Исполнилось двадцать лет со дня основания журнала «Иностранная литература».

Издание это, задуманное как преемник выходившего до войны журнала «Интернациональная литература», с самого первого номера (июль 1955 года) ставило своей целью знакомить советского читателя с богатствами прогрессивной зарубежной культуры, с современным литературным процессом в других странах, способствуя сближению народов и континентов, успеху великой борьбы за мир и социализм, лучшее будущее человечества.

Коренной принцип деятельности журнала — уважение к каждой национальной культуре, ее прогрессивным, демократическим и гуманистическим традициям. На страницах «Иностранной литературы» неизменно в добром соседстве встречаются писатели из стран Европы и Азии, Африки, Австралии и Америки. Перед читателем как бы раскрывается огромная многоцветная панорама жизни современного мира, взятого в самых различных измерениях — политики, быта, психологии, культуры.

В международном плане сфера духовного творчества представляет собой арену непрекращающейся идеологической борьбы, столкновений философских и эстетических позиций. Понятно, что наше особое внимание привлекает деятельность писателей, близких нам по своим убеждениям: писателей социалистических стран и литераторов-коммунистов Запада. С глубоким уважением мы относимся также к творчеству тех писателей, которые, хотя и не во всем разделяют наши убеждения, своим пером отстаивают идеи гуманизма, достоинства человека, — писателей, которые бесстрашно говорят правду о своем обществе и помогают лучше понять людей и время.

Высокое искусство всегда находит дорогу к сердцу читателя, воспитывает его вкус, будит в нем сочувственную думу о людях других краев и широт, их стремлениях и надеждах. И потому, отбирая в море современной мировой литературы произведения для опубликования на своих страницах, журнал особенно требовательно относится к уровню художественного мышления, таланта автора, его писательского мастерства.

Оглядываясь на пройденный журналом путь и желая вспомнить произведения и авторов, говоривших с читателем со страниц журнала, редакция решила выпустить юбилейный сборник, который мог бы дать представление о напечатанном «Иностранной литературой» за эти годы. Но если даже выбирать только лучшие произведения иностранных авторов, опубликованные в двухстах сорока книжках журнала, — романы и рассказы, пьесы и киносценарии, стихи и публицистические эссе, — они не уместились бы и в нескольких объемистых томах. Ограничившись более скромной задачей, мы остановились на жанре повести, который в сравнительно небольшом объеме, быть может, лучше всего способен представить литературы разных стран зарубежья.

Белинский писал о тайне владычества этого жанра: «Что такое и для чего эта повесть, без которой книжка журнала есть то же, что был бы человек в обществе без сапог и галстука, эта повесть, которую теперь все пишут и все читают?.. Когда-то и где-то было прекрасно сказано, что „повесть есть эпизод из беспредельной поэмы судеб человеческих“. Это очень верно…»[1]

Со времен Белинского не утратилось ни значение этого жанра в литературе, ни притягательность его для читателей. В состав сборника мы включили восемь повестей из числа появившихся за эти годы в «Иностранной литературе». Они не дают, разумеется, исчерпывающей картины публикаций даже по одному разделу журнала — художественной прозы, но тем не менее представляют, на наш взгляд, в богатой палитре красок достижения литератур разных стран и частей света.

В эту книгу включены повести, различные по стилю, творческой манере, трактовке проблем современности, по принадлежности к национальным традициям.

Европейские литературы имеют давние, освященные авторитетом классиков, развитые связи с русской культурой. Повести и романы писателей Англии, Франции, Италии, США неизменно встречают интерес советских читателей. Но нам не менее важны и дороги достижения литератур Азии, Африки, Латинской Америки. Именно поэтому читатель найдет в этой книге повести американца Дж. Д. Сэлинджера и бразильца Эрико Вериссимо, швейцарца Фридриха Дюрренматта, японца Кобо Абэ и писателя с Ямайки Виктора Рида. Прекрасные образцы повествовательного жанра созданы писателями социалистических стран. И, представляя в нашем сборнике творчество болгарина Йордана Радичкова, венгра Иштвана Эркеня и поляка Ежи Ставинского, мы отмечаем жизнеутверждающий дух их произведений.

Собранные здесь повести в разное время привлекли большое внимание наших читателей и критики: о них спорили, их обсуждали, номера журналов, в которых они были напечатаны, переходили из рук в руки. Так на страницах журнала предстают перед нами литературы Запада и Востока как части единого целого — мировой литературы.

Повести писателей четырех континентов — наши посланники к читателю, призванные напомнить ему о тех часах, которые он провел со свежей книжкой журнала «Иностранная литература» в руках, отдавая дань внимания и уважения современному прогрессивному искусству слова.

Н. Федоренко,

главный редактор журнала

«Иностранная литература»

В один из августовских дней пропал человек. Он решил использовать свой отпуск для поездки на побережье, до которого поездом было полдня пути, и с тех пор о нем ничего не слышали. Ни розыски полиции, ни объявления в газетах не дали никаких результатов.

Исчезновение людей — явление, в общем, не такое уж редкое. Согласно статистике, ежегодно публикуется несколько сот сообщений о пропавших без вести. И, как ни странно, процент найденных весьма невелик. Убийства и несчастные случаи оставляют улики; когда случаются похищения, мотивы их можно установить. Но если исчезновение имеет какую-то другую причину, напасть на след пропавшего очень трудно. Правда, стоит назвать исчезновение побегом, как сразу же очень многие из них можно будет, видимо, причислить к этим самым обыкновенным побегам.

В данном случае тоже не было ничего необычного в отсутствии каких-либо следов. Примерно было известно место, куда отправился этот человек, но оттуда не поступило сообщения о том, что обнаружен труп. Работа его не была связана с какими-либо секретами, из-за которых его могли бы похитить. А во всех его действиях, в поведении не было и намека на то, что он замышляет побег.

Сначала все, естественно, предположили, что здесь замешана женщина. Узнав от жены, что пропавший уехал собирать насекомых для своей коллекции, полицейские чиновники и сослуживцы были даже несколько разочарованы. Действительно, тащить банку с цианистым калием, сачки для ловли насекомых — и все только для того, чтобы скрыть побег с женщиной, — это было бы излишним притворством. А главное, станционный служащий сообщил, что в тот день на станции из поезда вышел мужчина, похожий на альпиниста, на его плечах крест-накрест висели деревянный ящик, напоминавший те, которыми пользуются художники, и фляга; он точно помнил, что человек был совершенно один. Таким образом, и это предположение отпало.

Появилась версия о самоубийстве на почве мизантропии. Ее высказал один из сослуживцев, большой любитель психоанализа. Уже одно то, что взрослый человек способен увлекаться таким никчемным делом, как коллекционирование насекомых, доказывает психическую неполноценность. Даже у ребенка чрезмерная склонность к коллекционированию насекомых часто является признаком эдипова комплекса. Чтобы как-то компенсировать неудовлетворенное желание, он с удовольствием втыкает булавку в погибшее насекомое, которое и так никуда не убежит. И уж если, став взрослым, он не бросил этого занятия, значит, состояние его ухудшилось. Ведь довольно часто энтомологи одержимы манией приобретательства, крайне замкнуты, страдают клептоманией, педерастией. А от всего этого до самоубийства на почве мизантропии — один шаг. Мало того, среди коллекционеров есть и такие, которые испытывают влечение не столько к самому коллекционированию, сколько к цианистому калию в своих банках, потому-то они и не могут отказаться от своего занятия… А то, что у него ни разу не возникало желания откровенно рассказать о своем увлечении, разве не доказывает, что и сам он сознавал всю его постыдность?