Он не мог сдержать радостного смеха. Хотя он должен был молчать о своей «Надежде», очень трудно было скрыть переполнявшую его сердце гордость. Неожиданно мужчина закричал тонким голосом, обхватил женщину, стелившую постель. Но она вывернулась, а он упал на спину и стал смеяться, дрыгая ногами, будто живот ему щекотал бумажный шар, наполненный легким газом. Ему казалось, что рука, которую он держал у лица, свободно плавает в воздухе.

Женщина тоже смеялась, но как-то принужденно — просто чтобы не портить ему настроение. Мужчина представлял себе простирающуюся без предела чистую сеть подземных ручейков, тонкими серебристыми нитями поднимающихся вверх по узким промежуткам между песчинками. Женщина же подумала о другом — не иначе, о половом акте, который должен последовать за этим. Ну и ладно. Только потерпевший кораблекрушение и чудом не утонувший в состоянии понять психологию человека, которому хочется смеяться уже потому, что он дышит.

По-прежнему находясь на дне ямы, он испытывал такое чувство, будто поднялся на высокую башню. Может быть, весь свет вывернулся наизнанку, и теперь возвышенности и впадины поменялись местами. Во всяком случае, он нашел в песке воду. А это значит, что жителям деревни не справиться с ним так просто. Пусть прекращают теперь доставку воды, он обойдется без них сколько угодно. И он снова начинал безудержно хохотать, стоило ему подумать о том, как они забегают. Ему даже казалось, что он уже выбрался из ямы. Он огляделся, и вся яма предстала перед его взором. Очень трудно судить о мозаике, если не смотреть на нее с расстояния. Подойдя вплотную, вы заблудитесь в деталях. Оторвавшись от одной детали, спотыкаетесь о другую. До сих пор он видел, скорее всего, не песок, а лишь отдельные песчинки.

То же он мог бы сказать о той, другой женщине и о своих сослуживцах. До сих пор он вспоминал только отдельные мелкие детали, необычайно разросшиеся в его воображении: ноздри мясистого носа… Сморщенные губы… гладкие тонкие губы… тупые пальцы… Тонкие пальцы… звезды в глазах… длинная бородавка под ключицей… бегущие по груди лиловые жилки… Смотреть в упор вблизи — тошно. Но на расстоянии все это кажется крошечным, не больше малюсенького насекомого. Вон там далеко копошатся сослуживцы, пьющие чай в учительской. А вон там, в уголке, — та женщина, обнаженная, лежит в сырой постели, полузакрыв глаза, не шевелясь, хотя пепел с ее сигареты вот-вот упадет. Без всякой зависти он думал об этих маленьких насекомых, будто это были формы для печенья, пустые внутри. И не нужно быть настолько фанатичным пирожником, чтобы настойчиво печь печенье, которого никто не просил, — лишь бы использовать формы. Если ему случится еще раз завязать с ними отношения, то придется начинать все с самого начала. Перемены, происшедшие в песке, были в то же время и переменами в нем самом. В песке вместе с водой он словно обнаружил нового человека.

Так, к его ежедневному уроку прибавилась работа над сооружением для сбора воды. Стали скапливаться цифры и диаграммы: место, где должен быть закопан бочонок… форма бочонка… связь между временем, когда светит солнце, и скоростью скопления воды… влияние температуры и атмосферного давления на эффективность сооружения. Женщина никак не могла понять, почему он так усердно возится с ловушкой для ворон. Она убеждала себя, что ни один мужчина не может обойтись без какой-нибудь игрушки, и если он находит в этом удовлетворение — прекрасно. Кроме того, он почему-то стал проявлять большой интерес к ее надомной работе. Во всем этом не было ничего плохого. Так что пусть забавляется. Но и у мужчины были на этот счет свои соображения и мотивы. Его исследование неожиданно натолкнулось на серьезное препятствие, потребовав сопоставления и увязки целого ряда условий. И хотя количество собранного материала росло, он никак не мог найти закономерности, которая позволила бы объединить его в стройную систему. К тому же, если он хотел получить точный материал, необходимо было иметь радиоприемник, чтобы слушать сводку и прогнозы погоды. Так приемник стал общей целью обоих.

В начале ноября воды в бочонке скапливалось по четыре литра в день, а затем день ото дня воды стало прибывать все меньше. Может быть, под влиянием температуры? Но для проведения опытов в полном объеме надо, видимо, ждать весны. Наступила долгая жестокая зима, и вместе с песком в воздухе начали носиться льдинки. Чтобы купить приемник получше, он решил хоть немного помочь женщине. Яма тоже имела свои преимущества — в нее не залетал ветер. Но зато и солнце почти не заглядывало. Даже в те дни, когда песок промерзал, в воздухе его носилось ничуть не меньше, чем обычно, и нужно было без устали отгребать его от дома. Кожа на руках потрескалась и кровоточила.

Наконец зима кончилась. Наступила весна. В начале марта приемник был куплен. На крыше установили высокую антенну. Женщина радостно и удивленно крутила полдня ручки. В конце месяца она почувствовала, что беременна. Прошло еще два месяца. Огромные белые птицы три дня летели с запада на восток. А еще через день женщина пожаловалась на нестерпимую боль. Она увидела, что вся в крови. Какой-то человек из деревни — у него в родне был ветеринар — поставил диагноз: выкидыш. Решили отвезти на пикапе в город, в больницу. Ожидая машину, мужчина сел рядом, позволив взять себя за руку, а другой поглаживал ей живот.

Но вот к яме подъехал пикап. Впервые за полгода была спущена лестница. Женщину, запеленатую в одеяло, как кокон, на веревке подняли наверх. До последней минуты она с мольбой смотрела на него глазами, полными слез. Будто не замечая, он отвернулся.

После того как ее увезли, веревочная лестница продолжала висеть. Мужчина робко подошел к ней и прикоснулся кончиком пальца. Убедившись, что она не исчезает, он стал медленно подниматься. Небо было какого-то грязно-желтого цвета. Руки и ноги тяжелые, будто он вышел из воды… Вот она, долгожданная лестница…

Ветер, казалось, вырывал дыхание изо рта. Обойдя вокруг ямы, он поднялся выше, откуда видно было море. Море тоже было мутно-желтое. Он глубоко вздохнул, но воздух был шершавый, совсем не такой, каким представлялся ему. Обернувшись, он увидел облако пыли на краю деревни. Наверно, пикап с женщиной… Да, зря он, пожалуй, не рассказал ей все о ловушке до того, как уйти.

На дне ямы что-то зашевелилось. Это была его тень. Чуть выше тени — сооружение для сбора воды. Одна планка отошла. Наверно, наступили, когда несли женщину. Он поспешил обратно, чтобы исправить поломку. Вода, как он и рассчитывал, поднялась до четвертой отметки. Поломка не так уж серьезна. В доме трескучим голосом пело радио. С трудом сдерживая слезы, он опустил руки в бочонок. Вода обожгла холодом. Но он остался в том же положении, на корточках, даже не пошевелившись.

~~~

Спешить с побегом особой необходимости нет. Теперь в его руках билет в оба конца — чистый бланк, и он может сам, по своему усмотрению, заполнить в нем и время отправления, и место назначения. К тому же непреодолимо тянет рассказать о своем сооружении для сбора воды. И если он решит это сделать, благодарнее слушателей, чем жители деревни, ему не найти. Не сегодня, так завтра он кому-нибудь все расскажет.

А побег — об этом еще будет время подумать.