Валерий ХРАПОВ

Солнце - перестройка - мы

Сколько перестроек у нас было и когда ожидать следующую? Все ли в истории зависит только от природных катаклизмов и социальных законов? А что зависит от нас, творцов перестройки? Не повторяем ли мы ошибки отцов и дедов нынешними нашими решениями?

Не сомневаюсь, всех нас волнуют такие вопросы: "А была бы перестройка, если бы М. С. Горбачев не стал Генеральным секретарем? Что станет с нею, если с ним, не дай бог, что-нибудь случится? В каком направлении будет развиваться режим государственной власти и не понадобится ли через 20-30 лет новая перестройка?" Вопросов много. Но для того, чтобы понять, насколько процессы, происходящие в нашей стране, случайны или закономерны и к чему эти случайности или закономерности могут привести, надо бы обратиться к отечественной истории. Да вот беда, писанная и пишущаяся под диктовку разных людей и обстоятельств, уж слишком запутанной она у нас получается, а между тем схема-то развития довольно проста и апробирована в нашей (и не только нашей) истории не однажды.

АЛГОРИТМ ПЕРЕСТРОЕК

Перестройку до банальности часто ныне называют революцией сверху. Для того чтобы понять, какие стадии проходит эта революция, попробуем проанализировать предыдущую перестройку - ту, что называем мы "времена хрущевской оттепели". Как развивалась она? В своих мемуарах Н. С. Хрущев вспоминал, как сразу же после смерти И. В. Сталина Маленков и Берия отправились в Кремль "брать власть", распределять ключевые посты у руля государственной машины, а он с Булганиным и Микояном стал подумывать над тем, как избавиться от Л. П. Берия. Наверняка на памяти у всех нас и недавно опубликованные красочные описания того, как во время заседания Президиума ЦК КПСС Л. П. Берия был арестован, а затем предан суду и расстрелян. Но не это нам сейчас важно, как и подробности июньского Пленума ЦК КПСС 1957 года, когда была разоблачена "антипартийная группа" Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова и примкнувшего к ним Шипилова. Нет, не это. Куда важнее понять, что та, пятидесятых годов, перестройка началась с "кризиса верхов", если использовать ленинскую терминологию. Верхи, разоблачавшие культ, а точнее, преступления сталинизма, уже не могли жить и управлять страной по-старому. Почему? Да потому, что стране грозил экономический, а за ним, может быть, и политический кризис, чреватый непредсказуемыми социальными потрясениями. И это Н. С. Хрущев понял одним из первых.

Не будем останавливаться на цифрах. Те, что есть в статистических справочниках, как мы в этом не раз убеждались, ложны, ложны по самым разным причинам. Да и лучше всяких цифр говорят порой события, людские дела, поступки. Как помнят наверняка многие, сразу же после сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС началось спешное, можно сказать, панически спешное (без жилья, дорог, элеваторов) освоение целинных земель в Казахстане и Сибири. (См.: Л. И. Брежнев. "Целина".) Почему столь спешное, что рекордные урожаи в значительной своей части пришлось сгноить в буртах? Да потому, что на страну надвигался голод. И сверху это было видно гораздо отчетливее, чем снизу, где, если уже и не радовались по-сталински зажиточной колхозной жизни, то все еще верили, что она рано или поздно принесет свои плоды к столу горожан.

Сверху было видно, что в стране налицо и второй, по Ленину, признак революционной ситуации: обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных масс. А третий - "значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс"? (ПСС, т. 26, с. 219). Был ли он? Был. И если не в СССР, надолго запуганном репрессиями сталинизма, то, во всяком случае, в Венгрии октября 1956 года, где во имя торжества социализма пришлось пустить в дело танки. Но на танках никакая власть долго продержаться не может. Это отлично понимал марксист-ленинец Н. С. Хрущев, стремившийся не допустить перерастания революции сверху в революцию снизу. И потому были сокращены и рабочая неделя, и рабочий день до 7 часов, снижены налоги с низкооплачиваемых категорий трудящихся, в два раза выросли копеечные пенсии, развернулось жилищное строительство.

Наряду с этим шло укрепление и укрупнение сельских Советов, колхозов, деревень. Велась работа по восстановлению законности и правопорядка, шел, хотя и не так быстро, как сейчас, процесс реабилитации жертв репрессии. Развернулось и законотворчество, венцом которого должна была стать новая Конституция СССР. Правда, уже тогда, наверное, поняли, что конституцией севрюженки с хреном или даже обыкновенной колбасы не заменишь, и работу над Конституцией вскоре затмила другая работа - над сверхграндиозной программой всеобщей радости и благополучия - третьей Программой КПСС. Все это позволило стабилизировать положение внутри страны и всего лагеря социализма. Со стабилизацией развернулась небывалая внешнеполитическая деятельность Советского государства: от Африки до США и Латинской Америки. Был еще и космос. Первый спутник, второй, третий весом почти в две тонны... Был и первый космонавт. И всему миру стало понятно, какой мощности ракетно-ядерный щит гарантирует не только незыблемость системы социализма, но и его дальнейшее распространение по планете. Правда, распространение ракетно-ядерного щита аж до берегов Кубы привело в октябре 1962 года к знаменитому Карибскому кризису, поставившему мир на грань третьей мировой, термоядерной, войны, но... Но это не только результат головокружения от успехов, но и канун новой перестройки, поскольку хрущевская прошла все стадии.

1962-1964 годы. "Обострение выше обычного..." - годы-то голодные. Из-за засухи. Из-за ветровой эрозии так неосмотрительно распаханной целины и загубленных в ней миллиардах. Забастовки, о которых мы, простые смертные, мало что тогда знали, но знали там, где надо знать. Активность масс и кризис верхов опять пошли рука об руку. Знаменитый, теперь печально знаменитый, октябрьский (1964 г.) Пленум ЦК КПСС, спешно сделавший Н. С. Хрущева (разумеется, волюнтариста) пенсионером всесоюзного значения. А за этим что? Правильно, как и в начале 50-х, пленум по подъему сельского хозяйства, мартовский. Но не 1989-го, а 1965 года. А дальше сентябрьский, с косыгинским хозрасчетом в промышленности и переходом от территориального управления совнархозов к ведомственно-министерскому... После наметившегося кризиса верхов и обострения выше обычного нужды и бедствий масс что следует ожидать? Правильно: повышения активности этих масс, но не у нас в СССР, хорошо усвоивших уроки и сталинизма, и венгерских событий, а в Чехословакии весны 1968 года... После подавления излишней активности масс что следует ожидать от правительства, читатель уже догадывается. И опять правильно: расширения социальной базы этого правительства, увеличения слоев населения, довольных жизнью. Вот и последовал в начале 70-х резкий рост заработной платы трудящихся, включая и врачей, и учителей (правда, как всегда, в последнюю очередь). Но последовал же. Да, не за счет роста производительности труда, а за счет нефтедолларов случайно не затопленной Западной Сибири и увеличения скорости работы печатных станков. Но последовал... А как ликовали мы по поводу перехода на пятидневную рабочую неделю?! Правда, без сокращения этой недели в отличие от некоторых там, "за бугром", но ликовали же. И расширяли эту самую социальную базу, радовались стабилизации режима. А еще чему радовались? Тому, что у И. В. Сталина была одна Звезда Героя, у Н. С. Хрущева - три, а у товарища Л. И. Брежнева пять? Нет, этому мы уже не радовались. Да и Звезды пришли не сразу. Мы радовались опять-таки идущему на смену революционной ситуации совершенствованию законодательства, принятию - в который раз! - самой демократической в мире Конституции. Эта Конституция в отличие от предшествующих была Конституцией не только победившего, но и развитого и все более и более реального социализма. Одновременно со стабилизацией нового режима разворачивалась активность не только в космосе, но и на внешнеполитической арене: борьба за мир от Азии до Антарктиды, паритетные отношения с США (ОСВ-1, ОСВ-2). Чем все это закончилось? Почти тем же. Нет, не Карибским кризисом. Декабрем 1979-го - началом войны в Афганистане.