Алексей Лебедев

ПРОВАЛ

Это произошло уже после того, как Ивин купил фирму "Шторм и Ко", связав воедино три судьбы, три мира и три характера.

На корабле был вечер. В иллюминаторе сверкали звезды впрочем, как и в любое другое время суток. Трое собрались в кают-кампании. Капитан Фридрих Шторм возился со звездными картами и судовыми документами, временами бурча что-то себе под нос; техник Даниэль Хилл листал комиксы; Лев Ивин, странствующий детектив, расслабился в кресле: в ушах блестели бусинки кристаллофона, он наслаждался музыкой ушедших столетий. Независимо от занятия, все трое испытывали чувство глубокого удовлетворения от очередного удачно завершенного дела. Хилл дочитал комиксы, поднял глаза, зевнул, а потом сказал осторожно:

- Неплохо было бы отметить... наш успех. А?

Ивин улыбнулся и вынул бусинки из ушей. Капитан бросил на техника суровый взгляд, но возражать не стал.

Вскоре появился душистый венерианский чай. Шторм достал из тайника три плитки шоколада... Праздник удался на славу. И все же чего-то недоставало. Первым это почувствовал опять-таки Хилл. Желая завести умный разговор, он сказал:

- Знаете, Лев, я вот думаю: как нам повезло работать с вами. У вас поразительный талант. Вы всегда добиваетесь успеха.

Ивин отхлебнул чаю:

- Ну, положим, не всегда. У меня бывали и неудачи.

- Наверное, какие-нибудь пустяки.

- Да нет, - произнес Ивин, глядя в чашку, - бывали и крупные неудачи. Большие ошибки. Упущенные возможности...

- Не может быть!

- Если хотите, я могу рассказать один случай.

- Лев, - забеспокоился Шторм, - если вы не ...

- Ничего-ничего.

- Это было много лет назад, - начал Ивин. - Я был еще совсем мальчишкой, но несколько крупных дел уже принесло мне славу. В один прекрасный день ко мне обратился за помощью Ким Ерофеев.

- О! - сказал Шторм, и лицо его выразило благоговение.

- А кто это? - спросил Хилл с любопытством.

- Ерофеев - один из самых богатых представителей человеческой расы, - объяснил Ивин. - Он миллиардер. Его родовое поместье находится на Земле. Говорят, оно основано еще в дозвездную эпоху. Так вот, он попросил меня разыскать своего племянника... Это довольно интересная история. Дело в том, что после смерти отца все наследство перешло к старшему брату, Атону. Но Атон с детства был со странностями. Он был совершенно лишен предпринимательских талантов, поэтому отказался от наследства в пользу младшего брата, Кима, а сам ушел в свободные исследователи.

Он годами пропадал где-то в Космосе, разыскивая новые планеты, исследуя недавно открытые. Связь между братьями поддерживалась крайне нерегулярно. Последний раз Атон сообщил, что женился и у него родился сын Виталий. Тогда же Ким завещал племяннику все свое состояние: своих детей у него быть не могло, а отдавать все, что собрано воедино за долгие годы, на растерзание Совету Директоров он не хотел. С тех пор прошло двадцать лет.

- У меня было много вопросов, - продолжал Ивин, - но я оставил их на потом. Только от одного не удержался: почему Ким решил обратиться именно ко мне? Он ответил, что мы оба русские.

- Что значит "русские"? - спросил Хилл.

- Это один из древних народов Земли, - возмутился невежеству капитан. - Русские первыми построили космические корабли и вышли в Космос.

- Да, - кивнул Ивин. - Кроме того, в дозвездную эпоху они прославились смелыми социальными экспериментами, поставившими под угрозу само их существование. Но это все история. Мы с Ерофеевым действительно принадлежим к потомкам этого древнего народа. Так или иначе, Ким обещал мне миллион в случае успеха, и я согласился.

- Насколько я понимаю, - сказал капитан Шторм, - Атон Ерофеев пропал без вести, а в Космосе это почти всегда означает смерть. Какие у Кима были основания считать, что Атон или его сын живы?

- Абсолютно никаких, - ответил Лев Ивин. - Начинать пришлось с нуля. К счастью, у Кима Ерофеева сохранились записи их разговоров с Атоном - видимо, он ими дорожил. Удалось установить, что перед исчезновением Атон путешествовал в районе Северной Границы. Однако последняя запись озадачила меня. Передача велась с планеты Содружества. Но эти передатчики специально запрограммированы, чтобы вместе с информационным сигналом передавать регистрационный код планеты. В данном случае этого дополнения не было.

Я предположил, что передача велась из молодой колонии, не успевшей пройти официальную регистрацию. А такое состояние продолжается, как правило, недолго: год - два, от силы лет пять. Я обратился к Энциклопедии и получил список из полутора десятков кандидатов: что поделаешь, Граница... Количество вариантов меня не устраивало, поэтому я стал решать очень интересную задачу: по параметрам сигнала попытался определить точку Галактики, откуда он был послан.

- Разве это возможно? - удивился Хилл.

- С некоторой точностью, - ответил Ивин. - Пришлось использовать большой объем данных по физике и космографии. Общий алгоритм я потом продал Федеральному правительству. В конце концов, в списке осталось всего три планеты, что было вполне приемлемо.

И я пустился в путь. В то время у меня был свой космический корабль типа "Метеор" - маленький , но очень быстрый.

- Их выпускают в Новой Японии, - заметил капитан.

- Совершенно верно. Я решил пройти маршрутом Атона, посетить некоторые из планет, на которых он точно останавливался. В конце концов, все мои предположения и умозаключения могли оказаться ложными.

К сожалению, мне не удалось узнать ничего нового до тех пор, пока я не добрался до последней планеты в списке. По-моему, она называлась Лайонес или что-то в этом роде. Там хорошо помнили Атона Ерофеева, там он женился на местной красавице Мэри-Энн, там родился Виталий.

Однако колонисты пребывали в полной уверенности, что молодые уже двадцать лет живут на Земле в мире и согласии, потому что как раз тогда Атон решил оставить свои исследования и вернуться домой. Он летел на Землю и не долетел.

Лев Ивин сделал многозначительную паузу.

- Таким образом, Атон пропал где-то по дороге, - продолжал он. - Когда я понял это, то попытался смоделировать его обратный маршрут - кратчайший путь к Солнцу. Единственным сомнительным участком этого пути было неисследованное звездное скопление. Любой другой обогнул бы его, сделал бы крюк, но только не Ерофеев, насколько я смог его узнать.

Обшаривать звездное скопление на "Метеоре" - занятие довольно утомительное. Интерес представляли прежде всего звезды с планетами, пригодными для жизни. С помощью бортовой аппаратуры я собрал необходимые данные и подверг их многофакторному анализу. В результате у меня получился список из шести звезд в порядке убывания вероятности. Очевидно, теперь мне больше ничего не оставалось, как действовать перебором...

На подходе к системе красной звезды я услышал слабый сигнал "SOS" по каналу гиперсвязи и понял, что близок к цели. Попытался связаться с терпящими бедствие, но на мой запрос никто не ответил. Однако само по себе это ничего не значило.

Войдя в систему, я довольно быстро нашел нужную планету, и здесь меня ожидал неприятный сюрприз: технологическая цивилизация в фазе второго кризиса. Проще говоря, там шла мировая война - к счастью, без применения атомного или фотонного оружия, но на фоне обширной деградации биосферы. Правилами космической навигации запрещено не только садиться на такие планеты, но даже близко приближаться к ним, да никто в здравом уме этого делать и не будет. Однако я решился.

Капитан Шторм шумно выразил свое неодобрение. У Хилла, напротив, заблестели глаза.

- Да, - продолжал Лев Ивин. - Отчасти я утешал себя мыслью, что до меня это уже сделал Атон Ерофеев. Кроме того, у меня и моего корабля были новейшие средства защиты. Я взял пеленг и успешно приземлился.