Язон лихо увернулся от полицейского автомобиля то ли с гелиодвижком, то ли с ядерным (ведь полиция, конечно, не могла поставить себя в зависимость от электропокрытия) и рванул прямо по разделительной полосе к ближайшему перекрестку, где ворочался в клубах пыли и черного дыма неуклюжий строительный агрегат - то ли дорогу ремонтировали, то ли возводили нечто монументальное посреди площади. Движение в этом месте, хоть и было организовано как круговое, сильно замедлилось. Потный, лоснящийся, словно свежевымытый баклажан, регулировщик в белоснежном шлеме. И кремовой рубашке отчаянно размахивал руками, но, кажется, никто уже не слушался его указаний. Вот-вот должна была образоваться глухая пробка. И Язон поспешил ускорить этот процесс. Резко и нарочито безграмотно затормозив, он развернул электромобиль почти поперек движения, протаранив при этом две или три машины, а те в свою очередь боднули еще десяток. Никто из водителей и пассажиров при этом не пострадал, но визга, криков и скрежета было, конечно, много. Чтобы придать дьявольскому коктейлю особую пикантность, Язон, выскочив из машины, швырнул в толпу пару маленьких дымовых шашек, после чего они с Метой, где-то протискиваясь между кузовов, а где-то прыгая по капотам, прорвались на середину перекрестка.

А там все копошился, разворотив большую круглую клумбу, тяжелый оранжевый робот весь в черных потеках машинного масла, словно вспотевший шахтер в забое. Из-под брюха робота вышел лениво передвигающийся под стать ему грузный немолодой рабочий, приставленный наблюдать за старой разваливающейся на ходу техникой. Он тупо поглядел сквозь Язона, очевидно, изучая творившееся за его спиной, и вдруг закричал с неожиданной для меланхоличного толстяка экспрессией.

- Кхата-а-р!

Уже позднее Язон уточнил, что слово это означало "Берегись! Осторожно!", а в тот момент хватило и просто бессмысленного вопля - он прозвучал как аварийная сирена.

Стройплощадка была, разумеется, огорожена, и, уже перемахивая через невысокий временной заборчик, Язон оглянулся. Как раз вовремя. Вынырнув из дыма, по ту сторону замершего потока электромобилей стояли двое и целились в них из пистолетов, грамотно сжимая оружие двумя руками. Язон упал, одновременно толкая вперед Мету. Они рухнули в пыльную траву, и пули, просвистев над головой, отчетливо чирикнули по железному корпусу робота. Ого! То ли теперь за ними гонятся уже другие, то ли те, первые, получили новую инструкцию. Или просто окончательно озверели. Во всяком случае, шутки кончились.

Язон бросил за спину одну ослепляющую гранату и еще три дымовых шашки, после чего они резко поднялись и, проскочив между лениво передвигающимися опорами строительной машины, оказались на другой стороне перекрестка, где поток электромобилей хоть и медленно, но все-таки вполне уверенно проползал справа налево. Остановив первое же попавшееся такси, они очень скоро покинули злополучную площадь.

Таксист попался меланхоличный. Он даже не сразу спросил, куда ехать. Собственно, вопрос такой прозвучал бы несколько риторически: двигаться пока было можно лишь в одну сторону, а по внешнему виду пассажиров даже полный кретин догадался бы, что им просто надо ехать, и все. Куда - это они потом сообразят, когда отдышатся, отряхнут одежду, подсчитают ушибы и ссадины и наконец вытрут платочками потные и грязные лица.

Только теперь Язон сообразил, почему на улице им было так жарко. В космопорту и во всех машинах непрерывно работали кондиционеры, а сам по себе местный климат мало способствовал беготне, перестрелкам и дракам.

- Скажи, любезный, - обратился он к таксисту, - а какая нынче температура воздуха за окном?

- Сегодня прохладно, - сообщил тот без тени улыбки, - сорок три. Вчера в это время сорок девять было.

- По Цельсию? - на всякий случай решил уточнить Язон.

- По какому Цельсию? - не понял таксист.

- Ну это ученый такой был, который придумал температуру измерять.

- Тоже мне ученый! Это же моржехвосту ясно, что температуру мерить надо. Вы мне лучше скажите, куда вам ехать.

- В отель... - начала было Мета, но то ли забыла простенькое буквосочетание "Лулу", то ли усомнилась в правильности собственного решения.

За нее продолжил Язон.

- Да уж какой там отель! В такую погоду на море ехать надо. Гони, любезный, на пляж.

- Позагорать, а потом окунуться в волны! - мечтательно добавила Мета. Пожалуйста, - меланхолично согласился таксист. - Только видите, что в городе творится? Пока весь центр пропилим, глядишь, уже солнце сядет. А так пожалуйста, мадам.

- А мы любим на закате купаться, - сказала Мета невозмутимо.

- А-а-а, - протянул таксист. - И загорать на закате. Пожалуйста, мадам.

Дальше они ехали молча. Взрывами на площади водитель не интересовался, вообще ни о чем у пассажиров своих больше не спрашивал, но как-то подозрительно мрачнел с каждою минутой. А когда они миновали все пробки, все оживленные улицы и покатили относительно тихими кварталами, надо полагать, в сторону моря, у Язона зародились нехорошие подозрения. В прошлый свой приезд на Дархан он отдыхал в Дурбайде и поэтому города Бурун-гхи не знал совсем. Это не радовало. Нет, разумеется, таксист вряд ли был заодно с теми, в белых костюмах, но он мог оказаться обыкновенным жуликом-вымогателем. Сам по себе такой персонаж не представлял опасности, но если он привезет их в свой притон... О, высокие звезды! После всего, что случилось, к еще одной драке, кажется, даже у Меты совсем не лежала душа.

- Остановите здесь, - попросил Язон, пока они еще не выехали из старых кварталов города, где легко было затеряться в узких улочках среди торговых лавок, бесчисленных парикмахерских, закусочных и ремонтных мастерских.

- Но до моря отсюда прилично, мистер, - счел своим долгом предупредить таксист.

- А мы передумали, мистер, - снова вступила Мета, как бы давая понять, что женщинам свойственна переменчивость.

Водитель вяло улыбнулся, принял деньги и уехал.

На улице было не просто жарко - было безумно жарко. Как в машинном отделении допотопного межпланетного корабля, у которого пошел вразнос ядерный реактор. Пахло горячим асфальтом, жареным мясом, дешевым одеколоном и еще (очень сильно) какими-то пряностями, специями. С высокой башни ближайшего храма далеко разносился монотонный тоскливый голос местного священнослужителя. Здесь его называли специальным хитрым словом, вроде того же муфаттиша или мухарриба. Язон никак не мог вспомнить. Ему было очень неуютно. Прежде всего потому, что он совершенно не представлял, куда теперь идти и что делать. С Язоном такое редко случалось, но Мета, взглянув на любимого с робкой надеждой, мигом все поняла. Сразу потянула за рукав, чтобы хоть не стоять у края проезжей части, словно в ожидании еще одного такси. Они шагнули наугад между двух домов, и каково же было их удивление, когда посреди прохода, метрах в трех, не дальше, прямо перед ними выросла высокая фигура смуглого брюнета в белоснежном костюме, такой же шляпе и с правой рукой за пазухой. Не сговариваясь, даже не переглядываясь, они ринулись через улицу и затем - в разные стороны.