно извлечь двойное “удовольствие”, заплатив за одно блюдо: страшные сцены на самом деле страшны, а комедийные трюки на самом деле смешны. Еще ребенком он в первый раз понял жанровые различия в кино, и идея контраста юмора и жестокости вполне очевидна в “Бешеных псах”. С тех пор как сцена изнасилования шла в “Заводном апельсине” под аккомпанемент “Пения под дождем”, музыкальный фрагмент способствовал разрушающему душевное спокойствие эффекту, увеличивая напряжение в и так достаточно душераздирающих сценах, что и становилось одним Из наиболее обсуждаемых пунктов в фильме...

В “Нью-Йорк тайме” от 22 декабря 1992 года в конце рецензии на фильм был такой абзац: “Бешеные псы” отнесен к категории “R” (детям до 16 – только в сопровождении родителей или взрослых). В нем присутствуют в большом количестве крайне жестокие сцены, включая ту, в которой на полицейского, привязанного к стулу, нападает человек с бритвой; язык персонажей полон непристойностей”.

МИСТЕР БЛОНД (полицейскому):

Слушай, я не собираюсь морочить тебе голову. Я даже гроша ломаного не дам за то, что ты знаешь или не знаешь. Но я все равно буду тебя пытать, независимо от этого. Не для того, чтобы получить информацию. Просто мне приятно пытать копа. Ты можешь говорить все, что угодно, потому что я все это уже слышал. Единственное, что ты можешь делать, – это молиться о быстрой смерти, которую ты не получишь...

Несмотря на все остальное в фильме, сцена пытки вызвала больше всего обсуждений. То, что фильм стал известен только потому, “что там парню отрезают ухо”, все еще сильно беспокоит Тарантино.

Жестокий? Определенно. Беспочвенно жестокий? Это спорный вопрос. Определенно, Майкл Мэдсен, что бы он ни делал, навсегда остался в умах зрителей как злобный, жующий зубочистку мистер Блонд, отрезающий ухо у лос-анджелесского служителя порядка и говорящий (квакающий) в свежеотрезанный орган слуха. Эта сцена все еще преследует Мэдсена не только из-за ее явной жестокости, но и потому, что он не может понять, почему зрители не танцевали в проходах, когда он устанавливал свою импровизированную операционную пластической хирургии. “Ну, я знаю немногих людей, которые любят полицейских, – рассуждает Мэдсен хриплым голосом. – То есть я не считаю мистера Блонда таким уж плохим парнем... Я не мог понять, почему люди радовались, когда его застрелили. Я думал, им будет жаль увидеть, как Блонд умирает, застреленный этим стукачом. Он никого не обманывал, он просто хотел сказать правду, ха-ха-ха”.

Фактически, когда Мэдсену первый раз предложили роль в “Освободите Вилли”, милом фильме о мальчике и его друге ките-касатке, он решил, что ему предлагают вышибить у чудовища мозги. Возможно, потому, что образ мистера Блонда преследует его. “Я думаю, вы должны понимать людей, которых вы играете, – посмеивается он, поводя бровями и намекая, что жизнь и искусство не так уж далеки друг от друга. – Независимо от того, с какого конца взяться”.

Многие нашли, что мистер Блонд, пытающий Марвина-полицейского, оказался чересчур неординарен для чувствительных желудков. Когда картину показали на фестивале Ситгес в Испании, даже режиссер фильмов ужасов Уэс Крэйвен направился к выходу. Газета “Тудей” призывала, чтобы сцену вырезали из фильма вместе со всеми другими, атакуя создателей фильма за “жестокость дизайнера-эстета”, как это было обозначено в одном журнале, с обидой не на то, что мистер Блонд пытает, а на то, что пытает с такой радостью.

Тарантино все принимает во внимание, но не соглашается с этими протестами и возражениями. “Я не думаю, что они возникли на пустом месте, правильно, но я даже не знаю, что такое “беспочвенный”, – парирует Тарантино. – Для меня насилие – это часть того, что можно делать в кино. Сказать, что вам не нравится жестокость фильма, – значит сказать, что вам не нравятся комедийные эпизоды и танцевальные сцены. Неуместно то, что уродует фильм, – то, что сделано плохо. Неуместно – это когда у вас есть, например, музыкальное оформление, в котором шесть хороших песен, а седьмая – по-настоящему плохая. Они все выглядят неуместно рядом с этой плохой песней. Не нужно было вставлять ее в фильм. Было бы лучше, чтобы ее не было. Вот как я на это смотрю. Абсолютно с эстетической точки зрения. Моя мать не любит комедий. Если бы я был Бестером Китоном, ей бы нравилось, что я делаю, потому что я ее сын, но она бы не воспринимала их, не оценивала бы по заслугам. Мне нравятся Три Клоуна, так, а другим они не нравятся. Для меня это буквально черное и белое.