Впрочем, и эта плюха никого ничему не научила. Только вспыхнула и быстро поперхнулась межведомственная перепалка: Галбез обвинял КОМКОН в вопиющей некомпетентности, подорвавшей престиж человечества при первой же встрече с иным разумом. Следопыты отвечали: дескать, сами вы бестолочи, могли бы за семь лет разобраться, с кем дело имеете. Итог столь высокоинтеллектуальной дискуссии подвел Мировой Совет, мудро постановивший строго разграничить обязанности между комконовцами и галбезовцами. После этого земляне более или менее успешно работали с молодыми гуманоидными расами, тогда как негуманоиды и высокоразвитые цивилизации неизменно оказывались не по зубам что Комитету, что Комиссии. Оно и неудивительно, поскольку оба уважаемых учреждения пользовались услугами одних и тех же «независимых» экспертов вроде Боровика, Бромберга и прочих самопровозглашенных гениев.

Полагаю, что любому нормальному человеку этих открытий с избытком хватило бы, чтоб вконец разочароваться в прикладной ксенологии. К прискорбию, по причине малолетства, я сохранил остатки энтузиазма и дешевой романтичности, а потому все же стал Следопытом, втайне надеясь вернуть Комиссию по Контактам на истинный путь постижения тайн внеземного разума. Увы, все мои потуги оказались напрасными и лишь раздражали руководство. У меня даже сложилось подозрение, что корифеи ксенологии сознательно ограничивают азимут исследовательских работ на самых заманчивых объектах – видимо, не желая в очередной раз терпеть фиаско. Прав я или нет, покажет время, но за последние два года были практически прекращены работы на Ковчеге, Сауле и Надежде.

Не желая далее участвовать в позорном фарсе, именуемом «межзвездный поиск», повторно прошу отчислить меня из Отряда Следопытов.

М.Кондратьев 13.01.76

Резолюция: Этот мальчишка – явный паникер с признаками неврастении. Точнее разберутся психиатры, но и без медицинского заключения ясно, что хорошего Следопыта из него не получится. Руководитель отряда «Зебра» также не в восторге от М.К. Поэтому считаю желательным просьбу об отставке удовлетворить.

Г.Комов 14.01.76

Документ 2. bwi.//ComCon2/3065.076-07

Шеф!

Мой источник в Секретариате КОМКОНа-1 обратил внимание на инцидент с М.Кондратьевым. У парня были весьма здравые мысли о наших неудачах по тематике Проникновения и Понимания. Разумеется, будучи рядовым Следопытом, он имел далеко не полную информацию, из-за чего выводы грешат вопиющей наивностью. Тем не менее, прочитав его разработки, я пришел в полный восторг. Этот юноша предложил свежий взгляд на многие застарелые болячки. Как ты понимаешь, комконовские бонзы поспешили избавиться от возмутителя спокойствия.

Сейчас М.Кондратьев прозябает в должности ассистента кафедры на факультете ксенологии Хьюстонского университета. Думаю, было бы неплохо переманить его в нашу контору.

Траппер 8.05.76

Документ 3.

Из приказа по Институту.

…

4. Кондратьева Мерлина Обероновича, 50-го г.рожд., зачислить в отдел системного анализа на должность младшего научного сотрудника…

А.Дювивье 19.08.76

Чудовищ рождает не только сон разума. Даже здоровое понижение физиологической активности, когда почти исчезают реакции на действие внешних раздражителей, – иными словами, тривиальное состояние, в котором человек проводит едва ли не четверть отмеренного ему интервала на координатной оси времени, – даже такой сон может наплодить монстров, затмевающих буйные плоды больного воображения профессиональных творцов виртуальных иллюзий.

В эту ночь Максима снова навестил кошмар, некогда преследовавший его с регулярностью курсирования рейсовых аэробусов. Потом годы как будто зарубцевали открытую рану, сгладив врезанную в память боль. А вот теперь, после короткого посещения той планеты, давний ужас вернулся, и стало ясно: ничего не забыто.

Он просыпался тяжело, словно пытался вырваться из тисков болотной трясины, но все же продрал глаза, обводя комнату обезумевшим взглядом. Парализованные болезненным видением полушария тупо проворачивались под черепной коробкой, и он не мог сообразить, почему в стене прорезано столь громадное окно и куда девался телевизор на длинных ножках, коему полагалось стоять у стены напротив кровати. Вдобавок ладонь, рефлекторно скользнувшая под подушку, не нащупала рифленую рукоять, и тогда Максим скатился на пол, занимая оборонительную стойку, готовый крушить голыми руками тех, кто проник в его каморку, украл пистолет-пулемет и переставил мебель. В эти минуты им управляла единственная мысль – любой ценой защитить Раду.

Но постепенно власть ночного видения отпускала, и Максим начал понимать, что находится вовсе не в офицерских казармах Дворца Свободы, но у себя дома. Полуживое жилище заботливо регулировало яркость света, уровень акустического фона и форму кровати, а теперь, обнаружив, что один из обитателей проснулся, перевело в состояние готовности бытовые агрегаты. Мелодичный голос кибера-мажордома осведомился, намерен ли хозяин завтракать в одиночестве, или подождет пробуждения Алены.

– Позже, – буркнул Максим. – Жди приказа.

– Не шуми, – пробормотала Алена, не открывая глаз. – Что за мода – ни свет, ни заря…

Повернувшись на другой бок – драпированное под леопардовую шкуру покрывало при этом сползло, – она причмокнула и удовлетворенно засопела, вновь отключившись от внешних раздражающих факторов. Максим даже позавидовал: есть же беззаботные люди, способные спать, как ни в чем не бывало, что бы ни творилось в этом гнусном мире.

Недавний сон вконец доконал его, напомнив о старой потере. Рада, бедная девочка, так и не сумевшая понять, кого любила и для кого стала смыслом жизни. Сколько их было потом, но ни одна не удерживала его надолго, включая эту секс-бомбу среднего калибра… Максим машинально покосился на лениво ворочавшуюся во сне Алену, а затем долго не мог оторвать взгляд от рельефов отшлифованного изнурительным тренингом тела.

Позже, стоя в душевой под струями ионизированных растворов, он впервые осознал, что двадцать лет назад буквально возненавидел все неземное. Вселенная жестоко ранила его, отняв самое дорогое на свете существо. После той трагедии любые порождения иных миров он воспринимал с подозрением, точно ожидал очередного подвоха. Наверное, потому так легко принял предложение Странника перейти из ГСП в Галбез. А вскоре после того обойма его прибабахов пополнилась вселенским скепсисом и неприятием всяческих секретов.

Покончив с рутиной ежедневных гигиенических процедур, Максим был уже внешне спокоен, хотя на душе сохранялось поганое чувство. Для очистки совести он заглянул еще раз в спальню, убедившись, что его возлюбленная (она же – Алена Прекрасная, она же – секс-бомба регулируемой мощности с непрогнозируемым переключением на форсаж) заправилась дрыхать как минимум до обеда. Против фатума не попрешь, решил он.

В памяти назойливо копошились подобающие цитаты из Верблибена – не вольные переводы супругов Бурсаковых, а подлинные тексты. Декламируя вполголоса: «Рок над руинами судьбы витает, Мрак жизни вновь надежду убивает», – он потыкал пальцами по сенсорному пульту Линии Доставки, принял поднос с бокалами, чашками и тарелками и тяжело рухнул на диван. Мажордом, вышколенный потакать хозяйским привычкам, немедленно подвесил перед ним две дюжины картинок стереовидения.

– Одиннадцатый канал, – сказал Максим, без аппетита расправляясь с многоэтажным бутербродом. – Обычный формат.

Малым, всего в кубометр, размером – распахнулась голограмма утреннего выпуска передачи «Панорама Галактики», которую он имел основания считать более-менее объективной среди множества информационно-аналитических программ. Обаятельные ведущие со знанием дела излагали ассорти основных событий, случившихся за последние сутки на десятке планет, населенных землянами, другими гуманоидами, негуманоидами, а то и вовсе не заселенных.