— Почему ты остаёшься со мной сейчас? — я закрываю глаза, испугавшись того, каким может быть его ответ.

— Я никогда не встречал никого такого сильного, как ты. Обычно люди до смерти боятся меня, но хотя ты была напугана вначале, ты не отступила. Ты была на самом дне, и всё же ты стояла передо мной. Я никогда не видел такой силы в ком-либо. Это редкая красота. Жизнь просто продолжает наносить тебе удары, а ты просто продолжаешь вставать.

— Жизнь бьёт, как сучка, — шучу я, и мы оба усмехаемся, зная, что это не правда. Жизнь бьёт сильно, так чертовски сильно, но это иногда помогает шутить.

— Я не злюсь, — шепчу я. — Это просто поразило меня, то, что я одна. У меня нет семьи. Я не знаю, кто ты на самом деле.

Я глубоко вздыхаю и шепчу:

— Я просто чувствую себя такой одинокой.

Чувствую, как он поворачивается на бок, его взгляд сосредоточен на мне.

— Я всего лишь мужчина, влюблённый в охренительную девушку.

Я смеюсь и тоже поворачиваюсь на бок, впервые за несколько дней глядя ему в глаза. Я рада, что темно, таким образом, я не ощущаю в полной мере воздействия этих серых глаз.

Хочу пошутить, чтобы снять напряжение, но вместо этого всхлип срывается с моих губ, и слова выходят скомкано:

— Значит, ты не оставишь меня?

Он придвигается ближе ко мне, и затем его пальцы скользят по изгибу моей скулы.

— Никогда.

— Даже когда я постарею и потолстею?

Он смеётся и наклоняется, пока я не чувствую жар его дыхания на моих губах.

— Даже тогда.

Он целует меня в губы и потом шепчет:

— Я живу тобой, Кара. Я живу ради тебя и умру ради тебя. Для меня здесь ничего нет, кроме тебя.

— Я живу тобой, Алекс, — шепчу я, и он отодвигается.

— Почему вдруг, Алекс?

— Сэм принадлежит твоему прошлому. Я никогда не узнаю его. Думаю, он умер с Лией, и пусть у неё будет он, чтобы оберегать её, где бы она ни была. Дэмиан — чистильщик, который спас мне жизнь, но Алекс — мой муж, и он собрал меня по кусочкам воедино. Алекс — моя семья.

Он снова целует меня в губы и затем шепчет:

— Я живу тобой, Нина.

На этот раз моя очередь отодвигаться с ухмылкой, растягивающей мои губы.

— Почему вдруг Нина?

— Кара — восемнадцатилетняя девочка, которая умерла в тот день, когда умерли её родители. Я думаю, мы должны позволить ей покоиться с миром вместе с ними. Карен — она испытала так много душевной боли. Честно говоря, никто не сможет пережить всё, что ей пришлось вытерпеть. Я думаю, будет лучше, если мы отпустим её, но Нина — она такая охренительная девушка, работает в хозяйственном магазине, и я реально хочу замутить с ней.

Смех срывается с моих губ, и я бросаюсь ему на грудь.

— Значит, ты хочешь залезть ко мне в трусики?

— Чёрт возьми, да, — рычит он, его руки скользят по моим бёдрам и крепко сжимают мою задницу.

Я отталкиваю его и смеюсь.

— Тогда тебе лучше сначала угостить меня ужином. Я не простушка.

Я слышу его смех, когда иду на кухню, чтобы приготовить себе чай. От запаха кофе последние несколько дней мой желудок беспокоится.

Я рада, что у нас состоялся этот разговор. Я чувствую себя лучше, как будто груз упал с моих плеч. Конечно, нам нужно узнать друг друга, но для этого и есть будущее.

Прошло два дня после того разговора. Отношения между нами становятся лучше, и эта оглушительная тишина исчезла.

Я прислоняюсь к грузовику, ожидая, когда Нина выйдет с работы. Я заставляю себя думать о ней, как о Нине, потому что она так сильно боролась за это имя. Это также уменьшит риск того, что один из нас ошибётся.

Пришло время оставить прошлое позади и сосредоточиться на будущем, которое ни один из нас не думал, что когда-либо будет иметь.

Я слышу, как она прощается с Джошуа и затем выходит из магазина. Её глаза находят меня, и она широко улыбается.

Я улыбаюсь ей в ответ и говорю:

— Привет, Нина, — и отталкиваюсь от грузовика, когда она подходит ко мне. — Хочешь прокатиться на моём грузовике? — смех срывается с её губ, и я наклоняюсь ещё ближе. — Мы можем купить мороженое.

— О, мы могли бы? — спрашивает она.

Я перемещаюсь в её личное пространство, почти касаясь её.

— Да, и я мог бы наблюдать, как ты слизываешь его со своих пальцев, — шепчу я.

— Мм… хм, — бормочет она, и я вижу, как вспыхивают её глаза.

— А потом ты можешь слизать мороженое с моих пальцев.

Она начинает кивать.

— Мне нравится идея с мороженым.

Я спешу открыть дверь и запихнуть Нину внутрь. Я слышу, как она смеётся, когда оббегаю вокруг грузовика.

Мы покупаем мороженое в закусочной, и затем я везу нас в то же самое место, где мы парковались раньше. Мы садимся в кузов грузовика, и я наблюдаю, как она облизывает мороженое. Она чертовски дразнится, потому что ест эту штуку так медленно, как только может. Я уже закончил своё, а она только на полпути.

— К чёрту это, — говорю я. Я хватаю мороженое и бросаю его в сторону. Нина визжит от смеха, и я хватаю её бёдра, притягивая к себе на колени.

Когда я наклоняюсь для поцелуя, она отталкивает меня, отодвигается, а затем спрыгивает с кузова грузовика. О, она хочет поиграть.

Я встаю и бегу за ней. Нина забегает в воду и визжит, как девчонка. Ну, она одна из них, но всё же. Она поворачивается, чтобы увидеть, где я, и я бросаюсь на неё. Она смеётся, когда мы падаем в воду, а я быстро разворачиваю нас так, чтобы она была сверху.

Я смотрю на неё, и у меня перехватывает дыхание. Её волосы мокрые. Опускаю взгляд ниже и вижу, как её твёрдые соски напрягаются под влажной тканью.

— Я знал, что тебе нравится мокнуть, но я никогда не думал, что ты выглядишь, так горячо.

Она снова смеётся.

— Ты помнишь это?

— Да, ты ушла прямо в этот же день.

— Я так ревновала к Джин.

— Почему? — шепчу я, когда вода начинает засасывать нас глубже.

— Потому что я уже тогда любила тебя, — признаётся она мне.

— Могу я открыть тебе тайну? — шепчу я, и она быстро кивает.

— Ты — единственная женщина, которой я позволил быть сверху, но мы утонем, если сейчас же выберемся.

— Задница.

Она толкает меня под воду и встаёт. Я смотрю на неё, когда она уходит от меня, а потом кричу ей.

— Сексуальная задница. Ты любишь мою задницу!

Она показывает мне средний палец, и я слышу, как она снова смеётся. Я встаю и следую за ней к грузовику. Мы оба промокли. Мы можем с тем же успехом продолжить эту «вечеринку» дома.

Я даже не добираюсь до входной двери, как он успевает внять мою футболку.

Если бы у нас были соседи, сейчас они бы получили настоящее шоу.

Мои шорты остаются в гостиной. Я теряю лифчик у двери спальни, но трусики почти добираются до кровати.

Я помогаю Алексу выбраться из его мокрой одежды и поворачиваю нас так, чтобы он был спиной к кровати. Я слегка толкаю его и шепчу:

— Ложись.

Он качает головой, но ложится, бормоча:

— И единственная женщина, от которой я буду принимать приказы.

Как только он полностью растягивается передо мной, я упиваюсь видом потрясающего мужчины.

— Что это за взгляд? — спрашивает он.

— Просто наслаждаюсь видом, — говорю я, а затем подползаю к нему. Я сажусь верхом на его бёдра и затем опускаюсь на него. Как только он оказывается внутри меня, я замираю, наслаждаясь его ощущением внутри меня. Такое чувство, что я дома. Наконец-то.

Я кусаю ногти, когда выхожу из магазина. Я так нервничаю. Чёрт.

Залезаю в грузовик и поворачиваюсь лицом к Алексу. Он начинает отъезжать, а затем, улыбаясь мне, он спрашивает:

— Твой день прошёл хорошо?

Я кусаю нижнюю губу, а затем просто выпаливаю:

— Я беременна.

Он останавливает грузовик посреди дороги и просто смотрит на меня.