После ленча Сара отправилась к флористу, где выкупила заранее заказанный красивый букет цветов, а затем вернулась в церковную ограду. Она прошла на территорию кладбища, направилась к гранитной плите и положила букет на могилу деда. Был День отца — третье воскресенье июня. — Привет, деда. Как ты там с бабушкой? Я скучаю по вас, особенно летом. Постоянно вспоминается, как мы проводили каникулы... Помню, как поймала первого окуня в нашей речке. Бабушка его приготовила на ужин. Это был самый вкусный ужин в моей жизни... Дед, у меня сложности, — доверительно поделилась Сара со своим безмолвным наставником. — Да-да, проблемы общения, как в детстве. Тут появился новый человек в городе. Не заладилось все как-то с самого начала. Не знаю, как такое могло случиться, но я с удивительным постоянством, демонстрирую себя с самой худшей стороны, стоит мне с ним столкнуться. Проблема в том, что не сталкиваться с ним у меня нет возможности. Эта взаимная антипатия только усиливается. Твоя внучка оказалась не способной к предотвращению и улаживанию конфликтов... — изобличила себя девушка.

     Склонившись к насыпи, поросшей зеленой травкой, она выдрала не благообразные сорняки, попрощалась с дедом и пошла прочь.

     Сара шла меж могил, пока возле одной из них не заметила того, о ком всего несколько минут назад доверительно рассказывала деду. Она хотела притвориться, что не узнала этого конфликтного господина, но, отведя глаза в сторону, невольно прочла надпись на светлом мраморе: Элен М. Камерон. Под именем стояли даты. Девочка прожила всего девять лет.

     Сара Доббс не сумела пройти мимо. Она остановилась возле Джареда Камерона и тихо спросила:

     — Ваша дочь?

     — Несчастный случай, — так же тихо отозвался он. — Я отпустил ее в зоопарк с подругой и ее родителями. По дороге домой их машина попала в аварию по вине пьяного водителя встречной машины. Элен погибла в момент столкновения.

     — Соболезную вашей утрате, — искренне проговорила Сара.

     — Что вы здесь делаете?

     — На этом кладбище похоронен мой дедушка. Я часто прихожу сюда, поговорить с ним. Он умер от инфаркта. Теперь у меня никого нет.

     — Моих родителей не стало давно. Жена умерла от передозировки лекарственных препаратов через неделю после гибели нашей дочери... Не перенесла потери... Мой дед жил в этом городке. Я решил, что не найду более подходящего места, чтобы упокоить прах нашей дочери. Теперь Элен рядом с ее прадедом...

     — Какая она была? — спросила Сара.

     — Не думаю, что об этом можно вспоминать спокойно, не испытывая боли.

     — А я не могу не вспоминать о своем дедушке. Долгое время мы с ним были неразлучны... Он преподавал историю в местном колледже. А в свободное время мы рыбачили.

     — Хм, — прокашлялся Джаред Камерон. — Элен обожала воду, плаванье. С первого класса она входила в школьную команду по плаванью. И была повернута на компьютерах. Бывали даже случаи, что она мне растолковывала, что к чему во Всемирной паутине, а не наоборот.

     Он смотрел куда-то вдаль. Сара с опаской поглядывала на его лицо. Оно просветлело. Нет, оно не было улыбчивым, но словно светилось изнутри. Сара хранила трепетное молчание, боясь потревожить Джареда в этот необыкновенный миг. — Мы обожали ее. Когда дети умные, здоровые и красивые, родители возлагают на них большие надежды, всячески содействуют во всех начинаниях. Но стоит детям попасть в беду, значение имеет только их жизнь. Все прочее отходит на второй план. А у нас даже шанса спасти ее не было. Элен не стало в один миг, а ведь она была просто маленькая девочка, — подавляя слезы в гортани, с трудом проговорил Джаред. — Я не могу говорить о ней. Мысли о ее гибели как черная дыра высасывают все мои силы. Мы с женой жили ради нее. Она была нашим смыслом. Я целыми днями работал, меня почти не бывало дома. Я стремился обеспечить будущее нашей девочки. И так плохо знал ее из-за этого. Почти все семейные праздники она и мама встречали в одиночестве. Элен никогда не жаловалась. У моей девочки было не по-детски большое и умное сердце. Не было человека, кто бы ни полюбил ее, пообщавшись. Я задаривал свою малышку подарками. Но какое это значение имеет теперь? Для меня сейчас вообще ничто не имеет значения, — резко заключил он.

     — Мой дед ушел не внезапно. Он был, конечно, стар, и здоровье его стремительно слабело. Но он был бодр до самого последнего дня. До самой последней минуты. Мы оба успешно притворялись, будто будем вместе всегда и ничто не сможет нам помешать. Я и представить не могла, что и он уйдет от меня, как ушли папа и мама много лет назад. А потом, когда деда не стало, я поняла, что он держался ради меня, держался из последних сил. Его сердце было совершенно изношено, как сказал доктор. И даже в этих обстоятельствах я не смогла подготовиться к потери, к полному и беспросветному одиночеству, — разбередив себя воспоминаниями, всхлипнула Сара.

     Джаред Камерон хмуро посмотрел на девушку. Она поспешила смахнуть слезу.

     — Ваша дочка была похожа на вас? — спросила она, бодрясь.

     — Если вы имеете в виду внешнюю похожесть, то да. Но волосы у нее были как у матери. Смешная девчонка была уверена, что она дурнушка, и тайно страдала от этого. Хотя мы всячески уверяли ее в том, что она никак не может быть дурнушкой. Ведь она наша дочь. Моя жена была очень красивой женщиной. Но очень ранимой. И дочь в этом смысле в нее. Они все принимали близко к сердцу, но при этом никогда не роптали... Никогда. Когда Элен не стало, моя супруга словно погрузилась в небытие, а потом приняла это чудовищное решение.

     — Почему вы решили переехать сюда? — осведомилась Сара, видя, что каждая следующая фраза дается ему все труднее предыдущей.

     — Это было прагматическое решение. Не больше и не меньше. Появилась возможность выгодно приобрести отличное ранчо, что я и не преминул сделать. А потом... здесь ничто не напоминает...

     — Помогло?

     — Как же, — скептически бросил Джаред Камерон. — Вы чего так раскраснелись? — небрежно спросил он Сару.

     — Да так, — сказала она, отвернувшись. — Жарко сегодня.

     — Не жарче, чем вчера, — едко заметил тот. — Ну и как вы теперь?

     — В каком смысле? — удивилась девушка.

     — Кто за вами ухаживает, если вы, к примеру, заболеете?

     — За мной не нужно ухаживать. И у меня есть друзья... Их не много, но они надежные... А вы как?

     — Ну, если я соберусь умирать, на этот случай есть Плясун Тони, — отшутился Джаред и кивнул в сторону своего лимузина за кладбищенской оградой. — «Скорую» он вызвать сумеет.

     — А если у вас плохо на душе? — отважно спросила Сара.

     — Теперь у меня всегда плохо на душе, мисс Доббс. И не нужно пустых увещеваний. Лучше не будет, — резко ответил он.

     — А друзья?

     — Я считаю более правильным полагаться на наемных служащих, а не на друзей, — сухо отразил Джаред.

     — От наемных служащих не получишь столь необходимого душевного тепла, — попыталась возразить Сара, попутно смутившись наивности собственных же суждений.

     — Детский лепет, — буркнул он. — Я подхватил воспаление легких прошлой зимой. И был уже на грани. Ранее я и предположить не мог, что стану так радоваться приближению развязки. Чего мне теперь бояться, мисс Доббс? Разве только долгой бессмысленной жизни.

     — Слушаю вас и не понимаю, как человек, который настолько безразличен по отношению к собственной судьбе, может быть таким щепетильным в одежде и прочих второстепенных вещах.

     — Должен же я чем-то занять себя, — насмешливо отозвался Джаред.

     — А. то, что вы ведете себя очень скверно по отношению к некоторым людям, это вас не тревожит? — честно спросила его Сара.

     — Это только на ваш субъективный взгляд.

     — Другого не имею. Но могу поклясться, что ваш взгляд в отношении меня столь же субъективен.

     — Желаете, чтобы я его пересмотрел?