Мысль о том, как позорно для Англии наличие вопиющей нужды на ее земле, выражена в проникнутом горькой иронией рассказе «Ребенок». С маленьким мальчиком из бедной семьи, бледным заморышем, лишенным детства, вдруг произошла необычная вещь: он засмеялся. Раздался жесткий звук, «как будто ударились друг о друга две дощечки». В смехе ребенка автору слышится смех миллионов таких же полуголодных детей. «Это смеялось Будущее нации, самой богатой, самой свободной и гордой из всех когда-либо живших на земле…»

Рассказы «Дом молчания» и «Порядок» посвящены теме, занимающей Голсуорси на протяжении всего его творчества. Он показывает здесь антигуманность пенитенциарной системы в буржуазном обществе, рассчитанной на то, чтобы духовно подавить заключенных, и утверждает, что это общество в силу своего несправедливого устройства несет ответственность за тех, кто совершает преступления. Та же идея выражена в рассказе «Заключенный» из сборника «Смесь» и в вышедшей в одном году с ним пьесе «Правосудие». Голсуорси считает также, что общество ответственно за унижение женщин, которых гонит на улицу нужда; тема проституции, поставленная в одном из рассказов сборника «Комментарий», также является «сквозной» в его творчестве.

«Сытые» представлены в рассказе «Мода» в образе дамы в экипаже, приученной думать, что цель ее жизни — заботиться о своем чистом, хорошо упитанном теле, в рассказе «Комфорт» — в образах тех, кто старается всячески оградить себя от неприятных впечатлений, связанных с существованием «низов».

В подтексте рассказов сборника заключена мысль автора, что спасти положение могут реформы, но он видит препятствия к осуществлению своих скромных надежд и дает портреты тех, кто хочет, чтобы существующий порядок был незыблем. Это финансист в рассказе «Деньги», который сопротивляется созданию пенсионного фонда путем увеличения подоходного налога [6]; это правительственный чиновник, который старается предохранить государственный корабль от всяких реформ, чтобы курс его оставался неизменным («Власть»); это член парламента, который относится с симпатией ко всем социальным законопроектам, но считает менее рискованным тормозить их («он чувствовал, что не будь его, страна слишком быстро двигалась бы по пути прогресса») («Осторожный человек»).

Именно в реформах в рамках существующей системы видит Голсуорси выход из тяжелого положения народа; об этом свидетельствуют также его статьи и высказывания. Подобно своим положительным героям, он, обладая, по выражению английских критиков, «социальной совестью», смотрит на людей из народа глазами человека, который глубоко им сочувствует, но отделен от них довольно значительной дистанцией. Ему представляется, что народу необходима благожелательная опека состоятельных людей, проникшихся пониманием его положения. Предоставленный себе народ, доведенный правящими классами до состояния деградации, может стать опасным. Эта мысль выражена в рассказе «Демос», отличающемся от большинства рассказов сборника, где изображены вызывающие сочувствие автора одинокие бедняки. По мнению Голсуорси, люди из «низов», объединившись, станут грубой, озверелой массой, склонной к безрассудным насильственным действиям.

Но уже в 1909 году ставится пьеса Голсуорси «Борьба», рисующая организованные действия бастующих рабочих (подобная пьеса, вероятно, впервые была поставлена английским театром!), не сопровождающиеся грубостью и насилием. Создание пьесы с таким необычным для Голсуорси сюжетом объясняется тем, что он не старался закрывать глаза на факты, не отвечавшие его взглядам, но пристально всматривался в явления английской действительности, которую отличали в то время напряженность экономической и политической обстановки, рост стачечного движения. Голсуорси увидел основной для своего времени конфликт между трудом и капиталом и почувствовал весь драматизм его.

Правда, взгляды Голсуорси помешали ему глубоко понять суть описываемых им событий и неизбежность их. Вот почему он как бы ставит на одну доску председателя правления компании Джона Энтони, отстаивающего собственнические интересы, и рабочего Робертса, руководителя стачечного комитета, который борется за то, чтобы рабочие были избавлены от нужды и страданий; писатель рисует конфликт между ними как состязание двух упрямцев: ни тот, ни другой не хочет сдавать свои позиции, более «широко» посмотреть на вещи, хотя такое упрямство и идет в ущерб делу. Когда остальные члены правления, боясь снижения прибылей, за спиной у Энтони и Робертса заключают компромиссное соглашение с профсоюзом, оказывается, что они делают это на условиях, первоначально предложенных профсоюзом, и, следовательно, вся длительная, ожесточенная борьба была напрасной, как напрасна, по мысли автора, и классовая борьба в целом.

В романе «Братство», вышедшем, как и «Борьба», в 1909 году, на «верхнем полюсе» изображены представители интеллигенции. «У каждого из нас есть своя тень там, на тех улицах», — говорит профессор Стоун, подразумевая кварталы бедняков. В утопической книге о всемирном братстве, над которой он работает, современное общество, названное «кастовой пагодой», изображено как отошедшее в прошлое; люди этого общества «жили в различных слоях, отделенные друг от друга, класс от класса… Среди трупов бесчисленных жертв тучнели и багровели полчища мясников, физически окрепшие от запаха крови». Стоун провидит время, когда рухнут перегородки «кастовой пагоды» и на земле воцарится всемирное братство. Единственный путь к этому — любовь; восставший пролетариат — опасная сила. Профессор Стоун, изображенный маниаком (хотя Голсуорси и высказывает через его посредство некоторые свои мысли), витает в обособленном мире. Но перед остальными героями романа реально встает проблема кастовых перегородок; о ней заставляют их думать «тени», с которыми они сталкиваются волей случая, — метельщик улиц Хьюз, его жена, старый продавец газет, девушка-натурщица. Голсуорси выдвигает в центр романа отношение к этой проблеме поэта Хилери Даллисона, видя в нем, как он писал впоследствии, слабость, характерную для современной писателю интеллигенции.

Хилери Даллисон способен увидеть порочные черты своего класса, осознать бедственное положение народа, но, считая, что избавления можно ожидать лишь «сверху», он видит препятствия к этому в том, что среди десятков тысяч людей, принадлежащих к привилегированным классам, только несколько тысяч обладают «социальной совестью», «…а многие ли даже среди нас, — говорит он, — готовы… поступать так, как подсказывает нам наша совесть… боюсь, что мы слишком резко разделены на классы. Человек всегда поступал и поступает как член своего класса». Влечение к «маленькой натурщице» приводит Хилери к тому, что он готов переступить кастовые перегородки, но внезапно он осознает, что мир, к которому она принадлежит, слишком чужд ему. В романе уловлены сдвиги в сознании английской интеллигенции, ее тревога при мысли о пропасти, отделяющей ее от народа. По словам Джозефа Конрада, «Братство» — голос «совести эпохи, услышанный Голсуорси». К этому мнению близок отзыв М. Горького о романе. Рекомендуя книгу для издания на русском языке, он писал: «Мне кажется, что к ней нужно дать небольшое предисловие на тему о развитии самокритики в английском обществе…» [7].

Не удивительно, что буржуазная пресса обрушилась на «Братство». Характерен следующий отрывок из рецензии на этот роман в журнале «Сатердей ревью оф литератюр»: «Мистер Голсуорси выпустил в форме романа очень опасную и революционную книгу. «Братство» — не более, не менее, как ожесточенная атака на нашу социальную систему. Роман рассчитан на то, чтобы унизить правящий класс и внушить публике предубежденный взгляд на многие важные проблемы. Автор нарушил все каноны искусства и сделал свой роман средством политической пропаганды».

Из приведенных здесь примеров рецензий буржуазной критики на произведения Голсуорси видно, как сильно было давление реакции на английскую литературную жизнь. Писателя, возлагавшего надежды на реформы, на постепенную эволюцию, обвиняли в ниспровержении устоев, называли социалистом. С другой стороны, эта атмосфера дает нам представление о смелости, которая необходима была Голсуорси, чтобы «идти против течения».