Разумеется, наша группа не вдавалась в подробности так называемого "дела Радека". Состав парижского партийного суда дает группе полную уверенность в том, что суд проводился абсолютно объективно и внепартийно.
С наилучшим партийным приветом
Троцкий
5 мая 1914 г., Вена".
Теперь наш читатель может составить собственное мнение о заявлении так называемого правления польской партии, которое остается в блестящей изоляции, покидаемое всеми членами.
Но необходимо выяснить и поведение правления немецкой партии в отношении этого дела. То же самое правление партии, которое вначале отказало в публикации парижского решения, вдруг заторопилось проинформировать об этом деле партийную прессу, когда заговорил Иоганн Тышка. Подобными действиями правление партии подтверждает то мнение, которое сложилось с самого начала разбора дела о Радеке: правление не в состоянии судить об этом деле с полной объективностью, необходимой для самых высших инстанций партии, стремящейся быть в первых рядах международного социал-демократического движения, каковой является социал-демократическая партия Германии. И это надо иметь в виду следующему партийному съезду, если он не хочет повторить ошибку Йенского конгресса, и определить свою самостоятельную точку зрения по делу Радека.
No 2. [Информация для партийной прессы]
Не подлежит опубликованию в печати=3.
21 августа 1912г. правление социал-демократической партии России, Польши и Литвы сообщило социал-демократической партии Германии, что товарищ Карл Радек исключен из рядов партии.
Затем 26 августа в правление партии поступил обвинительный приговор по делу Радека и одновременно протест Радека по этому приговору. Так как "заявления" друзей Радека, направленные правлению партии, в скором времени будут опубликованы в некоторых немецких партийных газетах, то правление партии сочло необходимым предоставить всей партийной прессе следующие документы для информации:
1. Приговор по делу Радека.
2. Письмо Радека от 25 августа 1912 года.
3. Письмо Малецкого и Ганецкого.
4. Письмо Кракуса и Александра.
5. Письмо Радека от 27 августа 1912 года.
6. Заявление правления социал-демократической партии России, Польши и Литвы.
Правление партии передает германской партийной прессе полученное от правления социал-демократической партии России, Польши и Литвы сообщение об исключении одновременно с соответствующими документами. Партийная пресса должна с особой осторожностью рассмотреть это неприятное дело, которое раньше было внутренним делом социал-демократической партии России и Польши.
Приговор партийного суда по делу Радека
После проверки показаний и документов по делу Радека, обвиняемого по следующим пунктам:
1) кража книги Зембатого и ее продажа;
2) кража книг из редакции "Naprzod" и их продажа;
3) кража 300 руб., принадлежавших профсоюзам, взятых Радеком на временное хранение и не переведенных на счет;
4) сокрытие от партийных инстанций во время приема в партию в 1905 г. фактов, указанных в пунктах 1 и 2 и других небольших деликтов,
- суд признал виновность Радека по этим пунктам.
Что касается п. 1, суд счел необходимым проверить это дело, хотя оно уже разбиралось судом в 1904 году. Основанием для новой проверки этого дела настоящим судом послужило то обстоятельство, что объяснения Радека, сделанные на предыдущем разбирательстве, привели к решению о несостоятельности обвинения, в то время как сами объяснения были лживыми.
Суд в своем решении основывался на следующих фактах:
I. Кража и продажа книги Зембатого.
В письме от 24 сентября 1910 г. Радек называет Зембатого "многоуважаемым товарищем". Это не помешало Радеку "позаимствовать" у него книгу особой ценности. В письме от 21 января 1912 г. Зембатый сообщает следующее:
"С приближением праздничных дней я хотел покинуть Краков. Карл Радек не имел квартиры для ночлега, поэтому я дал ему ключи от своей квартиры с тем, чтобы ему было где переночевать. У меня в квартире много книг; наиболее ценные были в закрытой коробке, в том числе труд Струве "История философии", принадлежавший не мне. Когда я вернулся, Карл Радек уже подыскал себе другую квартиру и больше у меня не ночевал. В какой-то момент владелец книги потребовал книгу обратно... Тут я и обнаружил отсутствие книги, чем был очень огорчен, ибо книга стоила дорого (10 крон), а издание редкое. Я уже не говорю о том, что, кроме этих книг, отсутствовали кое-какие другие. Через некоторое время, две-три недели, коллега Вессербергер, владелец книги, известил меня о том, что он нашел ее и знает, кто вор. Владелец книги рассказал, что когда искал один учебник в антикварной лавке Диаманда на Шпитальгассе, то увидел пропавшую книгу сочинений Струве, которую узнал по нескольким знакомым ему пятнышкам. Он просмотрел ее и заметил на последней странице дату поступления книги в лавку и имя продавшего ее человека.Карл...=4 (это была запись антиквара). Когда я узнал об этом, то обратился к Радеку с требованием возврата мне книги. Я написал ему по этому поводу письмо. Он ответил мне руганью. Возникла необходимость судебной проверки этого дела. Такой суд состоялся. Суд официально установил, что Радек действительно продал книгу (два представителя суда установили это у владельца лавки Диаманда). Приговор повлек бы за собой исключение Радека из союза "Рух"=5 и падение в глазах коллег и среди членов партии. Поэтому ко мне обратились коллеги Мозцоро и Доманский с ходатайством прекратить официальное рассмотрение дела, дабы не порочить честь и будущее коллеги. Радек обещал, что отныне он будет честен и возместит ущерб. По этим мотивам и по просьбе Мозцоро и Доманского я прекратил дело. Я должен сказать, что товарищ Радек не только не возвратил мне книгу, но и не выполнил ни одного из данных мне обещаний.
Доманский, верховный третейский судья в упомянутом свидетелем третейском суде, состоявшем из пяти человек, заявил 31 марта 1912 г.: "Суд убедился в виновности Радека в том, что он действительно продал книгу Зембатого. Однако, принимая во внимание молодость Радека и стремясь не портить ему будущее, суд не выносит ему наказания, а ограничивается предупреждением. Зембатый, со своей стороны, также признал, что считает дело улаженным".
Далее, 31 марта 1912 г. Доманский показал, что когда в 1911 г. к нему как к арбитру с просьбой о подтверждении приговора 1904 г. обратился Радек, то он, Доманский, имел об этом разговор с Гроссманом, одним из арбитров. Оба они установили, что суд все же признал вину Радека. Гроссман в мае 1911 г. сделал письменное заявление, которое Доманский, как он сейчас утверждает, послал Радеку. В этом заявлении Гроссман говорит, что суд вынес Радеку предупреждение с надеждой, что в будущем он (Радек) не позволит себе ничего подобного.
Далее, другой член суда 1904 г., Гл...=6, в письме от 21 ноября 1911 г. пытается воздержаться от показаний, ибо "показания Зембатого и Доманского достаточно убедительны". Этим он подчеркивает свое полное доверие к правдивости показаний этих свидетелей, которые принимали участие в суде 1904 году.
Суд напоминает, что все названные здесь свидетели по этому делу, за исключением Дж. Доманского, ни во время суда 1904 г., ни позднее не принадлежали к нашей партии. И Радек не был тогда членом партии.
II. Дело о краже и продаже книг из редакции "Naprzod".
Обвинение основывается на признании, которое вынужден был сделать сам Радек в письме от 24 сентября 1910 г. в редакцию одной из наших партийных газет, когда он искал защиты у партии против опубликованных Геккером в прессе обвинений против Радека.
В этом письме Радек пишет: "Единственное, в чем меня могут обвинить в этой области=7, это случай, когда я взял на время некоторое количество хлама - книг, которые были присланы в редакцию для рецензий и свалены в кучу. В критическом для себя положении в начале 1904 г. я их продал. Исходя из того, что Геккер не сделал это дело достоянием гласности, я заключаю, что об этом не знают; но хочу заметить, что перед судом я об этом скажу"=8.