— Я сделал вам дельное замечание, мисс. Умный человек к нему бы прислушался, вместо того чтобы язвить, — заявил он, затем резко развернулся и покинул «Книжную гавань», которая еще не видывала столь изощренного переругивания.

     Он ушел, оставив за собой последнее слово и ввергнув Сару в крайнее недовольство собственной персоной.

     Девушка с ужасом обнаружила, что никогда еще в своей жизни не поддавалась так легко на провокацию агрессивно настроенного человека. Прежде ей удавалось сохранять хладнокровие и в более сложных ситуациях. То, что произошло с ней в этот день, кроме как наваждением не назовешь.

     Ди Харрисон с трудом подавляла приступы гомерического хохота, когда Сара, сгорая от стыда и негодования, рассказывала ей историю своего знакомства с новым клиентом.

     — Это не смешно, — с легкой обидой заметила Сара Доббс, когда, дослушав ее печальную повесть, владелица лавки все-таки разразилась заливистым смехом. — Он назвал Джейкобсвилл заштатным выпасом.

     — Злобный субчик, — заметила Ди Харрисон. — Или уж очень старался поразить тебя независимостью и остротой своих суждений и при этом достиг прямо противоположного результата, что нередко в таких случаях и бывает, — рассудила хозяйка магазинчика. — Судя по перечню заказанных изданий...

     — Если мы правильно его расшифровали, — усмехнувшись, добавила Сара.

     — М-да, — согласилась Ди. — Если судить по этому списку, господин с претензиями.

     — Тщеславный черт, — выразила свое мнение Сара.

     — Теперь он наш клиент, дорогая. Придется с этим смириться, — заметила начальница.

     — Видели бы вы его водителя. Настоящий головорез.

     — Полагаю, этот приезжий весьма эксцентричный типчик, — заметила Ди Харрисон. — Помнишь, старичка Дорси?

     — Как такого забудешь? Сумасброд, каких мало, — отозвалась Сара.

     — Подумай о ситуации с другой стороны. Если этот покупатель станет регулярно заказывать у нас книги в дорогих переплетах, со временем я смогу поднять тебе зарплату, — виртуозно направила ее в нужное русло начальница.

     Вечером Сара вернулась в свой маленький домик.

     У дверей ее встретил Моррис — старый, жестоко подранный в кошачьей битве, а оттого вечно осторожничающий полосатый кот.

     Моррис был примечателен от умной усатой морды до покромсанного, ополовиненного хвоста. Он жил с Сарой уже восемь лет. Однажды дедушка пошутил, что своим внешним видом и поведением старина Моррис олицетворяет тысячу бед.

     Кот поприветствовал Сару на свой привычный мурлычущий манер. Но сразу после этого ритуала принялся надрывно жаловаться на то, что ему пришлось пережить до ее возвращения, поскольку ближе к вечеру разразилась свирепая гроза и дождь угрожающе стучал в стекла.

     Сара внимательно выслушала кошачьи сетования, прижав Морриса к груди, а когда он утешился, положила его в любимое дедовское кресло, которое старина Моррис экспроприировал по смерти хозяина.

     Девушка переоделась и освежилась в ванной после работы и первым делом проверила удобства своего подопечного — его туалет, миски с водой и кормом, — после чего занялась собой.

     Первое время взаимной притирки проходило весьма проблематично. Старина Моррис никак не желал понять, почему ему запрещается рыскать где вздумается, точить когти о мебель и гадить в новых интересных местах, но постепенно они вняли друг другу и теперь общими усилиями берегли домашний уют, поскольку лучше этого дома ни у Сары, ни у Морриса никогда не было и вряд ли будет. Таким образом, из антисоциальной личности Моррис превратился в милого домашнего паиньку, хотя других животных и незнакомых людей он стал чуждаться еще сильнее.

     К сроку, оговоренному с Джаредом Камероном, Ди Харрисон сделала заказ, который, как и виделось в самых пессимистических прогнозах, был исполнен только к вечеру пятницы.

     Каждому дню отсрочки Сара Доббс радовалась с детской непосредственностью, поскольку мысль о том, что придется связываться по телефону с каннибалом Камероном, не доставляла ей удовольствия. Но теперь все книги были доставлены.

     Настал день и час, когда откладывать выполнение скорбного долга не представлялось больше возможным, и она набрала указанный на бланке заказа номер телефона.

     — Ранчо Камерона, — раздался решительный голос на том конце.

     — Могу я поговорить с мистером Камероном? — осторожно осведомилась Сара.

     — Его сейчас нет.

     — Это... мистер Плясетто? — робко предположила Сара.

     — Да. С кем я разговариваю? — спросил Плясун Тони.

     — Это из «Книжной гавани». Я звоню сообщить, что пришел заказ мистера Камерона.

     — Я в курсе. Мистер Камерон предупреждал, что ждет от вас известий. Он также распорядился попросить вас, чтобы вы доставили его книги на ранчо завтра к десяти часам утра.

     — Мистер Плясетто, завтра суббота. По выходным мы не работаем. А кроме того, кто мне выпишет чек, если мистера Камерона не будет? Я не могу отдать вам такой заказ без оплаты.

     — Завтра в десять на ранчо вы получите деньги, — заверил ее Плясун Тони. — До встречи.

     — До встречи, — вынуждена была ответить девушка.

     В конце рабочего дня, перед тем как попрощаться до понедельника, Ди Харрисон заметила, обратившись к Саре:

     — Чем это ты так расстроена, дорогая?

     — Ливрейный нашего нового гиперпривередливого клиента уполномочил меня доставить к нему на ранчо заказ завтра к десяти.

     — Ты сказала, что по выходным «Книжная гавань» закрыта?

     — Сказала. Но, похоже, они не из тех, кто привык слушать, что им говорят другие, — посетовала Сара.

     — Не переживай, дорогая. Отвези ему его книги. А в среду я дам тебе отгул на полдня. Устраивает?

     — Да, спасибо, — уныло отозвалась Сара Доббс.

     — Брось грустить. Уж мне ли не знать, на что ты убиваешь свое свободное время. Читаешь, пишешь и рисуешь целыми днями.

     — Я обещала заехать к Лизе Парке. Ее колли Бобби на днях ощенилась. Мне еще не доводилось видеть таких очаровательных малышей, — умиленно призналась Сара;

     — Кто счастливый отец? — шутливо осведомилась Ди.

     — Шотландская овчарка Тома Уокера.

     — Мус?

     — Он самый. Лиза уже сфотографировала малышей во всех ракурсах и послала снимки Тому по электронной почте. Он собирается взять одного себе. Заберет по завершении всех профилактических процедур. Как раз к Пасхе.

     — Ох уж эти собачники... И к чему они тебя приспособили, Сара?

     — Пока я делаю наброски. Но собираюсь составить цикл зарисовок... Не думайте ничего такого, Ди. Это целиком моя инициатива. Нужно для дела, — вкрадчиво пояснила девушка.

     — Для своего альбома?

     — Да. По задумке, каждый рисунок будет снабжен рассказом.

     — Твои рисунки я видела. У тебя это отлично выходит, дорогая. Таким талантом нельзя пренебрегать.

     — Спасибо, — признательно проговорила Сара. — Но, если быть откровенной, больше всего я люблю работать над портретами знакомых мне людей. Говорят, мой отец тоже предпочитал этот жанр всем прочим... Представляете, Ди, на днях я получила очередное письмо от дедушкиного бывшего студента. До сих пор пишут с огромной благодарностью. Он преподавал военную историю. Собирал материалы по Второй мировой войне и Северо-африканской кампании... Странно, что каннибала интересует этот же самый период, — задумавшись, отметила девушка.

     — Ты так и будешь звать нашего капризного друга каннибалом? — рассмеялась Ди Харрисон.

     — Вы считаете, ему это имя не идет? Тогда пусть он будет зваться людоедом или Карабасом-Барабасом.

     — Прекрати, иначе я стану думать, что ты к нему неравнодушна, — предупредила подчиненную Ди. — Что ты собираешься делать с его книгами, Сара? Если не планируешь заезжать завтра утром в магазин, я помогу тебе погрузить коробку в твою машину.