– Ноги вытирайте, пожалуйста!

Разглядев на полу коврик, я потерла о него изрядно вымазанные подошвы сапожек.

– Здрасте.

Но она глядела мимо меня,

– Это все, а где овощи? Ты же должен был принести не только мясо! Людоед, смущенно положил на кухонный стол маленький сверток.

– Не дают больше. Совсем к нам уважение потеряли. Как платить дань, так у них либо мыши все погрызли, либо град побил, ну что мне драться с ними что ли… Ты же знаешь, я не могу.

– А дед твой мог, и отец мог, и все могли! О семь подземных богов, я вышла замуж за людоеда, все говорили: "Иди, не прогадаешь, завсегда сытая будешь." И где это мясо, где, я спрашиваю?

Ну думаю, пора на землю падать, но везде были постелены такие чистенькие половички, а мой наряд был так давно не стиран, что я лишь спрятала лицо в ладонях и присела, привалившись к стене и стараясь стать как можно незаметнее.

– Дети второй день на одних ягодах. Не можешь прокормить семью – меняй профессию или фамилию. Вот погляди, девчонку запугал до смерти, сидит в углу и умирает от страха, – и обращаясь ко мне, проворчала. – Нечего рассиживаться, живо в котел.

И вот я сижу в огромном котелке, варюсь понемногу. Рядом плавает крупно нарезанная трава, кусочки яблок… Я нервно оттолкнула ногой горячий пучок петрушки и задумалась. Что бы сказали придворные сочинители некрологов: скончалась посреди щей или достойно умерла в горячем бульоне? Положив подбородок на согнутые руки, я наполовину высунулась из-за толстого ободка кастрюли. Такая аккуратная чистенькая комнатка, крынки из под молока сушатся – век бы здесь жила! Но. На дне вода начала закипать, и я попыталась незаметно выскользнуть на пол, но мой маневр был сразу замечен и отвергнут уже в самом начале.

– Горе мое, – застонала людоедка, с силой нажав мне на голову и целиком погрузив в бульон.

– Ой, больно же, – я отчаянно забила по воде руками, – нельзя же так, вдруг потом волос в супе попадется, вы что, не брезгливые?

Сверху в котел что-то посыпалось.

Соль, поначалу решила я, но это было нечто страшно скользкое и мыльное. Взяв в сильные ладони мою голову, женщина с упорством, граничащем с жестокостью, крепко терла мою светлую макушку, виски, отмывала лицо ужасно жесткой мочалкой. Пена лезла в рот.

– Ну будет, – внезапно она отпустила меня, как будто минуту назад не хотела утопить. – Будет, давай вылезай, а то к ужину все перемыться не успеют. Вот, держи, переоденься, а я твои одежки пока прополощу.

Ничего не понимая, я начала расстегивать тугие эльфийские пряжки негнущимися пальцами, но, перехватив заинтересованный мужской взгляд, вдруг засмущалась и поспешила скрыться за занавеской, по пути столкнувшись с прелестной девочкой. Та испуганно поглядела на меня, не вынимая изо рта палец, опрометью бросилась в комнату и ткнулась головой в фартук матери. Мириель погладила её по голове и успокоила:

– Не бойся, это просто эльфийка, она нам ничего плохого не сделает.

Кутаясь в широчайшее полотенце, я стыдливо подала женщине одежду.

– Вот и славно, сейчас посидим после баньки, чайку попьем, да побеседуем. На моего мужика внимания не обращай, он страшно застенчивый, когда чужие в доме.

Я старалась не смотреть, как Людоед, громко отфыркиваясь долго мылся, крякал, поднимая мыльные волны, выплескивающиеся через край. Как с визгом возились в котле трое озорников-детишек. Чашка едва держалась в моих усталых руках, маленькая ложечка дрожала на её дне, и, боясь уронить, я поставила на стол недопитый чай, устало опустив голову. Мириель поняла все без слов – взбила высокую гору подушек и уложила меня в постель под толстое самотканое одеяло. Растворяясь в уюте их жилища, я сразу доверчиво заснула, да так крепко, как не спала с тех пор, когда убежала из Валинора.

– Бедняжка, – она долго гладила меня по спутанным волосам. Вздрагивая во сне, я внутренне оплакивала свою судьбу. Враги были везде, а я, как ловко загнанная дичь, бежала припадая на израненные ноги, пряталась, но преследователи неумолимо приближались. Мне хотелось остановиться и крикнуть, что я сдаюсь.

Теплая ладонь осторожно коснулась моей щеки, вытерев набежавшую слезу.

– Ты Эльфарран, аранель, и не дело, раскисать на полдороге. Сложно? Страшно? Борись, перестань чувствовать себя жертвой. С сегодняшней ночи роли меняются, теперь ты – охотник!

Слабый шепот слышался мне всю ночь, я зажимала уши, накрывалась подушкой, но упрямые слова, терпеливо нашептывали, советовали, учили. Утром я помогла хозяйке дома приготовить завтрак, натаскала воды из ближайшего источника, вымела пол, и, взяв детишек, увела их на прогулку на ближайшую полянку. Беззаботно растянувшись на мягкой траве и закрыв глаза, я вспомнила дом и родных.

Вдруг, рядом прошуршал подол длинной суконной юбки.

– Спасибо за помощь, Эльфи. – просто сказала она.

– Странно, – протянула я, – откуда вы узнали мое имя?

– Имя? – Лицо женщины расплылось в улыбке, – мы не знали его. Но женщина твоего рода, пришла к нам прошлой ночью, и, сев возле очага, рассказала твою историю. Она была вся мокрая, ведь на улице шел проливной дождь, но отказалась от горячего отвара и не захотела обсушиться, только просила нас найти тебя, согреть и успокоить.

– Но кто она?

– Своего имени она не назвала. И ушла так же незаметно, как появилась, слившись с холодными каплями дождя. Сегодня вечером она будет тебя ждать на опушке леса.

А пока…

… пока мы готовили обед, я не выдержала и спросила:

– Я не видела семьи счастливее вашей. Как это у вас получается?

– Это взаимное притяжение, – засмеялась она. Как только мы впервые повстречались, так одновременно поняли это. Разве у вас с супругом, было не так?

Я призадумалась: кажется, всю жизнь у нас было только взаимное отталкивание. Хотя один раз…

 Впервые смысл этих слов дошел до меня по пути домой. Мой муж до сих пор считает, что я это сделала нарочно, но, клянусь Элберет, это неправда.

Заканчивался сезон попутных ветров. Я в слегка расслабленном состоянии, страдая ленивым настроением, слонялась по палубе и откровенно скучала. Дважды ловко избежав укоризненного взгляда эльфа, пытающегося подвигнуть меня на мытье полов, сочла за лучший вариант присоединиться к сидящему на корме гному. Решив, что управление судном более чистое и благородное занятие, аранен ожесточенно погремел ведром, вылил очередную порцию грязной воды за борт и, не выдержав такого наплевательского отношения к порядку на судне, тоже отшвырнул тряпку, хитро поинтересовавшись моими планами на ближайший вечер.

– Я еще не решила, а что, есть предложения?

Он торжественно вручил мне щетку, заверив своим королевским словом, что занятия интереснее чем мытье палубы, на судне не сыскать. Он величественно кивнул в подтверждение своих слов и ушел на нос, заниматься разборкой такелажа. От разочарования я, как всегда, начала жаловаться Гимли на жизнь, тот, как всегда, бросив руль, принялся с жаром меня утешать. Корабль, почувствовав полную свободу, тоже как всегда, нашел мель и с удовольствием в нее врезался. От резкого толчка меня неумолимо потянуло вперед, где еще не подозревающий о моем стремлении эльф, обвитый веревками, готовил обличительную речь в пессимистическом ключе, что-то вроде:

– Эльфийка на корабле к несчастью, Мы все через неё погибнем и, возможно, даже сегодня.

Мокрая палуба была ужасно скользкой, а канат в руках эльфа слишком длинным… одна моя рука запуталась в веревочных оковах, другая в косах эльфа, и я, пытаясь освободиться, изо всех сил дергала обеими. Сдавленные стоны эльфа, иногда прерываемые проклятиями, только добавляли азарта этой борьбе за выживание.

И такое у нас случилось вот это самое "притяжение", что не обращая внимания на застывшее в неподвижности судно, гном, подполз поближе и, встав на четвереньки, принялся подавать советы.