Я не сразу заметила, что говорю одновременно с Региной. И она горячо согласилась с моей последней фразой:

— Конечно, надо что-то делать! Наверное, гробов не хватает, подсовывают трупы в чужие гробы, но кто-то же должен за это ответить!

— Регина, а кто из экспертов с вами ездил?

— Ой, можно подумать, я помню! Но, наверное, это легко на экспертизе узнать. Правда, только после праздников…

После Регининого ухода я заметалась по квартире. Что делать? У меня не было никаких сомнений в том, что этот труп я не увижу. После выходных в морге его точно не будет. Но может, он хоть до завтра там полежит? Кончилось тем, что я заснула прямо на кухне, где меня и обнаружил рано вставший ребенок, который порадовал меня сообщением, что он хочет блинов с икрой. Если мое дитятко по собственной инициативе проявляет желание поесть чего-нибудь, кроме чипсов, для меня это событие вселенского масштаба. А хочет он, как правило, экзотических блюд: индейки в кляре, авокадо или, например, клубники со взбитыми сливками. Приучила на свою голову к изысканной кухне! Вот так и тают кучки денежек, разложенные в день зарплаты…

Пришлось печь блины, а по ходу дела обдумывать проблему нового подкидыша в чужом гробу. Какая удача, думала я, переворачивая на сковородке блин, что труп оказался в гробу Регининого мужа! Если бы не это, я могла бы и не узнать про него, вернее, про нее — труп-то женский, и от этого еще интереснее.

Когда блины были готовы, я обнаружила, что икры нет. Сказав Хрюндику, что сбегаю в магазин и скоро вернусь, я полезла за кошельком в сумку и совершила еще одно неприятное открытие: я забыла получить зарплату, не успев вернуться в прокуратуру из тюрьмы. Но отменить ребенку блины с икрой я не могла. Пришлось импровизировать на ходу: слава Богу, в моем холодильнике почти всегда имеется селедочка; теперь отварить морковину, вместе с селедкой ее — через мясорубку, добавить сливочного масла, и если теперь завернуть это в блины, за икру сойдет. Может быть, когда-нибудь я придумаю, как из подручных средств изготовить клубнику со сливками…

От нетерпения у меня кусок в горло не лез, да и зуб еще слегка побаливал. Гошка тоже не проявил аппетита и ограничился тремя блинами.

— Гоша! — негодующе сказала я. — А куда всю эту гору девать? Почему ты так мало съел?

— Ма, да я наелся!

— Но это же смешно — три блина! Твой рекорд — семь.

— Мама! — укорил меня Гоша. — Не семь, а девять, в прошлые выходные я съел девять! Ну как же ты не запомнила, я же после этого еще два часа в туалете сидел!

— Ладно, я тебя прощаю, но за это тебе придется немножко посидеть одному.

— Не привыкать, — хладнокровно ответствовал мой сыночек, уже погрузившийся в чтение детской энциклопедии.

Развитый у меня ребеночек, просто сердце радуется. Хорошо хоть не про черепашек-ниндзя читает.

— Хрюндик, — спросила я, примеряя новые сапоги, — интересная энциклопедия?

— Очень, — буркнул Хрюндик, не отрываясь от книги.

— А про что там написано?

— Про все.

У меня у самой в детстве любимым чтением была энциклопедия; правда, специальных детских изданий тогда еще не выпускали, поэтому я читала научные статьи, а незнакомые слова до поры до времени просто запоминала, а потом могла непринужденно спросить кого-нибудь из взрослых: «А отчего бывает аневризма аорты?», чем приводила людей, меня до этого не знавших, в замешательство. Но так то Большая Советская Энциклопедия, а в детской должны же быть какие-то рамки!

— Так уж и про все? — усомнилась я.

— Ну да, про все на свете.

— А про фтор, например, написано? — задала я провокационный вопрос.

— Это который в зубной пасте? Конечно, написано.

— И что же именно написано?

— Сейчас, я наизусть не помню.

Мой мальчик открыл книжку на нужной странице и прочитал мне вслух, что фтор — химическое соединение, которое может находиться в газах, в частности в воздухе, в некоторых породах — фосфоритах и апатитах, а также в вулканических породах и в термальных водах. И добавил уже известные мне сведения о благотворном воздействии этого химического соединения на состояние зубов.

Так что мне оставалось только решить, куда слать запрос в первую очередь — в город Апатиты, расположенный в Мурманской области, поселок Фосфорит или на Камчатку, где нет недостатка нив вулканических породах, ни в термальных водах. Обдумыванием этого я и занялась по дороге в морг.

10

В звоночек служебного входа в морг я звонила так долго, что почти отчаялась кого-нибудь дождаться. Но ведь должен быть по крайней мере дежурный эксперт, охранники, кто-нибудь еще… Я уже начала приплясывать от нетерпения, когда дверь наконец отворилась, и, к моей радости, открыл ее не кто иной, как улыбающийся Вася Кульбин.

Конечно, увидев меня, он удивился. Но тут же шикарным жестом изобразил «добро пожаловать» и пропустил меня в служебное помещение. Мы обменялись приветствиями, поздравлениями с наступающими праздниками гражданского согласия, которые наверняка ознаменуются ожесточенными пьяными драками и горами трупов людей, не достигших этого самого гражданского согласия.

Но вот пришла пора сообщить, зачем я притащилась в Васину епархию в неурочное время. Я долго мялась, а потом сказала, что мне нужно посмотреть на труп, доставленный накануне с кладбища, по направлению восемьдесят девятого отделения.

— Щас глянем в гроссбух, — сказал Вася, неторопливо открывая помещение канцелярии. — А зачем тебе, если не секрет?

— Васенька, очень нужно!

Ни я, ни Вася не касались вопроса о том, что мне нечего смотреть на чужие трупы без разрешения тех, за кем труп числится. Я очень надеялась на Васины дружеские чувства ко мне.

А пока я напряженно смотрела, как Вася открывает книгу и ищет в ней нужную страницу. Просмотрев четыре листа, Вася вернулся к началу записей за пятое ноября и стал смотреть более внимательно, ведя толстый веснушчатый палец сверху вниз по странице.

— Из восемьдесят девятого не было, Маша, — наконец сказал он.

— Не может быть, Вася, посмотри еще!

— Три раза. Хочешь, глянь сама, может, я не то искал.

Кульбин подвинул мне толстенный журнал, и я стала сама просматривать запись за записью: труп из квартиры, труп из магазина с огнестрелом, труп, извлеченный из речки Волковки, скелетированный труп со свалки, нога с частью бедра с берега Финского залива (наверное, с лета плавала, лодочным винтом отрубленная), новорожденный младенец из мусорного бачка, обгоревший труп с пожара, труп в мешке с чердака дома, череп и берцовая кость из канализационного люка…

— Ну что, убедилась? — без злорадства спросил Кульбин. — Может, его еще не доставили? Все-таки вчера был предпраздничный день, короткий; посмотри еще сегодняшние записи, хотя я заступил в восемь утра, сегодня привезли только двоих из Сосновского парка. На, посмотри.

— Вася, а ты ничего вчера не слышал? Не говорили у вас, что генетики вчера выкопали гроб, в котором-два покойника, совсем как у меня на прошлой эксгумации?

— Нет, радость моя, ничего такого я не слышал. Только твою эксгумацию и обсуждаем.

— Странно, куда труп делся?

— Маш, а ты точно знаешь, что такой труп был?

— Абсолютно точно, Вася. Только где он?

— Ты уверена, что ничего не путаешь? Может, тебя в заблуждение ввели? Разыграли? А?

— Не думаю. Слушай, Вася, а можно по вашим записям установить, кого хоронили в закрытом гробу?

— Нет, подруга, мы же не отмечаем такого. Разве что всех «гнилушек» выкопать, только тебе никто не разрешит — ты ж прокуратуру разоришь.

Что правда, то правда, задумалась я. Эксгумация — удовольствие дорогое, на одну-то, по бабушке Петренко, выбить согласие у руководства смогла только я со своим занудством. (Горчаков как-то посмотрел видеозапись следственного эксперимента, на котором я терпеливо выясняла у обвиняемого, какой ногой он ударил жертву, и голосом «тихой стервы», по определению Горчакова, в конце концов довела клиента до белого каления. Так Горчаков мне от души сказал: «Ну ты и зануда, Швецова! Да я бы тебе все сказал, только бы ты отстала!»)


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: