Собственно говоря, на это полковник и рассчитывал.

По совету полковника Рауль сменил машину — теперь вместо выпендрежной желтой Феррари последней модели он ездил на неприметном и тяжелобронированном Mercedes G500. Такая машина, бронированная по классу В7 не пробивалась даже из снайперской винтовки Драгунова.

Полковник выехал первым, он настолько ничего не опасался, что приехал на встречу на армейском джипе с мигалкой и таком же джипе с телохранителями. Завывая сиреной подобно грешникам в аду маленький кортеж полковника вырулил за ворота виллы, Мерседес Рауля выехал следом…

— Теперь рассказывай — синьор Гонсало дождался, пока они выехали на донельзя загруженную даже ночью трассу, ведущую в агломерацию Мехико — что произошло?

Рауль немного подумал. С одной стороны — эль-Хефе, как его уважительно называли в узком кругу, не член картеля, а с другой — все равно он все знал и его дядя приказал относиться к этому человеку с должным уважением. Не ответить же на заданный вопрос — явное неуважение.

— Я сам мало знаю, хефе… — Рауль вцепился глазами в трассу, после верткой, вцепляющейся в асфальт Феррари водить бронированный внедорожник было тяжело и непривычно — этот Лазкано много крови нам попортил. А сегодня позвонил Мигель, он отвечает за операции в районе Залива и сказал, что «эль Лазка» подорвался на мине и с ним еще человек тридцать — вся его личная гвардия. Мы проверили — и в самом деле у Зетас переполох, а их эль-хефе [шеф, руководитель, главарь] подорвался, это нам свой человек в полиции сообщил.

Полковнику это не понравилось.

— Как подорвался на мине? Он что, наехал на мину и подорвался?

— Нет. Была какая-то разборка. В пустыне, из-за товара. То ли прилетел самолет с товаром, то ли машина с товаром приехала, то ли прилетали за товаром. Как бы то ни было — «эль-Лазка» появился в пустые, и с ним было человек тридцать, а то и сорок. На нескольких машинах. И тут все взорвалось…

— От чего взорвалось?

— Я был рядом, когда дядя задавал такой же вопрос. Никто ничего не знает. То ли самолет взорвался, то ли машина где должен быть товар. Но все взорвалось.

— Сильно?

— Человек из полиции говорит — никого в живых не осталось, даже те, кто в бронированных машинах сидели — все погибли.

— И это не ваших рук дело? — на всякий случай уточнил полковник Варгас

— Нет, хефе… Мы бы рады были это сделать — но нет, это не наши. Дядя совершенно не ожидал такого и остальные тоже. Никто не был готов.

В голове полковника набатом звучал колокол беды, а перед глазами была не летящая под колеса Мерседеса ночная дорога — а далекий гостеприимный город у ласкового Черного моря, несколько неприметных бетонных корпусов на окраине, зеленые стальные ворота с красной звездой, номер воинской части, которая служила прикрытием для одной из лучших в мире школ, обучавших искусству тайной войны. Слова преподавателя, замершего у доски и повторявшего разномастному классу: если есть сомнения — сомнений нет! Запомните это простое правило — и доживете до своей пенсии. Полковник его помнил до сих пор.

Он не верил ни в случайности ни в совпадения. Единственный, кто явно хотел нанести удар такой силы по Лос Зетас — это картель Синалоа. Есть еще полиция, армия — но им нужно не убивать наркобаронов, а арестовывать их и выдавать американцам для суда — рассчитывать на суровый суд в Мексике было глупо. Есть еще Мата Зетас — убийцы Зетас, отставные военные и полицейские, поклявшиеся уничтожить служителей культа смерти — но их не так много, за ними нет реальной силы, и у них есть неофициальные договоренности с более-менее пристойным Синалоа которые по крайней мере стремятся выглядеть бизнесменами, а не мясниками. Если бы это сделали Мата Зетас — Синалоа были бы в курсе и уже были бы готовы довершить разгром Зетас своими силами. Но за то, что это Мата Зетас — процентов десять, даже меньше.

А остальные девяносто?

Еще больше полковника беспокоил избранный неизвестными способ убийства. Все взорвалось… Что это значит — все взорвалось? Да с такой силой взорвалось, что даже те кто сидел в бронированной машине — и те погибли? Это сколько же нужно заложить взрывчатки, чтобы все так взорвалось?

В Мексике расправляться с противниками посредством взрывов было не принято. Тот недавний взрыв, поставивший точку в карьере генерала Хулио Ферроса — так он его и организовал. Он, кубинец и специалист по диверсиям, в совершенстве владеющий искусством изготовления взрывных устройств. В Мексике же предпочитали стрелять — и чем больше калибр тем лучше. Вот почему винтовки типа Барретт-82 пользовались бешеной популярностью. Иногда применяли реактивные гранатометы, в основном одноразовые, потому что с ними проще справиться. Иногда бросали гранаты. И уж совсем редко взрывали. Но никогда не использовали такое количество взрывчатки как сейчас — матерь Божья, да там должно было взорваться не одна сотня килограммов в тротиловом эквиваленте! Даже сделать такую бомбу — и то проблема.

А как ее доставили до места. Автомобилем? Самолетом? А куда делся тот, кто ее доставил — неужели подорвал себя? Если этот синьор Лазкано был опытным и осторожным человеком, столько времени остававшимся неуловимым — как же он не почувствовал неладное? Как его удалось заманить к взрывному устройству?

Больше это было похоже на то, что творится на Ближнем Востоке. Неужели кто-то вступил в игру из тех, кто готовился там? Неужели какая-то из сторон решила привлечь себе в помощь профессиональных террористов? Если так — то и собственные планы надо серьезно откорректировать…

Веракруз — столичный город штата Веракруз был расположен очень удачно — прямо на берегу Мексиканскоо залива. Город считался курортным — когда то. Больше всего его использовали в качестве курорта сами мексиканцы — из Мехико, потому что это был ближайший курортный город для них, расположенный на берегу залива. Оттуда же, в «ревущие двадцатые» [roaring twenties — слэнговое название времен сухого закона. Ревущие — от рева форсированных моторов хот-родов и грохота очередей Томпсонов. Кстати тогда же появилось такое понятие как хот-род, машина с форсированным двигателем, на которой перевозили спиртное. Искаженное от hot road, горячая дорога] через мексиканский залив уходили в свое опасное — тогда опасное прежде всего из-за штормов — небольшие рыбацкие лодки, доверху заполненные ящиками со спиртным. АВАКСов тогда еще не было, самолетов — тоже, да и наркотики потребляли единицы, в основном высшем свете. Тогда же возникла мексиканская мафия — как объединение перевозчиков спиртного. Потом «сухой закон» отменили — и мексиканская мафия ушла в тень, оставаясь там до начала восьмидесятых. Тогда, в начале восьмидесятых начались первые крупные перевозки колумбийского кокаина в Соединенные штаты — зачастую это делалось при поддержке ЦРУ США, самостоятельно зарабатывавшего деньги для борьбы с советским проникновением в Латинской Америке. Тогда еще все было в пределах нормы — да и первую скрипку в этом оркестре играли производители — колумбийские наркокартели, а не транзитеры — мексиканцы.

А потом к власти пришел Карлос Салинос де Гортари. Роль этого президента, занимавшего свой пост в 1988–1994 годах, в становлении мексиканской наркомафии как параллельной власти в стране трудно переоценить. В эти годы американскими властями проводилась весьма агрессивная политика по искоренению колумбийской наркомафии. Тогда же силами армии США был свергнут генерал Норьега, превративший Панаму в наркогосударство. И в это же самое время — мексиканские транзитеры из крупных начали возить наркотики в южные штаты США ни много ни мало — широкофюзеляжными лайнерами! Покупались ДС-10, Боинги 737 — и все эти борта, заполненные наркотиками под завязку перелетали через границу! Пока мелочь, курсирующую из Колумбии на Сесснах жестоко отлавливали — на громадные борта внимания не обращали совсем! Трудно поверить в то, что такая политика могла претворяться в жизнь без ведома и одобрения кого то из самых высших эшелонов власти США. И дело свое она сделала — буквально за несколько лет мексиканские наркомафиозные группировки накопили огромные капиталы и теперь они были уже не только транзитерами — но и кредиторами всех производителей наркотиков, кроме разве что тех, которые делали свое дело в Афганистане. Затем ситуация начала ухудшаться — в жизнь вступало абсолютно брошенное поколение, чьи родители работали на огромных фабриках, построенных фабрикантами из США в целях снижения издержек. Они работали за гроши, работали от заката и до рассвета — и на детей, на их воспитание времени совершенно не хватало. Круглые сутки предоставленные сами себе пацаны, большинство из которых уже не училось, стали легкой добычей для эмиссаров наркомафии, подыскивающих бойцов для будущих битв. Мафия — это круто, это почет и уважение, это возможность — если станешь боссом — ничего не делая зарабатывать за день столько, сколько твои родители зарабатывают за месяц, а то и за год. Мафия — это крутые американские машины и мотоциклы, это внушающая страх сила, которая вступится за любого ее члена. Мафия — это значит идти против государства, насквозь прогнившего и коррумпированного, от которого в своей жизни ни они ни их родители ничего хорошего не видели.