Глава 1

Убить мужчину, завладеть его магией. Старая, как мир, сказка.

С ревом Пьюк Непобедимый замахнулся парой коротких мечей на своего последнего противника, короля клана Уолш. Одним окровавленным клинком пронзил металлический нагрудный щит мужчины, заставив его упасть на колени; другим перерезал ему горло.

"Никто не сравнится с принцем Коннахта".

Король задохнулся от шока и боли, когда с обеих сторон губ потекли алые струйки.　

- П-Почему?

Лишь подумав, Пьюк вернулся себе обычный облик, позволив умирающему королю увидеть истинное лицо того, кто его победил.

- Мой брат передает привет. - Пьюк прокрутил лезвие и сказал: Можешь покоиться разбитым по кусочкам.

Изумлённый король испустил последний вздох, прежде чем замолчать и опустить голову. Пьюк выдернул мечи, и тело рухнуло на землю, разбрасывая песок.

На войне только одно правило: победить, чего бы это ни стоило.

Солдаты Уолша отступали в бешеной суматохе.

Темный сверкающий туман поднялся от трупа короля и поплыл к Пьюку. Сильнейшую магию притягивали выжженные на руках руны - закручивающиеся золотые символы, которые тянулись от кончиков пальцев до запястий. Чистая сила. Опьяняющая. Ни с чем не сравнимая.

Голова его загудела, кровь в венах нагрелась и зашипела. Из-за магии, да, но ещё от ощущения превосходства. В мгновение ока последняя битва в длинной череде войн закончилась, и Коннахты одержали победу.

Пьюку только и осталось, что стоять посреди пропитанного кровью поля боя. Песчаные дюны простирались насколько хватало глаз, прерываемые только случайными оазисами с высокими деревьями и кристально чистыми родниками.

Два солнца этой реальности давно скрылись за горизонтом. Ночь вошла в свои права, небеса приобрели такой же оттенок, что и шелковица, создавая бесконечное темное море фиолетово-красного. Ни одна звезда не сияла сегодня.

Он закрыл глаза, наслаждаясь победой. Перевес был не на его стороне, вражеская армия более чем в два раза превышала его собственную. Однако, вчера вечером его брат, Син, предложил Пьюку пробраться во вражеский лагерь, убить командира Уолшев, сжечь тело... и занять его место. Трудно сделать, но всё было выполнено.

В своем новом обличье Пьюк приказал солдатам "устроить засаду" на Коннахтов и, в конечном счете, привел всю армию в ловушку. После этого добраться до короля было детской забавой.

Син мог посмотреть на любую ситуацию - на любого человека - и увидеть скрытые слабости.

Пьюк иногда задавался вопросом, какие слабости ощущал в нем его брат. Не то чтобы это имело значение. Син едва ли не всегда стремился защитить его, делая, что угодно для того, чтобы брат выиграл каждую битву.

Вместе они бросили вызов пророчеству, произнесённому над ними в детстве. Один брат убьёт другого? Никогда! Пьюк и Син будут править пятью кланами вместе, и ничто не встанет между ними.

Такая сильная связь, как у них, никогда не разорвётся.

Как только холодный ветер плюнул в него песком, Пьюк открыл глаза. Несмотря на низкую температуру, он излучал тепло, его вены были накачены адреналином. Пот, смешанный с кровью побежденного, забрызгала его торс, стекая по каждой выпуклой мышце.

Вдалеке кто-то крикнул:　

- Победа за нами!

Последовали и другие крики.

- Магия Уолшев наша!

- Мы победили! Мы победили!

Ликующие возгласы раздались знакомым хором. Он тренировался, страдал и истекал кровью вместе с этими людьми. Для Пьюка преданность была намного дороже золота, бриллиантов и даже магии.

- Возвращаемся в лагерь, - крикнул он. - Праздновать.

В унисон все солдаты бросились вперёд, прямо на дюны, в спрятанную магией Сина реальность.

Пьюк убрал мечи в ножны и поднял королевский клинок - идеальный трофей. Гордо поднял голову, следуя за своими людьми, уходящими с поля боя. Огромное количество тел и отрубленные конечности засоряли путь. Воздух был наполнен насыщенным медным привкусом крови и зловонием опустошенных кишок.

Кровавая бойня ему никогда не нравилась. Но и не вызывала беспокойства.

Он не собирался уклоняться от насилия. Угрожаешь его народу - страдай. День, когда он проявил к врагу милосердие, был днем, когда он обрёк свой клан на рабство и смерть.

Оставаясь в тени, Пьюк проскользнул через невидимый дверной проем, доступный только тем, в ком есть магия Коннахта. Для всех остальных дверь оставалась запертой; часто мужчины, женщины и дети проходили мимо, даже не подозревая, что некое измерение существует на расстоянии вытянутой руки.

Внезапно его окружили палатки, пылающие огнем ямы, солдаты и их женщины. Запах смерти испарился, сменившись ароматом жареного мяса, тяжелых работ и сладких духов.

Девушка заметила Пьюка и подошла, в её глазах промелькнул интерес.　

- Здравствуйте, Ваше Высочество. Если вы нуждаетесь в спутнице на этот вечер...

- Позволь мне тебя остановить. Я никогда не возвращаюсь для второго раза.

Он никогда не забывал лиц и помнил, что уже спал с этой женщиной в прошлом году.

Прежде чем лечь в постель к женщине, он убеждался, что она поняла его политику "один-единственный раз".

Ее выражение лица омрачилось разочарованием.

- Но...

Закончив разговор, он обошел её и направился к краю лагеря, где он и Син поставили палатку. Равнодушный жест с его стороны, да, но необходимый.

Пьюк не был похож на других членов королевской семьи. В то время как большинство принцев держали “конюшню” и путешествовали со своими “кобылками”, даже во время войны, Пьюк отказывался дважды спать с одной и той же женщиной. Он не мог рисковать и поддерживать романтические отношения с кем-либо. Романтика разожжёт надежду на брак. Нет брака - нет никакой любви королевы. Отсутствие любящей королевы означает, что пророчество останется невыполненным.

По правде говоря, Пьюк обожал всё, что касалось "женской мягкости", в которой ему отказывали большую часть жизни. Он любил поцелуи, прикосновения и предвкушение. Трение потных тел друг о друга. Стоны, всхлипывания и вздохи, звучащие в ушах. Блаженство, наконец-то, погружаться глубоко в свою возлюбленную.

Иногда несколько часов в постели незнакомки только возбуждали его аппетит...

В глубине души у него было тайное, постыдное желание держать женщину при себе, узнавать каждую мелочь о её прошлом, её надежды и мечты. Он и сам мечтал провести недели, месяцы, годы, балуя её и только ее, оставляя на ней свои метки.

Он жаждал иметь "своё".

Возможно, когда-нибудь он сможет...

Нет. Никогда. "Син важнее женщин, всегда. Син важнее всего".

Сегодня вечером братья рассмотрят успехи и неудачи битвы. Они будут пить, и смеяться, планировать свой следующий шаг, и всё будет правильно в мире Пьюка.

Колючая лоза окружала и защищала его шатёр, никто не мог войти или выйти без его разрешения. Развязав завиток магии, он заставил лозы расступиться и вошёл внутрь.

Завидев брата, Пьюк ощутил внезапный прилив любви. Хотя у них была одинаково смуглая кожа, тёмные глаза и ещё более тёмные волосы, тот же орлиный нос и суровые губы, черты Сина выглядели более мягкими. Пьюку же неоднократно говорили, что его лицо выглядело "высеченным из камня".

Син вышагивал, не обращая внимания на окружающий мир.

- Что тебя беспокоит? - пальцы Пьюка сжали рукоять меча.

Его брат никогда не шагал туда-сюда... до недавнего времени. Месяц назад он присутствовал на мирных переговорах с соседним королевством и вернулся... изменившимся. Покой сменила паранойя, определённость - неуверенность.

Он сказал Пьюку, что проснулся в последнее утро, найдя свою армию убитой. Он лежал среди побоища, единственный выживший, не помня о произошедшем. Теперь Син не мог уснуть, вздрагивал от внезапных движений или звуков и смотрел на тени, как будто там кто-то спрятался. Он не посещал конюшню и перестал снимать рубашку во время тренировки.

Пьюк подозревал, что на груди его брата появились новые шрамы. Он думал, что другие сочтут его слабым, если увидят их мельком?

Если кто-нибудь скажет хоть одно слово против, этот “кто-нибудь” умрёт.

Каждый раз, когда Пьюк проявлял беспокойство, Син менял тему разговора.

Син остановился перед очагом, взглядом нашёл Пьюка, прежде чем стремительно отвернуться.

Постепенно Син расслабился, даже ухмыльнулся знакомой ухмылкой, которую только Пьюк имел честь видеть.　

- Ты не торопился возвращаться в лагерь. Преклонный возраст тебя задержал?

Он фыркнул.　

- Ты всего на два года младше. Возможно, нам стоит поменяться местами в следующей войне. Я планирую, ты сражаешься.

- Ты забываешь, что я знаю тебя лучше, чем ты сам. Беспокойство за мою безопасность приведет тебя прямо ко мне.

Син не ошибался.

Его брат мог управлять собой в бою, владел любым оружием. Ему не было равных, кроме Пьюка. Но если с ним что-нибудь случится...

"Я сожгу этот мир дотла".

Пьюк подошел к тазу с водой, стоявшему на вершине его дорожного арсенала. Положив меч Уолша сбоку, он смыл ночную грязь.

- Когда мы были детьми, ты волновался за меня, - сказал он, вытирая лицо полотенцем. - Что случилось?

- Ты научился пользоваться мечом.

Син потёр виски, как будто ненавидел мысли, кружащиеся в его голове.

Ему нужно отвлечься.

- Начнём обзор сражения?

- Ещё нет. Я пришел с новостями.

Потекли мучительные секунды.

Пьюк напрягся.

- Рассказывай.

Глядя в глаза Син сказал:　

- Отец объявил о твоей помолвке с принцессой Аланной из Динджина.

Первая реакция Пьюка: "У меня будет жена. Она будет моей!"

Потом он нахмурился. "Нужно действовать осторожно". С самого раннего возраста он видел мир вокруг себя через ослепляющую призму: "МОЙ брат, МОЙ клан, МОЁ царство".

Он встречался с Аланной только раз, и хотя ему понравилось ее внешность, он не стал бы спать с ней, тем более жениться. Искушению нельзя потакать, даже в малейшей степени.