Это было уже слишком. Нервы мои не выдержали, и я истерически расхохотался.
В глазах Стамерса я прочел любопытство и непонимание.
— Что вы там натворили? — допытывался он шепотом.
— Абсолютно ничего. Повторяю, я спал. И не бойтесь, дом нас не слышит, я отключил его полностью.
Мы шагали по закопченному гравию, через воду, черным зеркалом залившую газон перед домом. Стамерс мрачно качал головой.
Дом в самом деле напоминал сюрреалистический кошмар со смещенными и пересекающимися перспективами.
— Дом сошел с ума, — сказал Стамерс. — Если кто нуждается в психиатре, то только он.
— Вы попали в точку, старина, — согласился я. — Именно этим я и хочу заняться. Воспроизвести первоначальную ситуацию, вызвавшую травматический конфликт. Помочь дому освободиться от тревожных рефлексов, от раздражителей.
— Вы шутите? Этот дом чуть не отправил вас на тот свет.
— Глупости. Причиной всему Майльс ван ден Стар, но, как верно сказал лейтенант полиции, нельзя арестовать человека, убитого десять лет назад. Обстоятельства его смерти долго мучили память дома, и когда они вырвались наружу, дом не выдержал.
Хотя курок нажала Глория Треймэн, ствол направил в цель сам Стар. Я знал это, потому что сам уже два месяца находился в его шкуре. Я с ужасом думал о том, что могло случиться, если бы у Фэй не хватило благоразумия порвать со мной. Глория Треймэн внушила бы ей, что единственный выход — это убить меня. И страшно подумать, чем бы это кончилось и для меня, и для Фэй.
К огромному удивлению Стамерса, я не расстался с домом 99 по улице Стеллависта. И не только потому, что у меня уже не было средств на покупку нового жилища. Просто искалеченный дом сохранял для меня много таких воспоминаний, с которыми мне было жалко расстаться.
Глория Треймэн еще оставалась здесь, в то время как, по моему твердому убеждению, ван ден Стар покинул его навсегда. Кухня и другие служебные комнаты не пострадали от пожара, да и остальные помещения, несмотря на деформированные стены и потолок, были вполне пригодны для жилья. И, кроме того, я нуждался в тишине и покое, а что может быть тише и спокойнее, чем нормальный, не психотропный дом.
Правда, дом 99 по улице Стеллависта в его нынешнем обличье назвать нормальным можно было лишь с очень большой натяжкой. В его искореженных стенах, выгнутых потолках и коридорах все еще оставалось нечто от того психотропного дома, каким он некогда был в полной мере.
Контрольное устройство цело, и когда-нибудь, в один роковой день, я все-таки включу его. Но одна мысль терзает меня, не давая покоя. А вдруг страшные потрясения, так изуродовавшие внешний вид дома, так же губительно отразились и на Глории Треймэн? Что если искореженные потолки и стены — это отражение ее травмированного, раздробленного сознания? В таком случае дом хранил смертельную опасность и оставаться здесь было бы безрассудным, и все-таки он продолжал привлекать меня своей мрачной тайной, словно загадочная улыбка на прекрасном, отмеченном печатью безумия лице.
Иногда я заглядываю в нишу, открываю щит контрольного устройства и рассматриваю барабан памяти. Где-то на нем записана Глория такой, какая она есть в действительности. Самое простое — стереть эту запись. Но я ни за что не сделаю этого.
Когда-нибудь, в один прекрасный, а может быть, судный для меня день, я включу этот дом, чего бы мне это ни стоило.
James Graham Ballard. The Thousand Dreams of Stellavista (1962)
Перевод перевод Д. Литинского
В сборнике "Затонувший мир", Н.Новгород: Нижкнига, 1994 г.
Иллюстрации Ю. Лука.
Первая публикация в журнале "Amazing Stories", март 1962.[1]
1
Обложка журнала "Amazing Stories" за март 1962 г.
Иллюстрации Вирджила Финлея (Virgil Finlay) к рассказу "Тысяча грез Стеллависты" из этого номера журнала.