- Язон, поговори об этом со своим капелланом. На Джемейке есть традиция: жених и невеста имеют право задать несколько очень откровенных вопросов своему капеллану. И тот обязан ответить честно. Поговори. Капеллан, как и все буканьеры, знает про Старика Суса. А сейчас... К столу, к столу, к столу!..

В огромном праздничном зале все смешалось. Бокалы, кубки, подносы, свечи, мужчины, женщины, блюда, бутылки, пьяные, трезвые, господа, слуги, витальеры, флибустьеры, серебро, золото... В глазах рябило. Затеряться было предельно легко. Найти кого-то - безумно сложно. Об этом и мечтал Язон, но вначале (убедившись, что Морган уже достаточно далеко) он прошептал:

- Долли, Долли, ну что? Говори быстрее!

- Его мысли очень трудно читать. Безмерно трудно, - как-то очень по-взрослому ответила девушка совершенно измученным голосом. - Их кто-то блокирует.

- Может, он сам? - предположил Язон.

- Не знаю. Больше похоже на постороннее вмешательство.

- Это уже очень важная информация. И все же, Долли. Он знает, где Старик Сус, кто он такой? Знает ли он, наконец, что такое аукснис жверис?

- Да, - сказала Долли почти уверенно. - Но он действительно не может сказать этого нам. Действительно не может. Очень трудно читать эти его тяжелые, скользкие, совершенно чужие, ну, то есть не его мысли...

- Извини меня, девочка. Я не знал, что будет так трудно.

- Это наша общая работа, - откликнулась она опять очень по-взрослому.

- И последнее, - Язон посмотрел на нее виноватыми глазами. - Что это был за странный совет?

- А это не он дал вам совет. Это кто-то другой внутри него, и потому мне кажется, что совет хороший. Морган сейчас не помнит, что именно сказал. Но скорее всего через какое-то время вспомнит. Так что поспешите, сэр...

Она могла бы и не произносить последних слов. - Долли, кто бы ни спросил обо мне, даже если Мета, говори, что я где-то тут. Поняла?

Девушка кивнула и юркнула в толпу веселящихся граждан Джемейки, ища глазами Робса. А тот уже спешил ей навстречу.

ГЛАВА 16

Капеллан храма Рождества Богородицы, что на Гордельском спуске, ходил вдоль алтаря и расставлял свечи. Когда Язон ступил под своды центрального нефа и его шаги гулким эхом отозвались в самых дальних уголках помещения, священник неспешно оглянулся и сказал:

- Вы рановато пришли, сын мой, видите, я только еще подготовил бланк, а заполнять его имею право лишь в присутствии государственного чиновника. Впрочем, уже совсем скоро я жду этого посыльного от сэра Генри Моргана, он проставит большую гербовую печать и завизирует регистрацию вашего брака.

- Очень приятно, падре, но я пришел не только за нашим свидетельством... Ой, - прервал сам себя Язон, увидев бланк и невольно беря его в руки. - Что за странный материал?

- Официальные церковные документы традиционно пишутся на пергаменте, изготовляемом из свиной кожи.

- Свиной? - недоверчиво переспросил Язон. - Такой тонкой. Уж не человечья ли она, падре?

- Нет, сын мой. На человечьей коже, причем собственной кровью, пишутся только клятвы флибустьеров при вступлении в их "высочайшее сообщество".

Последние два слова были сказаны с явным пренебрежением, и Язон понял, что теперь самое время задавать главные вопросы.

- Падре, я пришел, чтобы спросить у вас кое о чем важном.

- Спрашивай, сын мой, сегодня ты имеешь на это право.

- Вы ведь буканьер, падре? Кто такие буканьеры? Почему они молчат о себе?

- Присядем, сын мой, и я расскажу.

Они сели, и капеллан неожиданно предложил, переходя на "ты":

- Закурить хочешь?

- Так ведь это богомерзкое занятие!

Уж такую-то элементарную вещь о правилах, принятых в христианской церкви, знал даже безбожник Язон.

- А, перестань, на этой планете давно сместились все представления о богомерзких занятиях.

И капеллан достал из-под своей зеленой рясы пачку сигарет. Неужели "Антарес"? Действительно "Антарес". Случайное совпадение? Или вообще начинается чертовщина?

Закурили. Священник и прихожанин, сидя в храме, в первом ряду, перед центральным распятием и алтарем.

- Ну так слушай, - начал капеллан. - Буканьеры - предвестники флибустьеров. Наши предки самые древние пираты в этих краях. Мы были довольно диким племенем на планете Тортуга. Все, о чем я сейчас рассказываю, происходило задолго до моего рождения, но у буканьеров принято говорить "мы", о каком бы поколении ни шла речь. Итак, мы были дикими в смысле бытовой культуры. Мы жили в лесах, сплошь покрывающих эту планету, питались ягодами, фруктами и мясом животных, на которых охотились. Места, где мы разделывали туши, вымачивали и сушили шкуры, пилили и шлифовали панцири диких зверей, издревле назывались у нас буканами, отсюда и наше родовое имя. А звери на Тортуге водились совершенно уникальные - быстроногие питахи. Это такие хищные панцирные лошади. Их мясо не сравнимо по вкусу ни с одним из продуктов во Вселенной, а охотиться на них безумно сложно, и потому мы были лучшими охотниками в Галактике. К тому же - может, это как раз самое важное! - что-то совершенно необыкновенное заключалось в мясе и крови питах. Таинственное вещество позволяло нам не терять памяти. Особой памяти - памяти предков. Правда, за тысячи лет оторванности от остальных цивилизаций воспоминания наши сделались избирательными. Мы не удержали в головах почти никаких сведений о технике, зато отлично воспроизводили старые земные языки, в подробностях пересказывали древнюю историю, шпарили наизусть священные книги разных религий. Из кожи питах мы научились делать тонкие листы наподобие бумажных, из коры деревьев, гриплотные обложки. Страницы наших книг мы склеивали по корешкам смолою кустарника тюн, а писали птичьими перьями, наполняя их темным соком дерева жу. За века мы составили огромную библиотеку, возрождая культуру Старой Земли. А сами продолжали жить охотой, собирательством и рыбной ловлей.

И вот однажды на Тортугу прилетели люди на трех огромных кораблях. Мы хотели показать им наши книги, хотели дружить, сотрудничать, хотели повидать иные миры в обмен на наши знания, в обмен на пользование нашими природными богатствами. Но люди, называвшие себя кетчерами, не собирались даже говорить с нами. Они сразу стали отстреливать питах из своих многоствольных ружей и грузить туши на корабли. Потом они прилетали еще несколько раз и в итоге перебили всех питах, всех до единой. Впрочем, нет, последний корабль они набили живыми зверями. - Это мы точно помнили.