Брызнув на себя водой, Сай Мон в который раз отогнал сладко-щемящие образы и начертил палочкой высшую из форм -- окружность. Гуру Меак учил: в минуту разлада с самим собой сосредоточься на одной из божественно-мудрых мыслей, завещанных нам основателями великой науки самосовершенствования, и повторяй избранную заповедь до тех пор, пока она не наполнит тебя, не вытеснит прочь все остальное, пустые печали и терзания... Сай решил раствориться в словах Кун-цзы[15]: "Три раза в день я произвожу суд над самим собой. Как отесывание и опиливание придают форму драгоценному камню, шлифовка и полировка придают ему блеск, так и человек должен стремиться посредством беспрерывного труда к красоте и внутреннему совершенству". Он произносил это, пока не представил яснее ясного себя -истинного, свободного от прихотей тела; себя в облике пуруши, вечного и незыблемого "я", средоточия нетленных свойств личности. Но тут же вспомнил о том, что полнота бытия достигается лишь слиянием двух начал, и пуруше должна противостоять, соединяясь с ним, женская субстанция природы -- пракрити...

Отбросив палочку, Сай лег на спину, подложил руки под голову, закрыл глаза и погрузился в думы о Хапке Новак.

4. "В определенном смысле, общеземная культура даже на ее нынешнем, вполне мирном этапе, в условиях расцвета наук и искусств, является культурой мужчин. Мужская же культура, пускай и несомая интеллектуалами высшей пробы, заставляет женщину чувствовать себя объектом, а не субъектом". И здесь дальше еще занятный отрывок: "На чем основано так называемое мужское превосходство? Только на физической силе, на относительно малой уязвимости более примитивного устройства. Женщина -- носительница будущей жизни и потому вдвойне сложна, а значит, хрупка; мужчина же, по сути, является тараном эволюции, живым орудием, подготавливающим землю для потомства. Его выигрыш, как главы семьи, государства и цивилизации,-- это выигрыш парового молота перед компьютером". Еще одна фраза, очень показательная: "Самое древнее и беспощадное угнетение, неподвластное никаким социальным революциям,-- это угнетение женщины мужчиной". И, наконец, я бы сказал, главный перл манифеста: "Даже генетика свидетельствует о том, насколько элементарен самец: мужской игрек-ген есть незавершенный икс-ген, т. е. неполный набор хромосом. Другими словами, мужчина -- это женщина, абортированная на уровне гена..."

-- Лихо! -- поскреб каракулевую макушку Нгале Агвара.-- Безграмотно, зато как берет за душу! Да, это по-наглее прежних манифестов...

-- Почуяли безнаказанность,-- сухо сказал длинноволосый, совиноглазый, мучительно элегантный Роже Вилар.

-- Но по сути -- то же, что было до референдума,-- вел свою линию Нгале, размышляя вслух.-- И, значит, проблема не стала новой... и более катастрофичной. Вряд ли наши подопечные соберут много последователей...

-- Последовательниц! -- подняв палец, уточнил Роже.

-- Необязательно: могут найтись чрезмерно галантные мужчины. Или люди промежуточного психосексуального типа...

Опустив руку с глянцевым листком свежего манифеста, Петр Осадчий укоризненно сказал:

-- Ты говоришь об этом, как об отвлеченной научной разработке! А зря. Положение более чем тревожное...

Перед ними стояли на столе объемные видеолокаторные снимки: разлив некошенных трав, голубые речные заводи, крутобокие холмы в зеленом мехе сосен... и везде -- женщины. Совсем девчонки, каждая -- точно натянутая тетива лука; тридцати- и сорокалетние, статные, исполненные зрелой силы; моложавые внешне, но в чем-то неуловимо иные, будто невидимым лаком покрытые матроны под сотню и за сто... Всех объединяет настроение уверенности и независимости. Женщины, одетые в мешковатые комбинезоны с застежками вороненой стали или почти нагие, запечатлены в разных сценах: они ухаживают за посевами, возятся на фермах, командуют строительными машина, играют в теннис, купаются, объезжают норовистых лошадей... Амазонки! Пусть даже прав Нгале, и их воззвания, нередко звучащие по всемирной информсети, редко кто принимает всерьез -- но в этой общине, смело занявшей лесостепные угодья по обоим берегам Днепра, ниже города-памятника Киева, есть некое очарование, задор, свежесть грозового разряда... Кроме того, амазонки твердо знают, чего хотят. И неразлучно держатся вместе, что для нынешних землян, увы, изрядная редкость...

-- Прецедент! Так это называлось когда-то,-- морща лоб, вздохнул Вилар.-- Событие прошлого, подобное тому, что происходит сейчас. Пьер, ты знаешь исторические прецеденты этой общины?

-- Прямых не знаю,-- ответил Петр, чувствуя, как Розке заранее пытается переложить на него груз будущего решения.-- В том-то и сложность, что именно мы, мы с вами должны создать прецедент. Чтобы было легче следующим комиссиям...

-- Э, пускай сами о себе заботятся! -- беспечно хохотнул Нгале.

-- Извини, но ты ведешь себя по-детски! -- Роже сердито поставил на стол пустую чашку, и она исчезла, чтобы через полминуты вернуться наполненной кофе.-- Если мы сейчас не справимся, в дальнейшем история станет стихийной, неуправляемой!..

-- А может, так и надо?--спросил Нгале.-- Самоорганизация, соревнование любых инициатив?

-- До поры до времени мы так и двигались,-- кивнул Петр.-- С того дня, как умерло последнее государство. Теперь, наверное, пора искать новые способы управления. Беспрецедентные...

... Нет,-- они, конечно, пытались решить проблему амазонок привычными средствами. Например, объявив всемирный референдум.

Координационный Совет Кругов Обитания отнюдь не был мировым правительством: он лишь согласовывал и увязывал между собой волеизъявления групп или отдельных людей. Не было у Совета ни армии, ни полиции, ни судей, ни тюрем. До сих пор одной только располагал он властью: через информсеть узнавать мнение по вопросу, для Совета неразрешимому. Если миллиарды опрошенных приходили к единому мнению, Великий Помощник принимал так называемый совокупный импульс и выполнял волю человечества. Впервые проведенный референдум лет пятьдесят тому назад торжественно похоронил проект изменения системы океанских течений -- последний из "великих преобразовательных проектов". Помощник бесследно уничтожил чудовищную энергоустановку...

А в году нынешнем, на исходе мая, в домашних приемопередатчиках ииформсети -- видеоклубах -- сначала явилась образцово красивая дикторша и задала вопрос от имени Совета, затем тот же вопрос загорелся яркой, настойчиво мерцающей надписью: ЧТО ДЕЛАТЬ С ОБЩИНОЙ АМАЗОНОК?

Дикторша говорила вроде бы неоспоримые вещи. Если есть на свете неравенство, то это неравенство личных качеств: способностей, интеллекта, психозпергетики. Любая попытка вернуться к разделению по групповым признакам -- национальным, расовым, половым -- может воскресить глубоко схороненные, позорные для разумных существ распри. Сегодня амазонки трубят о врожденной нравственной неполноценности мужчин. А завтра найдутся умники, которые "докажут", опираясь на данные этногенетики или, скажем, ноосферного резонанса, что чернокожие эволюционноо ограниченны, а белые созданы, чтобы быть пионерами прогресса...

Теперь зрители могли одним четким мысленным представлением -- Великому Помощнику слов не требовалось -- навеки снять проблему амазонок. Вплоть до крайнего решения: упразднить общину, рассеять "мятежниц" по Кругам Обитания и не дать им собраться вновь...

В том, что после референдума наступит ясность, ни один из членов Совета не сомневался.

... -- Нам предстоит решить не один вопрос, а два! -- с упорством педанта сказал Вилар.-- Первый -- о судьбе общины: быть ли ей вообще? Второй: если мы не распустим амазонок, то позволим ли им создать внеземную колонию?

-- Прецедент на сто тысяч лет вперед! -- весело воскликнул Нгале.-Человечество начинает размножаться черенками? Я заранее согласен!

-- Даже если из черенка вырастет дерево с ядовитыми плодами?-язвительно спросил Роже.

Петр, любовавшийся дикой красотой скалы с притулившимся под обрывом ветхим тибетским монастырем, подумал: как легко здесь читать чужие мысли! Должно быть, в этих местах, в отстоявшейся веками ноосфере высокого отрешенного духа, легче проявлялись предельные способности. Сейчас он отчетливо видел ауру Роже, пронизанную желто-красными вспышками смятения, и даже смутно различал картину, волновавшую сочлена комиссии... Целая планета во власти технотронного матриархата; мужчины, сведенные к положению безгласных рабов, покорных зачинателей потомства. А что дальше? Через столетие, через пять, когда умножатся звездные колонии -- "черенки" Кругов? Флотилии звездолетов с женскими экипажами, утверждающие в Галактике принципы высшей женственности... и, наконец, когда-нибудь -- прямое столкновение с "агрессивным миром мужчин". Пожалуй, Роже излишне сгущает краски. Но это все же лучше, чем беззаботность Нгале...