Все сидели за столом, с которого еще не успели убрать зеркало с водой и свечи. Справа от Семена расположились Клим, господин Виноградов и Наташенька, а слева — бабушка Фима, дедушка Ефим и Вячеслава, которая в кои-то веки подустала и решила просто посидеть и поковырять ногтем скатерть. Как раз напротив Семена сидел Вальдемар. Уверенность бродячего волшебника била фонтаном.

— Я не убил ни одной! — заявил Вальдемар. — Я выслеживал их, наблюдал за спариванием, а потом собирал мертвые тела, пока их не склевали птицы. Каждая оплодотворенная фея приносила потомство, поэтому я не нарушил экологический баланс. Все по-честному. Но не в этом суть, господа. Дело в том, что моя милая муза, как существо в некоторой степени эфемерное и не от мира сего, тоже выделяет подобные ферменты, и смазывать ее эликсиром не надо. Достаточно раскрыть телефон и набрать небольшой числовой код…

— Что за код? — поинтересовалась бабушка Фима.

Вальдемар открыл телефон и нажал несколько кнопок.

— Комбинация цифр, кодировка внутреннего генома музы. — отмахнулся Вальдемар. — В одной секретной лаборатории подсказали.

— Вас пустили в секретную лабораторию?

— Меня туда попросили прийти! Все из-за кристальных грез. У директора началась ломка, он впал в некоторое безумие, ну и… — Вальдемар осекся и покосился на господина Виноградова. — В общем, смотрите. Ждем несколько секунд и — опа — вот вам местоположение моей ненаглядной музы.

Вальдемар показал раскрытый телефон, на котором светился ряд цифр.

— И что это означает? — поинтересовалась бабушка Фима.

Вальдемар пожал плечами:

— Я не знаю. Это был первый этап.

— А второй?

— Второй этап — переправить меня туда с помощью волшебства и телефона.

Бабушка Фима покачала головой.

— Не пойдет. Один ты туда не пойдешь.

— Понятное дело, не пойду. Неизвестный похититель — один из слуг Брокка, и я не знаю, кто из них опасней.

— А кто там вообще есть? — спросил Семен.

— По именам всех не знаю. Брокк взял их на воспитание много лет назад, когда узнал, что некоторые люди собираются его уничтожить. Брокк хотел сделать из них вроде как собственных защитников, но потом, по слухам, слишком заигрался и угодил в Храм Зеркал и Улыбок.

— Я уже слышала это от призрака. — перебила бабушка Фима. — Занятная мифология, но, к сожалению, времени у нас мало. Кто пойдет с волшебником?

— Я пойду! — приподнялся со своего места господин Виноградов. — Это мой артефакт, мне его и забирать.

— В этом есть логика. Кто с тобой?

— Я тоже хочу! — поднял руку Клим. — Ба, я серьезно. Сегодня же мой день рождения!

— Ты думаешь, что лучшим подарком тебе будет смерть?

— Почему сразу смерть?

— Ты слышал, что есть господа, которые служат Брокку? Наверняка они собираются кого-нибудь убить!

— Юноша, я бы не стал рисковать, — вставил Вальдемар. — Ладно мне, старому бродячему волшебнику, не сидится на месте, но у тебя-то впереди столько времени!

— Семен? — бабушка Фима выразительно посмотрела на экзорциста.

Этого-то Семен и опасался. Внизу живота стремительно похолодело. Семен не любил ответственности. Он даже мамину собаку никогда не выгуливал — боялся, что с ней может что-нибудь случиться во время прогулки…

— Я, эээ, пожалуй, эээ, может быть, отправиться всем вместе?

Вальдемар покачал головой.

— Не выйдет. Вас слишком много. Я бы с радостью, но не выйдет.

Семен беспомощно посмотрел по сторонам. Наташенька не сводила с него испепеляющего взгляда. Никогда еще Семен не чувствовал себя настолько ответственным и настолько виноватым.

— Я, эээ, пожалуй, не против. — выдавил он, наконец, с невероятным трудом.

— Вот и ладно. Вот и хорошо. — Вальдмер аккуратно положил раскрытый телефон на стол. — У кого-нибудь есть два зеркала и фонарик?..

Дождь лил вовсю. Мгла нависла над поселком. Ветер радостно и хищно, будто взбесившийся пес, рвал провода, раскачивал вывески, таскал по земле газеты, мусорные баки, велосипеды, оставленные без присмотра и кучи разнообразного хлама. Кто бы мог подумать, что в конце августа разыграется такая непогода? А кто бы мог подумать, что через несколько дней наступит конец света?

У черного входа в больницу, в пролете металлической лестницы, стоял молодой санитар и докуривал сигарету. На душе у него скребли кошки. Интуиция подсказывала, что из больницы надо немедленно бежать. Что-то неладное творилось в больнице, страх гулял по коридорам, паника пробиралась в палаты, а ужасные предчувствия наполняли воздух. Большая часть врачей и санитаров в спешке разошлись, многие дежурные не явились на дежурства, но их никто не дожидался. Многие уходили просто так. Легкие больные вдруг решили переждать непогоду дома, а те, кто не мог передвигаться самостоятельно, сорвали голосовые связки, упрашивая по телефонам друзей, знакомых и родственников приехать и забрать их. Санитар не знал в чем, дело, но в какой-то миг он сделал свой выбор. Докурив сигарету, санитар выбросил бычок в темноту, спустился с лестницы и поспешил по дороге в сторону дома, стараясь (интуитивно) держаться в свете редких фонарей.

Четыре тени бесшумно возникли у черного входа.

— Я думала, он никогда не уйдет. — прошелестела, будто падающий осенний лист, Хватка и сложила зонтик.

— Церб, тебе лучше охранять выходы. — деликатный человек потрепал статую пса по средней холке.

— А мы устроим погром! — хмыкнул странный человек.

— Не переусердствуйте!

Цербер дождался, пока трое его друзей скроются за дверью черного входа, и затрусил по периметру больницы — проверять выходы. Держался он (интуитивно) в тени.

Крепнев привел с собой патологоанатома по фамилии Попов. Патологоанатом был человеком бесстрашным и не верил в чудеса. Крепнев застал его в коридоре, когда Попов собирался уходить домой. В отличие от остальных сотрудников больницы, которые в панике разбегались кто куда, Попов уходил, потому что у него закончился рабочий день. Он собирался заглянуть в киоск, купить журнал о кино и провести вечер в ванной. Крепнев взял его под локоть, отвел в сторону и сбивчиво рассказал о богатом клиенте, которому срочно нужна помощь, но клиент не хочет раздувать скандала, потому что очень богат и очень знаменит, и поэтому готов заплатить немалые деньги за анонимную и квалифицированную помощь. Крепневу было невероятно стыдно за свою ложь. Он чувствовал, как уши его буквально раскаляются докрасна, но иного способа затащить Попова в палату не мог. Крепневу и в голову не приходило, откуда в больнице деревни Двубратской мог взяться известный и чрезвычайно богатый клиент. Но Попов поверил.

Паренек в очках сидел на тумбочке, болтая ногами. Человек в плаще истекал кровью на кровати. Грязная невеста изучала улицу.

— Милая компания! — усмехнулся Попов, оглядывая палату поверх очков. — Мои условия — три сотни баксов сразу, плюс три сотни после операции. И еще сотню, если хотите, чтобы все было сделано быстро.

Крепнев мысленно сжался в тугой, неприметный комок. Паренек в очках несколько секунд сидел без движения, потом легко спрыгнул с тумбочки и подошел к Попову. Патологоанатом был на голову выше и шире в плечах, но Крепнев отчего-то верил, что пареньку в очках ничего не стоит сломать Попову шею одним движением руки.

— Еще сотню дам, если заштопаешь его прямо здесь. — неожиданно сказал паренек в очках.

У Крепнева отвисла челюсть.

— Деньги решают все! — подмигнул паренек в очках. — По рукам?

— По рукам. — Отозвался Попов.

— Это самый простой фокус в моей практике. — Вальдемар взял два прямоугольных зеркала и закрепил их на столе в вертикальном положении при помощи бокалов для вина. — Мгновенному перемещению даже не нужно учиться. Просто послушайте объяснения умудренного годами волшебника, и у вас все получится!

— Можно без объяснений. — сказала бабушка Фима. — Главное, сделайте все правильно.