— Послушай меня, — говорит он.

Я киваю, и моё тело нагревается от выпитой жидкости.

— Я здесь, и ничего не случится. Они просто люди. Ты, скорее всего, никогда не увидишь их снова после сегодняшнего вечера. Сосредоточься только на мне. Вдыхай и выдыхай.

Я делаю то, что он говорит, и вдыхаю его пряный одеколон.

Я отодвигаюсь назад настолько, чтобы посмотреть на него, замечая улыбку, которая начинает растягивать его губы. Я встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха.

— Только не оставляй меня одну.

Меня не волнует, что это звучит как просьба. Я умру, если он оставит меня здесь.

— Нет ни одного гребаного шанса, что такое произойдёт сегодня вечером.

Его голос глубокий и обнадёживающий.

— Выпей ещё, потом мы потанцуем.

Его тон снова нормальный.

Слово «танец» отмечается где-то в моём измотанном разуме. Я отступаю назад, и всё окружающее меня оказывается в фокусе. Мы стоим в баре в форме подковы. За годы древесина износилась. Миски с арахисом расставлены по стойке. Я когда-то читала, что это одна из самых грязных вещей на планете, после общественного туалета, конечно же.

Бар не так заполнен, как показалось, когда мы только вошли. Только половина мест занята. Продолжаю всё изучать глазами, а затем вижу танцпол и понимаю, почему бар выглядит пустым. Большинство людей там, раскачиваются под песню, которую я даже никогда не слышала.

Я не знаю её, с другой стороны, я не знаю девяносто процентов песен тут. Группа играет очень медленную песню, и я слышу, как Дэмиан делает ещё один заказ.

Его взгляд серьёзен, когда он возвращается ко мне. Раньше я боялась смотреть ему в глаза, но сейчас этот мрачный взгляд поддерживает меня. Он означает защиту для меня и смерть для любого, кто попытается причинить мне боль. Дэмиан — мой щит против остального мира.

Я не выпиваю залпом следующий напиток, делаю последние четыре огромных глотка.

— Я возьму плату за то, чтобы доставить тебя домой, но танцы бесплатно. Пошли.

Он берёт меня за руку, когда начинаются первые фортепианные ноты песни. Они звучат грустно.

— Я не могу танцевать, — говорю я с тревогой. Он не слушает и тянет меня к танцполу. — Дэмиан, я никогда не танцевала, — пробую я снова.

Когда мы достигаем танцпола, он поворачивается ко мне, а затем притягивает меня к своей груди.

Он не держит меня так, как некоторые другие пары держаться друг за друга. Он берёт мою руку и прижимает её к своей груди. Другой рукой он слегка нажимает на мою поясницу, привлекая меня к своему телу. Я смотрю вверх на него огромными глазами. Это так не похоже на Дэмиана. Я не знаю, что с этим делать. Я никогда не считала его кем-то, кто любит танцевать.

Мне не комфортно от всех этих прикосновений. Он касался меня за последний час больше, чем в общей сложности с тех пор, как я осталась с ним. Не то, чтобы мне страшно, просто мне некомфортно от этого. Это сбивает с толку мой уже так сильно дезориентированный разум.

Я помещаю другую руку на его бицепс, а затем он начинает двигаться. Дэмиан не заставляет меня исполнять какой-то сложный танец. Слава Богу! Он просто держит меня и медленно перемещает нас по кругу.

По мере того, как течёт время, я начинаю немного расслабляться. Я наблюдаю за каждым отдельным человеком, который находится близко ко мне. Дуновение дыхания Дэмиана такое тёплое на моём лбу, и я пытаюсь сосредоточиться на этом.

Я закрываю глаза, чтобы блокировать окружающий мир. Это только мы и никого больше, потому что больше никто не имеет значения. Я в безопасности. Никто не может причинить мне боль.

После песни Дэмиан ведёт меня обратно к бару, и как только мы садимся, я не отрываю от него глаз. Мне приходиться наклониться, чтобы он мог меня услышать.

— Ты приходил сюда раньше?

Я смотрю на других женщин. Некоторые из них явно смотрят на него, и мне это не нравится. Он никогда не приводил никого домой, и я не знаю, что почувствую на этот счёт, если он сделает что-то подобное. Этот дом — моя безопасная зона. Я не хочу видеть там кого-то ещё. Дэмиан — моя защита, и ещё одна женщина только поставит это под угрозу.

— Да.

Он не предоставляет больше объяснений.

Я знаю, что он старше меня на несколько лет. Сегодня Дэмиан показывает мне свою другую сторону, и, возможно, только сегодня он позволит задавать вопросы.

— Сколько тебе лет?

О, чёрт! Не верю, что спросила.

Уголок его рта приподнимается. Я смотрю на людей вокруг нас, так что мне не приходится смотреть на него.

— Тридцать шесть, — говорит он, и я могу чувствовать, как он прожигает меня взглядом.

Тридцать шесть! Вау, что означает, он на одиннадцать лет старше меня. Я не думала, что он такой взрослый. Я не могла сказать наверняка из-за бороды.

Он заказывает ещё одну порцию напитков. Я сажусь на барный стул и медленно пью. Я смотрю на женщину, которая поёт. Она красивая, с густыми тёмно-рыжими волосами, буйно завивающимися вокруг её лица. Когда песня заканчивается, она улыбается и обольстительно говорит в микрофон.

— Спасибо, ребята, мы берём небольшой перерыв.

Я оглядываюсь и обнаруживаю, что Дэмиан тоже смотрит на неё. Что-то скручивается в моей груди, когда мои глаза возвращаются обратно к сцене, и я вижу, как она улыбается ему. Я хмурюсь, когда она направляется к нам, и мои руки потеют. Не она ли является настоящей причиной, почему мы пришли сюда сегодня вечером?

Мой мир замирает, когда он протягивает к ней руку. Я смотрю, как его рука скользит вокруг её тонкой талии, и он притягивает её к своей груди. Она растопыривает пальцы поверх его рёбер, и я наблюдаю, как женщина стискивает его. Они улыбаются друг другу, а затем, внезапно, желчь накапливается в моём горле.

Я отталкиваюсь от стула и бросаюсь в сторону знака туалета. Мне просто нужна секунда, чтобы собраться. Мне просто нужна минутка или, возможно, десять.

Мысли мчаться в моём сознании в безумном хаосе. Что, если она ему нравится? Что если, она придёт в дом? Тогда моя зона безопасности исчезнет.

Я толкаю дверь и встаю за четырьмя женщинами, которые уже ждут своей очереди. Хорошо, это даст мне немного времени.

Я мельком вижу себя в зеркале. Я выгляжу дерьмово. Совершенно бледное лицо как у призрака.

— Ты идёшь? — спрашивает женщина позади меня.

Я спешу в кабинку и закрываю за собой дверь. Я поворачиваюсь лицом к туалету, когда внезапный укол тревоги и ужаса вырывает воздух из моих лёгких.

Всё, что я могу чувствовать, это запах мочи и рвоты.

Всё, что я могу чувствовать, это четыре стены, давящие на меня.

Весь мой мир наклоняется в сторону, и первобытный ужас волной за волной заставляет моё сердце болезненно стучать.

Я оседаю на пол и ползу назад на заднице, до тех пор, пока не ударяюсь о бочок туалета. Я втискиваю своё тело в небольшое пространство между бочком и стеной и прижимаюсь лицом к коленям.

— Нет, — хриплю я в страхе. — Их здесь нет.

Я продолжаю говорить это снова и снова, пытаясь бороться с кошмаром, который вцепляется в меня своими когтями.

Развратные и беспощадные воспоминания разрывают меня. Я не могу бороться с ними так же, как я не могла бороться с мужчинами.

Я слышу громкий удар и накрываю голову. Я начинаю учащённо дышать, пока жду, когда отвратительные руки схватят меня, чтобы разорвать в клочья.

Я слежу одним глазом за уборными, а другим за Джин.

— Кто эта девушка? — спрашивает она.

— Никто.

Я делаю глоток своего напитка, когда хорошенько осматриваю Джин. Она выглядит уставшей. Похоже, этот образ жизни начинает доставать её.

— Так, послушай, — говорит она и приближается ко мне. — Есть кое-что, в чём мне нужна твоя помощь. Ничего, если я приду завтра?

Я знаю Джин несколько лет. Мы трахались пару раз, поэтому она была в доме, но теперь Кара тоже живёт там.

— Не трахаться, — говорит она, словно прочитав мои мысли. — Мне нужна твоя помощь с одной проблемой. Нам нужно поговорить там, где у стен нет ушей.