— В таком случае я отказываюсь понимать, для чего он это делает.

— Говорит, что там места восхитительные, — простодушно объяснил Чак.

— Что? Места восхитительные?! — презрительно хихикнул Бен. — Это достойный мотив, чтобы вбухать деньги матери черт-те куда! — издевательски заявил он.

— Я так не думаю. Этот вариант ему предложил Гай Радклифф…

— Постой, — перебил Чака отец. — Радклиффы из долины Хантер!

— Да, Линк знает Гая со старшей школы. Гай недавно женился на девушке из семейства Кэллахан, так что ферма осталась без хозяина, а потенциал у нее высокий. Линк бы не стал вбухивать деньги, как ты сказал, черт-те куда, — убежденно проговорил Чарльз.

— Я своим сыновьям не враг, — буркнул отец. — Не думай, что я не порадуюсь, если у Карла все получится, как он задумал.

— Знаю, отец, — кротко кивнул Чак. — Я также знаю, что ты скучаешь по Линку. Думаю даже, что скучаешь именно по препирательствам с ним.

— Ничего глупее этого мне слышать не приходилось, — фыркнул Бен Мастерманн и сосредоточенно уставился в окно.

Всю следующую неделю Карл Линкольн-Мастерманн провел в необычном для себя режиме. Чрезвычайно занятой, он застопоривался в озадаченности, где взять время, потому что сил и идей было хоть отбавляй. Он одновременно занимался и восстановлением хозяйства, и капитальным ремонтом дома, знакомился с ассортиментом мебели и элементов декора, делал заказы, при этом разрываясь между «Цветущим шиповником» и городком, чтобы иметь возможность подольше бывать с Даниэлой.

Может, он и не был готов вслух признать, что окрылен любовью, однако же с благодарностью думал о такой возможности. Для человека, знававшего времена тоски и апатии, подобная удача была подарком судьбы. Он изо всех сил старался продлить этот чудесный период энергичного существования. И Даниэлу считал неотъемлемым его элементом.

Это было даже забавно — считаться влюбленным, возбуждать в себе мысли и поступки влюбленного человека, ясно осознавая, насколько они отличаются от его обычных мыслей и поступков. Карл видел в этом ценный опыт, относясь крайне скептически ко всем происходящим в его умонастроении переменам. Он как бы оценивал себя извне.

Однако страсть ничто не могло затмить, она неподвластна разуму. Вне зависимости от того, любил он Даниэлу или не любил, Линк страстно вожделел ее и не мог насытиться. Этот роман, пожалуй, был самым многообещающим из всех на его памяти.

Его отношения с Даниэлой стремительно развивались в нужном русле, но даже после самых интимных моментов Линка не покидало чувство, что обладание ею — не более чем сладкая иллюзия. Ее независимость, при всей сдержанности выражения, оставалась нетронутой. Он явственно чувствовал, как ему нужно быть с ней, но не испытывал ни одного подтверждения взаимности. Даниэла словно великодушно позволяла ему наслаждаться своим обществом, тогда как сама могла вполне обойтись и без него.

Такое случилось с Карлом впервые. Прежние романы воспитали в нем чувство востребованности. Тогда как Даниэла даже не считала нужным подстраивать свой распорядок жизни под него.

Если прежде Карл был уверен, что Даниэла приехала в Австралию, с тем чтобы здесь обосноваться, то теперь, по-прежнему ничего не зная о причинах ее отъезда из Лондона, он начал терзаться подозрениями, что она в любой момент отбудет обратно и ничто не сможет ее удержать.

Его изводила эта неизвестность, неспособность контролировать мысли и поступки своей женщины. Он уже столько нафантазировал про их совместное семейное счастье, что любое непредвиденное событие было бы равнозначно краху.

Линк помнил, с какими злостью и презрением оттолкнул от себя Шерил, когда та кинулась к нему на шею с нелепыми мольбами. Он присматривался к Даниэле, боясь упустить тот миг, когда она станет воспринимать его настойчивость как недостойную уважающего себя мужчины навязчивость.

Линк, сам того не ведая, погрузился в водоворот любви, страсти и ревности, хотя внешне себя ничем не выдавал, сохраняя жизнерадостность и легкость в общении с возлюбленной.

Даниэла премного удивилась, узнав, что Лили и Вайолетт Денби зарезервировали в их бистро столик для ланча.

— Мы становимся знаменитыми, дорогая моя! — воскликнул Альдо, увидев в журнале имя одного из самых прославленных семейств в долине Хантер.

Даниэла не стала разуверять деда.

Обе Денби появились в урочный час и очень придирчиво изучали меню, в результате заказали по бокалу местного белого вина и самых низкокалорийных салатов.

Даниэла не знала их близко, но почему-то была уверена, что Лили от старшей сестры отличается в лучшую сторону настолько же, насколько Рози отличается от Лили. Однако, понаблюдав за ними со стороны, она поняла, что заблуждалась. Различие между этими двумя заключалось лишь в том, что Вайолетт действовала без каких-либо сомнений и колебаний, в то время как Лили демонстрировала патологическую нерешительность с оглядкой на мнение старшей сестры, которая была для нее чем-то вроде наставницы, что не мешало, однако, им схлестываться не на шутку.

— Нам понравилось, — расщедрилась Вайолетт на похвалу, едва Даниэла, желая выяснить причину высокого визита, подошла к их столику, когда сестры уже передали официантке кредитную карточку в оплату счета.

— Я передам деду, он будет весьма польщен, — сдержанно проговорила Даниэла.

— Я, конечно, не стала бы сравнивать вашу стряпню с изысканной кухней ресторана Гая Радклиффа или тех заведений, где мы имеем привычку обедать, бывая в Сиднее и Мельбурне, но для легкого ланча весьма недурно.

— Думаю, несколько сот наших постоянных клиентов с вами согласятся, — холодно улыбнулась Даниэла. — Простым смертным тоже нужно где-то питаться, если вы не возражаете против такой формулировки.

Вайолетт стиснула зубы и заставила себя улыбнуться в ответ.

— Да… нет… — пробормотала Лили. — Скажи ей, Ви! — беспомощно дернула она сестру за рукав.

— Вайолетт, — назидательно процедила та, раздраженно отшатнувшись от сестры.

— Скажи ей, Вайолетт, — послушно исправилась Лили, пока Даниэла, сдерживая саркастическую усмешку, наблюдала за их несуразным общением.

— Вы хотели мне что-то сказать? Я вас слушаю, — располагающе проговорила она.

— Видите ли, в чем дело, мисс Адами… — начала Вайолетт, старательно фильтруя высказывания. — Я планирую устроить вечеринку с ужином для нескольких близких друзей в конце этого месяца, в субботу вечером… — Вайолетт глубокомысленно замолчала, как бы давая Даниэле время на то, чтобы она смогла уразуметь сказанное ею, а по завершении царственной паузы продолжила: — Планируется присутствие двенадцати человек. Полагаю, это немного. Вы бы могли взяться за подготовку этого ужина? Как мне представляется, для вас это будет неплохим подспорьем, если вы хотите зарекомендовать себя в этих краях. Все мои друзья — люди влиятельные…

— Кто прежде делал это для вас? Вы ведь не впервые устраиваете подобную вечеринку, — резонно осведомилась Даниэла, которая во всех поступках старших сестер Денби усматривала подвох.

— Шеф-повар из ресторана Гая, — горделиво произнесла Вайолетт.

— Что вам мешает воспользоваться его услугами и на этот раз?

— Как вам объяснить, мисс Адами… Мне бы хотелось, ну, что ли, сменить репертуар, попробовать что-то новенькое…

— Меня? — полушутя спросила Даниэла.

— Говорят, в Лондоне вы были на хорошем счету, — польстила ей Вайолетт.

— Да, я много и исправно работала, без нареканий.

— Что ж, надеюсь, я вас заинтересовала. Если вы готовы принять мое предложение, я бы хотела обсудить меню ужина.

— Для этого я должна знать, какой предполагается бюджет, — деловито заметила Даниэла.

— Бюджет проблемой не станет. Для своих гостей я намерена приобрести все только самое лучшее, — нравоучительно заявила Вайолетт.

— А я ни с чем иным не привыкла иметь дело, — не сдержала раздражения Даниэла.