Саад присвистнул.

- Вот до чего наука дошла! - сдвинул брови, почесал затылок. Попробуешь, скажешь?

- А здесь и говорить нечего. Я уже был у этого профессора, и он велел приходить к нему через день, отмечаться. Вроде следить за мной будет. Бесплатно, конечно. Для науки.

- А он не шарлатан, твой доктор?

И тут Надди осекся и заторопился в цех. Вспомнил, что и жена так же отозвалась о профессоре. Она не могла простить мужу тех сорока форлингов, выброшенных, по ее мнению, явно зря на какую-то отраву. Плевать она хотела на его объяснения, на его обещания! Накричала, заплакала, так было жаль денег, а потом сказала:

- Можешь жрать свои таблетки. А я не буду. И так валюсь от усталости. Я устаю от тебя, от детей, от конвейера... Не дам никому отнимать еще и мой сон! Не дам, и все! Я имею право спать хотя бы четыре часа в сутки.

Спорить с женой было бесполезно. Надди сел к столу. Молча начал есть. Потом вышел на кухню, принял таблетку. И когда надел пальто, крикнул жене:

- Я на завод! В дневную!...

Женщина замерла с ложкой у рта. Надди только утром вернулся с ночной смены.

... Дома Саад рассказал про Надди и про чудеса врача, показал газету с объявлением. Его жена, усмехнувшись, покачала головой:

- Ну до чего же ты доверчивый дурак! Вот пусть Надди и надрывается подопытным у этого старика... Деньги и по-другому можно заработать!

***

Серый песок начал вспыхивать зелеными бликами. Его коснулись рассветные лучи Эпсилона. Закричала птица. Берег, казалось, вздохнул свежим ветром и проснулся. В реке заиграла рыба.

Это были любимые часы Пэта Морриса, начальника аркосской экспедиции на Беане. Он вынес из палатки раскладной столик и, подставляя лицо свежему ветру, уселся за составление отчета об экспедиции. А утро было таким хорошим, что Моррис никак не мог сосредоточиться. Пение птиц, воздух, пахнущий рекой и лесом...

Отчет должен быть лаконичным и строгим, без лишних слов. Только веские доказательства того, что планета Беана системы звезды Эпсилон пригодна для проживания аркоссцев. Из-за горизонта показался серп Эпсилона, и сразу же река, и луг, на котором расположился лагерь экспедиции, и лес за рекой заискрились радостным сиянием.

"Слишком много света здесь, глазам аркоссцев поначалу будет нелегко", - подумал Моррис и решил еще раз поговорить об этом с Максом Крауфом, врачом экспедиции, хотя и знал его мнение об этой планете. Покопавшись в ворохе бумаг, извлек оттуда докладную Крауфа: "Считаю планету Беана пригодной для проживания населения Аркоса. Ввиду отсутствия необходимого для переброски на Беану всего населения Аркоса топлива считаю целесообразным основать на Беане колонию аркоссцев, в число которых войдут наиболее развитые в физическом отношении, прошедшие тест на выживание люди. Подробный план и систему отбора прилагаю..."

Моррис хмыкнул. Не хочет все-таки Крауф расставаться с идеей колонии!...

Моррис порой поражался убежденности врача и биолога экспедиции. Он знал, что Крауф будет последовательно отстаивать свою идею колонии, отстаивать, несмотря ни на что. И поэтому больше, чем кому-либо, верил Крауфу.

Весь диск Эпсилона уже поднялся над горизонтом. Моррис услышал, как в палатке Крауфа зазвонил будильник. Моррис потянулся на стуле и пошел к нему.

Врач возился с аккумуляторным кипятильником.

- Опять забыли позавтракать? - улыбнулся он Моррису.

Моррису нравилось, что Крауф прежде всего видит

в нем друга и ученого, а уже потом - начальника экспедиции, министра и наследника Верховной власти. Он сел на складную кровать и ответил:

- Устал от консервов. Никакого аппетита. Да и сна... И вы еще прибавляете. Как вам непонятно, Макс, что о вашей идее колонии не может быть и речи! Что же, Верховные останутся на Аркосе? Конечно, нет. Они хотят одного: переселения с максимумом удобств. С максимумом, Макс!

- Не горячитесь, Пэт. Сначала нужно позавтракать. Ну а если говорить о деле, то в первую очередь нужно спасать цивилизацию, а не элиту. Это первое...

- Вы говорите как рабочий лидер, - усмехнулся Моррис. - И если бы ни ваши заслуги, я бы вас арестовал, - он посмеялся.

- А второе касается вашего сна и аппетита, - не слушая его, продолжал Крауф, - вы напрасно давитесь дистиллятами. Вот, - он кивнул на кипятильник, - необыкновенно вкусная еда. Вот, беанская вода. К тому же сейчас я угощу вас яичницей местного производства. Вчера нашел гнездо. Как-нибудь встречу хозяйку этого гнезда, да и употреблю ее на жаркое. Так и быть, приглашу вас, попируем...

Давно Моррис не испытывал такого удовольствия от еды. Эта яичница неплохое доказательство в пользу переселения! Угостить бы ею Верховных! На Аркосе о натуральных продуктах почти забыли. Уж рядовое-то население точно. Атмосфера загрязнена. Гибнет скот, гибнут пастбища. Остались только высокогорные, где еще держат фермы, но их продукции едва-едва хватает на обеспечение элиты, правящих ста трех семей.

- Кстати, Пэт, - сказал Крауф. - помните то явление, которое мы с вами наблюдали здесь во время первой экспедиции? Небесные иголки?

- Еще бы! Такое не часто увидишь, - ответил Моррис.

- Вчера, поздно вечером, я опять видел их. Должен

сказать, что все это слишком похоже на космические корабли, чужие космические корабли, Пэт. Кстати, где вы вчера пропадали после полудня?

Пэт Моррис взглянул на Крауфа. Выражение отрешенности на его лице сменилось раздумьем, потом посуровело, как у человека, принявшего окончательное решение.

- Я ходил купаться, - жестко ответил он. - Я устал. И ничего не случилось.

... Когда в аппарате что-то щелкнуло и экран погас, первой у Пэта Морриса мелькнула мысль: какая удача, что подарок инопланетян попал именно к нему в руки. Он осторожно поднял аппарат и на блестящей его поверхности рассмотрел барельеф человека с огромным выпуклым лбом и волевым подбородком. Чуть ниже располагалось два овала, на которых отчетливо различались континенты, горы, океаны. По всей поверхности аппарата были разбросаны точки различной величины. Одна из них, совсем маленькая, светилась голубым светом. Это была карта звездного неба, которую Моррису никогда не доводилось видеть.