— Мне то откуда знать? Все подробности идут от выжившего мужика, он в банду Атуса недавно прилепился. Вроде, «Коплатый» погоняло. Пара наших парней как раз выходили на свободу. Они и успели его расспросить. Кстати, беднягу завтра вешают. А этой ночью, — Бурый с печалью покачал головой, — этой ночью, у него танцы с палачами.

— Понятно. Жалко ребят, — соврал Орфус Брол.

— Жалко, — кивнул Пестий. — Ладно, посмотрел я твои приобретения. Вещи хорошие. Я тебе за них двести монет дам.

— Брось, ты за них раз в пять больше получишь. Давай пятьсот.

— Получить то, может быть и получу, но сбывать их не здесь придется, расходы на дорогу, сам понимаешь. Двести пятьдесят.

— Какая дорога? Я тебя знаю. Подождешь пару месяцев и здесь продашь. Четыреста пятьдесят.

— Ты меня без ножа режешь. Может вся эта дребедень вообще не окупится. Триста.

— Ты только что сказал, что вещи хорошие! — воскликнул Орфус, — слезливые истории можешь оставить новичкам. В конце концов, все труды по добыче лежали на мне. Четыреста, барыга.

— Ладно, из уважения к твоему выпернутому из дворца величеству — триста пятьдесят.

— По рукам!

— Ну и замечательно. — Пестий вытащил из под стола несколько кошелей, — считай!

Когда Орфус Брол покинул скупщика, он поплутал по закоулкам, прошел через несколько дворов, пробежал даже по парочке крыш, с целью сбросить возможный хвост. Нападать на Бурого никто не осмеливался — помимо шкафа-привратника в домишке скупщика скрывалось еще несколько совсем не слабых бойцов. Пестий своей безопасностью и состоянием, нажитым непосильным трудом чужих рук, не рисковал. А вот потрясти людей, что выходили Бурого, некоторые горячие головы вполне могли. По крайней мере, случаи такие были и неоднократно. Но все было спокойно и Орфус решил выйти на широкую улицу. Здесь его деньги были в относительной безопасности — обычное препятствие, противники, а если короче, постоянная головная боль — городские стражники, то и дело проходящие мимо него, теперь, как ни парадоксально, хранили его покой.

Брол не спеша шел вперед и размышлял о планах на будущее. Светало. Он прекрасно понимал, то, что он украл сегодня, продержится его карманах не слишком долго. Он любил свое дело. Даже очень любил. Однако перспектива божественной силы, а он представлял ее, как безграничную власть и бесчисленное богатство, затмевала все на свете. «В конце концов, должно же быть у человека безопасное место, в котором можно отдыхать, между, э-э-э… ха-ха… своими мелкими увлечениями». А с тем, на что недвусмысленно намекнул болван-северянин, Брол сумеет найти, или что гораздо более вероятно и, безусловно, приятнее — создать себе такое место. Итак, отбросив лирические моменты, сопливые терзания и сантименты — пора было отправляться навстречу неведомому. Да и город все равно было необходимо покинуть. Скоро семья торговца размотает своего горемыку-слугу из ковра и тот во всех подробностях опишет внешность заморийца. О самом факте того, что он оставил старого дуралея в живых Брол даже не задумывался, не говоря уж о том, чтобы сожалеть об этом. Он не был убийцей, считал себя благородным разбойником, принцем темного плаща. Ну, помимо того, что просто принцем Вендии и Кхитая. Скрыться стоило и из-за команды тупорезов Атуса. А если точнее, из-за оставшегося в живых, по воле Митры, Коплатого. Несмотря на то, что бандит, по воле Нергала, уже сегодня будет болтаться на виселице, он, ночью, извиваясь под каленым железом, мог выболтать палачам, его, Орфуса, имя.

Одним словом, надо было валить. Все имущество Орфуса было на нем. Некуда и незачем было возвращаться. Необходимо было только найти лошадь, а остальное уже потом приложится.

«Ба-а, — подумал Брол, — неужто старина Бэл ко мне сегодня благоволит».

Замориец дошел до полукабака — полупостялого двора под крикливой вывеской «Поперхнувшийся Хомяк». К нему как раз подъезжал какой-то господин. Даже сквозь мрак было заметно, что одет он весьма небедно. Бросался в глаза и факт того, что дорожное платье его было покрыто дорожной пылью. Проще говоря, все свидетельствовало о том, что человек этот собрался в данном заведении остановиться и немного… похомячить.

— Поперхнувшийся Хомяк! Поперхнувшийся Хомяк! — не теряя ни единого мгновения, закричал Орфус Брол, — Вино и сон человеку, стойло и овес для его лошади! Вино и сон человеку, стойло и овес его для лошади!

Делая вид, что орет он просто так, а не для кого-то конкретно, замориец подошел к путнику и притворился, что только сейчас его заметил.

— О, господин!? Вы только с дороги? Поперхнувшийся Хомяк готов предоставить вам ужин и комнату на ночь, а так же уход за вашим конем. Не желаете воспользоваться?

Человек кивнул и спешился.

— Боюсь, сил моих на ужин уже не хватит, — со слабой улыбкой проговорил он, — сразу спать!

— Понимаю, господин. — Вежливо кивнув, согласился Орфус, — Вам помочь с вещами?

— Не стоит, — покачал тот головой, — сам справлюсь.

Он принялся снимать седельные сумки

— Прикажи позаботиться о моем коне, — сказал, закончив, путник, — путь его почистят, покормят. Да, еще одно, проследи, чтобы седло не повредили, я его купил совсем недавно.

— Хорошо господин, я все сделаю, — согласился Орфус и слегка поклонился.

— Замечательно. — Зевнув, проговорил хозяин коня, — Парень, ты мне определенно нравишься. Держи за работу, — он достал и бросил его заморийцу медяк, который тот ловко поймал. Затем человек повернулся и, слегка покачиваясь, вошел в «Поперхнувшегося Хомяка».

— Вот ведь, придурок! — вполголоса проговорил Орфус Брол, тут же нагло ухмыляясь, вскочил на коня и погнал его в сторону Северных городских ворот.

В Киммерию он решил отправиться через Пограничное Королевство. Он много слышал о тех землях и хорошего, и плохого. В основном, конечно, плохого. И посчитал что такие места как раз для него. Сметливый, предприимчивый человек, думал он, сможет достичь там больших выгод.

Орфус Брол покинул город. Прежде чем начать свой поход осталось решить одно небольшое дело. Не ехать же через темные, негостеприимные земли с тем маленьким состоянием, которое он заработал сегодня ночью. Оставлять какому-либо человеку он его не собирался. Брол не доверял никому, кроме себя. Следовательно, в таких обстоятельствах, которых он сейчас оказался, оставался единственный способ сохранить богатство. Примерно через час своего ночного пути, Орфус наконец нашел место, которое потом можно будет легко найти — несколько особых ориентиров делали ландшафт неповторимым. Даже при условии того, что один или даже два из них будут уничтожены течением времени, останутся те, которые безошибочно подскажут, где надо искать.

Орфус остановил коня, привязал ее к дереву и, укутавшись в плащ, начал ждать. Через полчаса стало окончательно ясно, что кроме него, коня, деревьев и ветра, который эти деревья качал, вокруг нет ни души. Брол отсчитал сто шагов от дороги, нашел подходящее место, аккуратно вырезал дерн, а вернее с трудом его отодрал от мокрой, но уже промерзшей земли. Очень долго проковырялся, выкапывая подходящего размера яму, складывая землю на разложенный плащ. Затем сложил в мешок все ценности, кроме той суммы денег, которую он посчитал достаточной для предполагаемого путешествия и закопал свое сокровище, закрыл дерном и присыпал свежевыпавшим снегом. Плащ с остатками земли взял с собой, намереваясь выкинуть грязь где-нибудь дальше по дороге.

Лошадь была там, где он ее оставил. Замерзший замориец, вскочил на нее и погнал вперед с мыслями о том, что надо будет купить или украсть, если не продадут, теплую одежду в ближайшей деревне.

Долгий путь на север начался…