Глава 5

Пьюк перекатился и остановился. Выпрямившись, он огляделся по сторонам. Пещера усиленно охранялась оберегами... вид защитной магии, которая обуславливалась символами. Эти особенные обереги должны были отреагировать на действия захватчика. Намеренно проникнул в эту реальность? Потеряешь свои глаза. Замыслил изнасилование? Потеряешь свой член. Готовишься совершить убийство? Попрощайся со своей головой.

Был также набор оберегов, чтобы предупреждать Уильяма о прибытии новых гостей. Впервые Безразличие хорошо послужил Пьюку; охранки отнеслись к нему, как к дикому животному, и проигнорировали.

За пределами пещеры он обнаружил тропический рай. Жёлтые пальмы, ветви притягивали к земле тяжелые плоды. Белое небо. Километры розовой воды. Волны плескались на блестящем белом и пурпурном песке, аромат соли и кокосов разносился нежным ветерком.

Он проследил за Уильямом до вытянутого дома, который по периметру охраняли большие птицы с металлическими клювами и когтями. В очередной раз Пьюк был признан неопасным и его проигнорировали.

Обеспокоенный Уильям понятия не имел, что за ним следят.

"Видишь, Джиллиан? Я самый лучший воин".

Спрятавшись в затенённой нише на балконе, Пьюк наблюдал через окно, как Уильям положил брюнетку на массивную кровать и нежно вытер её лоб платочком.

- Я не так думал провести неделю твоего дня рождения, крошка. Тебе нужно поправляться. - Мужской голос излучал сожаление. - Завтра должно было стать началом... ну, сейчас это не имеет значения. - Он провел костяшками пальцев по её челюсти и сказал. - Я вернусь.

Она едва успела возразить, прежде чем он исчез.

Прошла одна минута, две. Терзаемая лихорадкой, Джиллиан ворочалась с боку на бок. Пьюк попятился, переполненный тоской... сочувствием?

С проклятием он сосредоточился на себе, укрепляя ледяную стену вокруг своего сердца. Хватит с него эмоций, хватит Безразличия.

В любом случае, как девушка смогла повлиять на него так сильно, так быстро? И почему она заболела? Зелье должно было укрепить её, когда она адаптировалась...

Ответ возник в голове, и его легкие сжались. "Morte ad vitam" (от лат. "Смерть к жизни"). Она не могла переродиться. Её маленькое тело хотело развиваться и продолжало пытаться, но оно не было достаточно сильным, чтобы закончить дело; с каждым часом Джиллиан становилась слабее.

Она будет слабеть, пока не умрёт.

От всплеска ярости и страха лёд треснул. Когти Пьюка врезались в ладони, и в его горле зародился крик протеста, Безразличие возмущенно зарычал.

"Осторожно. Нужно больше льда. Сейчас же!"

Пьюк успокоился, хотя и признал неприемлемость такого развития событий. Джиллиан не может умереть. Они должны пожениться, и ему придется использовать её, чтобы завоевать верность Уильяма.

Он просто должен действовать так, словно она будет жить... потому что так и будет! Если Уильям не сможет спасти её, Пьюк сделает это.

Он рассмотрел варианты. Подойти к ней сейчас и начать разговор? Но с чего ему начать?

"Ты знаешь, что они скажут... однажды став чудовищем, навсегда им и останешься".

Нет. Всё не так. Он должен заставить её чувствовать себя сильной, храброй и свободной.

"Стань моей, и ты никогда вновь не познаешь слабости".

Она взглянет на него и умрёт от страха.

Исход "милого свидания" никогда ещё не был так важен. Ему нужно сделать все возможное, чтобы очаровать и соблазнить.

Он вспоминал свои дни до одержимости демоном. Женщины боялись его, Непобедимого, но многие всё равно поощряли. Но какой бы харизмой он ни обладал, Пьюк проиграл. И его внешний вид...

Ну, это не всегда было препятствием, как он ожидал. Определенный тип женщин любил его звериные формы. Рога были невероятно популярны в любовных романах.

Он знал это, потому что иногда читал книги по просьбе Винтер. Видимо, фразы вроде “её сочные соски” и “трепетное желание” звучали забавно его монотонным голосом. Какая разница. В каждой истории Пьюк чаще отождествлял себя со злодеем, но мог бы сыграть и роль героя. Он мог бы действовать как рыцарь в сияющих доспехах, по крайней мере, некоторое время, и предложить спасти свою даму в беде.

Она не узнает правды, пока не станет слишком поздно.

С планом в голове он выступил вперёд.

Уильям материализовался в комнате рядом с другим бессмертным, и Пьюк остановился.

- Этот мужчина - доктор, - сказал Уильям. - Он тебя осмотрит.

Её единственной реакцией был стон боли.

Доктор потратил больше часа на осмотр Джиллиан. Когда он прошептал диагноз Уильяму и объявил, что ничего не может сделать, Уильям ударил его так сильно, что тот влетел в дальнюю стену.

- Ч-что он сказал? - спросила Джиллиан.

- Не имеет значения. Он - шарлатан, - объявил воин. - Я найду тебе другого врача. Лучшего.

Он исчез, но Пьюк всё ещё прятался в тени, ожидая, что мужчина вернётся в любую...

Уильям появился со вторым доктором... затем с третьим и четвертым. Каждый проверял состояние девушки, пока она была в сознании, дрожал, когда Уильям рявкал приказы и угрозы. Врачи брали кровь, делали анализы, но диагноз оставался прежним.

Она умрёт в скором будущем.

- Идите в гостиную, - приказал Уильям множеству врачей. - Организуйте лабораторию. Сделайте больше тестов. Найдите способ спасти её или умрете сами. И если вы думаете улизнуть, то знайте, что я найду вас и причиню боль. Вы будете молиться о дне, когда я убью вас.

Когда они бросились всё выполнять, он сел у кровати Джиллиан и мягко на нее посмотрел.

- Успокойся, крошка. - И снова он вытер ей лоб платком. - Ты выздоровеешь. Это приказ.

- Что со мной произошло? - ей удалось прохрипеть. - Что мне дала Кили?

- Что-то сверхъестественное, но не волнуйся, здесь лучшие бессмертные врачи, которые ищут лекарство.

Пьюк скривил губы. Зачем скрывать от нее правду?

Когда Джиллиан погрузилась в беспокойный сон, другой мужчина взял её за руку, возможно, пытаясь передать свою силу её хрупкому телу.

Пьюк хотел ненавидеть мужика. Он был готов выйти со скамьи запасных.

В какой-то момент появился отец Уильяма. Гадес, один из девяти князей Преисподней. Он был вежливым, но нецивилизованным. Высокий, как Уильям, мускулистый мужчина с бронзовой кожей, чёрными, как смоль, волосами и глазами такими тёмными, что в них виднелась бездна. У него было серебряное кольцо в носу и татуировки в виде звёздочек на костяшках пальцев.

Сколько ещё татуировок было спрятано под его полосатым костюмом?

- Что в ней такого особенного? - спросил Гадес.

- Я не стану обсуждать ее с тобой, - огрызнулся Уильям.

- Тогда я буду о ней говорить. Ты не можешь быть с ней. Как и ни с кем другим. Ты прекрасно знаешь, что твое счастье ходит рука об руку с твоей погибелью.

- Я ищу способ разорвать...

- Ты давно ищешь, - оборвал его Гадес. - Уже несколько веков.

- Моя книга...

- Это ерунда. Ловушка, чтобы заставить тебя надеяться на более сладкую кончину, чем будет на самом деле. Если книгу можно было расшифровать, то уже сделали бы это.

Пьюк не был согласен с Гадесом. Во всех своих исследованиях он много слышал о книге кодов, призванной спасти Уильяма от смерти от руки возлюбленной. Многочисленные источники подтверждали достоверность книги.

- Ты пришел сюда, чтобы меня позлить? - проворчал Уильям.

- Разозлить тебя всего лишь бонус, - сказал Гадес. - Я пришел предупредить.

- Ну, ты выполнил и то, и другое.

- Нет, сын, не выполнил. - Голос Гадеса стал резче. - И вот предупреждение: если я решу, что ты влюбляешься в девчонку, то сам ее убью.

Уильям напрягся.

Пьюк наклонился, за одну секунду переходя от глубокого безразличия к пылающей ярости.

"Убить Джиллиан, мой ключ? Попробуй и увидишь, что произойдёт".

С боевым криком Уильям бросился на Гадеса. Последовала жестокая, кровавая битва, ничем не сдерживаемая. Удары в нос и зубы. Локтем в грудь и живот. Коленом в пах. И все же, ни один из противников не пытался убить другого.

Они должно быть привязаны друг к другу, как Пьюк и Син...

Нет. Не Син. Несмотря на провокации, любящий брат не стал бы обрекать другого на адскую вечность, заставляя его существовать, а не жить.

"Я бы скорее умер, чем причинил ему боль. Теперь я готов умереть, чтобы причинить ему боль".

Пока Пьюк ждал окончания боя, он старался успокоиться. Но странный гул вскоре начал вибрировать в глубине его сознания, и если бы не Безразличие, он бы обвинил в этом чувство нетерпения.

Наконец, Гадес ушёл. Уильям погладил Джиллиан по голове, пробормотал что-то о поиске лучшего врача и вдруг переместился.

Время для шоу.

Пьюк легко вошёл в комнату, замер и подался вперед. Подождал. Он не забыл одеться сегодня? Быстрый взгляд вниз показал, что его штаны из овчины были разорваны так, что больше напоминали набедренную повязку.

Неважно. Варварский шик действительно сделал его рога популярными и соответствовали всей мистике героя любовного романа, которую он надеялся передать. Он может даже сойти за прекрасного принца... ну, за принца, которому нужен поцелуй истинной любви.

Пульс Пьюка ускорился, когда он добрался до кровати и незаметно посмотрел на свою будущую невесту. Он был не единственным сказочным персонажем в комнате. Спящая красавица лежала перед ним.

Тёмные локоны разметались по бледно-розовой подушке. Глаза Джиллиан были закрыты, длинные чёрные ресницы отбрасывали тени на щёки. Румянец распространился по её нежным чертам, когда она разомкнула свои губы.

"Практически умоляет о моём поцелуе".

"Сосредоточься! Будь милым и сладким. Не говори, что Уильям может вернуться".

- Джиллиан, - прохрипел он, удивленный осипшим тоном.

От нее исходил сладкий аромат. Вдохнув, он обнаружил нотку мака, и его голова затуманивается. Его кровь вскипела. Татуировка бабочки зашипела на его теле, несомненно, плавя его кожу.