Я кивнула.

Задеон выглядел смущенным. Я погладила его по руке и произнесла одними губами:

— Все хорошо, — и это заставило его немного приободриться.

— Мне нужны стерилизованные зажимы и еще один отсос слизи у ребенка, пожалуйста.

Следующая схватка наступила намного быстрее. Я стиснула руку Задеона… и заметила, как потом он тайком помассировал свои пальцы.

Когда схватка отступила, я слабо улыбнулась. Энджи снова задрала мое платье. Тогда я решила поинтересоваться:

— Ты работала акушеркой?

Ее глаза немного расширились и стали настороженными.

— Хм, не совсем.

Я сощурила глаза.

— Но… ты ведь уже принимала роды раньше, верно?

— О да, — заверила она. — Один раз даже официально.

Мои руки сжали боковые поручни настолько сильно, что металл заскрипел.

— Ты помогла появиться на свет лишь одному ребенку!

Ее брови выгнулись.

— Ах, я помогла родиться целой куче малышей. Тонне.

Я накрыла лицо руками, чтобы прикрыть глаза.

— Ты ведь говоришь не о человеческих детях?

— Не о них.

Она похлопала меня по колену.

— Но я принимала участие в родах одного человеческого ребенка, и все прошло не так уж и плохо в отличие от твоих опасений. Тем более на этот раз я не забуду, что кормление поможет тебе легче избавиться от последа.

— Ты сейчас себя успокаиваешь или меня?

— Ну, ты все равно напомни мне, ладно?

— Просто великолепно, — я быстро заморгала.

— Эй, все в порядке. У меня тут целая команда хобсов, которые ждут возможности вмешаться и помочь, если понадобится. Когда мы были дома, они забрали с собой кипы книг, парни любят учиться. В настоящее время некоторые из них, вероятно, могли бы пройти любые тесты, предназначенные нейрохирургам… они реально прочитали все эти книги.

— Это замечательно. Надеюсь, сегодня нам не понадобится начинающий нейрохирург.

— Ты поняла, о чем я.

— Ага… — начала я, но на меня накатила новая волна боли.

Я открыла рот, чтобы закричать, но в последний момент сдержалась, из-за чего из меня вырвался писк, звучащий лишь чуть безобиднее, нежели закипающий чайник. Задеон был напряжен, но держал себя в руках.

И… сдерживание криков на самом деле немного помогло. Мне так казалось. Я надеялась на это.

— Черт, — простонала я, и Задеон озабоченно провел носом по моему лбу.

— Мой сон, — пробормотал он. — Ты так хорошо справляешься.

— Откуда ты знаешь?

Я жалостливо взвыла. Потом вцепилась в его ладонь и поцеловала ее.

— Прости, — из моих глаз потекли слезы. — Это было подло.

Он просто поцеловал меня в лоб.

По мере учащения схваток Зи чрезвычайно взволнованно наблюдал, как я извивалась в постоянно растущем, бесконечном потоке боли.

— Дорогой Пыхтящий Волшебный Дракон, — попыталась протянуть Энджи, но произнесла эти слова сквозь стиснутые зубы. Она стала размахивать руками до тех пор, пока наконец не смогла увидеть его лицо. — Ты хочешь, чтобы Кэлли надышалась дымом и умерла. Успокой свое дерьмо.

Я хотела защитить его, но стиснула зубы и издала стон умирающей белуги. Нет, я никогда не слышала ни одного, но была уверена, что звучало это именно так.

— Мне надо кричать, — заявила я…

На самом деле я уже не понимала, к кому обращалась.

— А как насчет ругани? Задеон, тебя не будут беспокоить ее крики?

Он погладил меня.

— Все будет хорошо. Делай то, что тебе нужно. Все будет хорошо. — Зи сильно вцепился в мою руку, будто надеясь, что наша связь поможет ему не сойти с ума.

Он выглядел так, словно уже был на грани срыва.

Энджи тоже это заметила.

— Ладно, Кэл… заставь моряков покраснеть. Посмотрим, поможет ли это.

И это действительно помогло.

Эта «переходная стадия» родов стала особым кругом ада.

Но вместо того, чтобы использовать клише крик-на-отца, я проклинала своих насильников. Чтобы все они сдохли с помощью кровавой, мучительной смерти, которая, как я надеялась, причинила бы им в тысячу раз больше боли, чем мои ощущения сейчас.

Задеон поддакивал насчет болезненных смертей, хотя я заметила — из-за его волнительного состояния — на самом деле он не верил, что насильники испытали что-то ужаснее, нежели я.

— Как сильно ты их кусал? — воскликнула я.

— Я перекусывал их пополам, — бормотал он. — Некоторых пришлось укусить несколько раз, прежде чем у меня получалось разорвать тело.

— Боже, как же приятно это слышать… и не важно, как саркастично это прозвучало. Серьезно, вы оба можете помолчать хотя бы минуту, мне нужно проверить сердцебиение, — вмешалась Энджи.

И я вздрогнула от прикосновения холодного металла к разгоряченной коже.

Задеон схватил железный наконечник фонендоскопа, который был прижат к моей коже — вернее вырвал его прямо из руки Энджи — и обдал его паром.

Энджи вытащила затычки из ушей.

— Идиот! В следующий раз хотя бы предупреждай! Мне безразлично, насколько это мило! В моих ушах это прозвучало очень, очень громко.

Арох предупреждающе положил руку на ее плечо.

И несмотря ни на что… я тихо рассмеялась.

Они оба перестали пялиться друг на друга и послали мне облегченные улыбки.

А потом пришло время.

Энджи проверила меня и дала разрешение, которого я так ждала.

— Наконец-то! Ты раскрылась, вау. Начинай тужиться.

* * *

— Давай! Так держать, мамочка! — закричала Энджи, когда очень осторожно достала то, что казалось одним из тех «самых больших арбузов на ярмарке» из отверстия, которое в предыдущей жизни едва позволяло вместить тонкий тампон.

Из угла, откуда по большей части не раздавалось ни звука, одетая в чистое Грэйс захлопала в ладоши и вытерла глаза.

— Это было прекрасно. Самое творческое использование слова «хрен», которое я когда-либо слышала. Такая невероятная способность нанизывать множество ругательств на правильные структуры предложений. Снова и снова. Я в восторге.

— Оу, отлично, — прохрипела я, мое горло саднило от стонов, рычания и криков. — А то я на секунду заволновалась, что тебе не понравилось.

Мой взгляд затуманился, поэтому я вновь опустила голову на подушку и закрыла глаза.

Это напугало Задеона, который, должно быть, подумал, будто я потеряла сознание или умерла. Поэтому я устало погладила его по руке.

Энджи заметалась, что-то бормоча себе под нос и командуя профессиональной медсестрой, Арохом.

— Зажим! Так, установи на пуповину. Ножницы? Перерезаем… дай отсос для слизи, пожалуйста, и пойдем к смотровому столу!

— Нет, — рыкнул Задеон.

Я открыла глаза и посмотрела на своего пришельца.

Он не сводил взгляд со свертка, который Энджи прижимала к груди.

— Не забирай ребенка, — взмолился он.

— Мне нужно осмотреть его, — объяснила Энджи, теряя терпение.

«Это мальчик».

— И я должна действовать быстро, он не плачет!

Она вытянула руки, чтобы показать малыша Зи.

Именно тогда я увидела его в первый раз.

И от цвета его кожи мне стало зябко.

Его чешуя — это была не та чешуя дракона, которую я научилась не бояться.

А когда малыш открыл рот в беззвучном крике, то на его верхнем небе показались два мясистых розовых выступа.

Я знала, что это такое.

Я слишком хорошо знала, что это такое.

Не дракон. Не саблезубый котенок. «Клыки гадюки».

Боже мой.

«Он не похож на меня».

Он один из них.

Глава 44

ЗАДЕОН

— Кэлли?

Что-то пошло не так. Как только она увидела его…

Она запаниковала и крепко зажмурила глаза.

Я заметил, как Грэйс встряхнула пустой стакан со льдом и быстро покинула комнату. Она назначила себя дежурной, за что я был ей очень благодарен.

Я продолжал держать Кэлли за руку и умолять Энджи не забирать малыша из моего вида. Я должен был присматривать за ним, но не мог оставить свою Кэлли.

— Идиот, — рыкнула на меня Энджи, убедившись, что я сумел прочитать слово по ее губам, а затем положила ребенка на живот Кэлли, заставляя ее вздрогнуть.

Как я понял, это было не из-за боли.

«Из-за отвращения».

— Все эти пришельцы и их придурошные инстинкты

Мне показалось, что я услышал, как Энджи выругалась, но не обратил на нее внимания. Я расслабился, наблюдая, как она проводила медицинское обследование, но с особой заботой, малыша. Энджи была права, он не плакал. Она высосала слизь из его носа и рта, растерла его… но он продолжал молчать. А еще ребенок выглядел хилым и очень маленьким.

— Почему он такой маленький? — спросил я.

Энджи выглядела обеспокоенной и уже не огрызалась.

— Понятия не имею. Может, именно такими они и рождаются.

— Но живот Кэлли был таким… — я опустила взгляд, думая о словах Кэлли, что мужчине лучше не комментировать размер ее тела.

Моя пара все еще лежала с закрытыми глазами и была напряжена, она вела себя так, будто не хотела, чтобы все это происходило.

— Мне казалось, что ребенок будет немного больше, чем… в итоге. Может, внутри остался еще кто-то?

— Я услышала только одно биение сердца, — пробормотала Энджи, наклоняя голову так, чтобы Арох мог убрать с ее лица выбившиеся пряди волос и заправить их обратно под шапочку.

Кэлли глубоко вдохнула, и в голове у меня немного прояснилось. Затем Энджи вплотную приблизилась к Кэлли, хоть я не слышал, о чем она говорила, я понял, что она предложила услуги Ароха. Он бы помог удалить плаценту.

— Я могу обойтись без этого? — ее голос прозвучал глухо.

— Конечно… — медленно произнесла Энджи. — Но будет легче, если…

— Нееет, — простонала она, чувствуя следующую схватку.

* * *

Я гладил Кэлли по волосам, но она перестала реагировать на меня.

Моя вторая рука лежала на спине нашего ребенка, удерживая его на ее животе.

Он был таким маленьким, что умещался под моей ладонью. Мой большой палец был немного меньше его головы.

— Все готово, — заявила Энджи, скидывая остатки плаценты в ведро. — Очень много плаценты. Я не знаю почему, но рискну предположить, что это как-то связано с нечеловеческой половиной, а поскольку команда хобсов хочет ее препарировать…

— Они не сделают это, — сообщил я. — Ее нужно похоронить. Я с честью совершу этот обряд.

Энджи в знак капитуляции подняла руки в перчатках, перепачканных кровью.