Груйо благополучно миновал контроль на станции. Дорогой хорошенько осмотрелся.

Время от времени поглядывал на часы, курил и по старой привычке принялся напевать македонскую песню, которая, напоминала ему о родном крае.

По другой дороге к растовницкой мельнице спешил еще один товарищ. Шагал он уверенно. Поглаживая пшеничные усы, изредка бормотал что-то по-словенски. И вряд ли можно было сказать, что он не в настроении: губы его то и дело растягивались в улыбке. Жандармский пост в Гариче он обошел окольными дорогами, которые, видимо, были ему знакомы.

Ему сообщили, что встреча будет важной, да он и сам это чувствовал. Все говорило за то, что в скором времени здесь вспыхнет давно ожидаемая борьба. Сам он для этого сделал немало. Его Словения была далеко отсюда, но здесь он как бы обрел вторую родину и встретил того же самого врага. Сердце его трепетало от радости. Он смотрел на вершины Пасьячи. Останавливаясь передохнуть, поворачивался к Ястребацу. На горизонте виднелась цепь горных вершин, освещенных лучами яркого солнца. Слободан знал, что через несколько дней он отправится туда. А оттуда возвратится в город, но уже свободным. А может быть, он останется на этих скалах? При этой мысли он махнул рукой и улыбнулся.

Вспомнилась мать. Она нелегально живет в Нише. Наверное, присоединится к отряду. Нужно только его создать. Начинать всегда тяжело. Потом будет легче. Он посмотрел на часы. Время еще есть. Можно передохнуть.

Миновал полдень. Солнце начало клониться к западу. В лесу, там, что у мельницы, укрылось пять человек. Это были Смайо, Мика, Груйо и Слободан. Поодаль от них сидел Видак из Растовницы. Он наблюдал за местностью. Ведь за Груйо или Слободаном могли следить, и тогда на встречу пришли бы непрошеные гости.

По обыкновению Груйо шутил и смеялся, заражая весельем окружающих. Они словно пришли развлечься и не замечали, как летело время. А его было в обрез.

Но вот, словно по команде, лица присутствующих стали серьезными. Смолк смех, и в лесу стало тихо. Первым заговорил Смайо.

Он рассказал о политической обстановке в мире, о положении на Восточном фронте. Говорил о силе партии и борьбе партизанских отрядов в других концах страны. А потом смолк на минуту, оглядел присутствующих и взволнованно начал:

— А сейчас, товарищи, пришло время выступать и нам. Все готово — люди, оружие, командные кадры. Сроки мы определили. Через несколько дней Ястребац уже не будет пустынным. Наш партизанский отряд начнет свое существование, и раздадутся первые выстрелы…

Смайо говорил с большим подъемом. Слова его западали в душу. Все слушали затаив дыхание.

— Вы увидите, товарищи, — продолжал Смайо, — очень скоро мы пройдем по этим местам и в один прекрасный день, который уже не за горами, придем в Прокупле.

Товарищи верили ему. То, о чём он говорил, было их давнишней мечтой. Смайо говорил так, словно свобода была уже близко и оставалось только принять ее. Потом он, понизив голос, продолжал:

— А сейчас обсудим некоторые вопросы, которые следует решить сообща. Итак, через два-три дня на Ястребаце будет сформирован Топлицкий партизанский отряд. Но до этого, в канун его формирования, мы наметили осуществить несколько операций. Одна из них будет проведена в Нише. Отзвуки ее разнесутся по всему краю. Начало, товарищи, должно прозвучать повсюду…

В душе Груйо разгоралось пламя. Теперь он понял, зачем его сюда позвали. Попытался представить себе эту операцию. Не двигаясь, ловил каждое слово Смайо, надеясь уловить его внутренний, скрытый смысл.

— Операцию в Нише разработал один из наших офицеров. Он учел все, и она наверняка пройдет удачно.

«Смотри ты, — подумал Груйо, — у нас уже есть свои офицеры!»

— Одновременно загремят выстрелы и у нас, и в Прокупле, и в Лесковаце. Пусть враг сразу почувствует нашу силу.

Он смолк. Потом посмотрел на Груйо и Слободана и сказал:

— Вы вдвоем доставите в Ниш необходимое оружие и передадите его товарищу Мике.

Мика, улыбаясь, закивал головой.

— Затем возьмете кое-какие материалы и… — он снова помолчал, словно хотел угадать их реакцию, — и потом… потом вернетесь в отряд.

Смайо замолчал. Груйо и Слободан посмотрели друг другу в глаза. Они будут первыми партизанами! Они будут вместе делить и победу и поражение! Послышались одобрительные возгласы.

— А какое оружие нужно переправить? — поинтересовался Слободан.

Мика, взглянув на него, повернулся к Смайо:

— Сейчас расскажу. Вы получите две гранаты и пистолет. Завтра после полудня это нужно доставить в Ниш. Явку ты знаешь, — обратился он к Слободану, — и знаешь место, где меня можно найти. Груйо подождет тебя в городе.

— Как мы пойдем? — спросил Груйо.

— Переоденетесь и под видом крестьян пешком пойдете в Ниш.

Смайо наблюдал за ними. Он видел на их лицах волнение и радость. Горячая волна охватила и его. Буквально на днях начнется годами подготовлявшаяся буря.

Груйо ерзал на месте, видимо, хотел что-то спросить. Ни Смайо, ни Мика не сказали, кто будет выполнять основное задание. Это его страшно интересовало: в глубине души ему хотелось быть этим человеком.

— Товарищ Мика, ты не сказал, кто проведет операцию.

Смайо и Мика переглянулись, уловив тайный смысл вопроса. Потом Мика ответил:

— Сейчас это неважно. Узнаете потом. А теперь еще одно. Вы не должны больше разлучаться. Оружие получите здесь. Слободан знает, где можно раздобыть одежду. Переодевайтесь — и в Ниш.

Расходились медленно.

— До завтра! — крикнул им вслед Мика.

— До встречи в Нише!

Немного погодя Смайо с Микой двинулись к Прокуплю. По крутым склонам Пасьячи спустились вниз. Некоторое время шли молча, мысленно следуя за Груйо и Слободаном. Первым нарушил молчание Мика:

— Значит, теперь увидимся в отряде?

— Разумеется, — ответил Смайо. — Явка в Прокупле есть. По ней найдешь нас. Ведь Ястребац велик.

— Мы вам сообщим о результатах операции в Нише.

— Не беспокойся. Если все пройдет удачно, мы сразу же услышим об этом. Эхо разнесется повсюду, — заметил Смайо, глядя с утеса на разбросанные внизу бедняцкие домики на окраине города. В одном из них ему предстояло ночевать.

— Я все время только об одном и думаю, — сказал Мика.

— О чем же?

— Боюсь, как бы не пострадал наш непосредственный исполнитель.

— Прими необходимые меры предосторожности. Будет очень скверно, если это произойдет в самом начале. Еще раз уточни с ним план. Конечно, без риска не обойдешься. Но. я уверен, что все будет хорошо.

Немного не доходя городской черты, они пожали друг другу руки… Мика в тот же вечер отправлялся в Ниш, а Смайо на следующий день уходил на Ястребац, к Айдоновицкому монастырю. Там было назначено место сбора отряда.

Миновал полдень, когда Груйо и Слободан вошли в Ниш. С палками в руках, небритые, грязные, усталые, они ничем не отличались от крестьян. Долгий путь из Прокупля до Ниша прошли пешком. На заре передохнули в соломе. За все это время их ни разу никто не остановил. Все шло по плану. И вот они в городе. Теперь уж недалеко и явка.

Дальше вдвоем нельзя было идти. Слободан пошел, а Груйо заглянул в корчму, самую обычную забегаловку, каких в Нише более чем достаточно. Любой бедняк всегда мог найти здесь чашку кислого молока и миску фасоли. Груйо должен был ждать Слободана здесь. Гранаты и пистолет оставались у него.

Подождав, пока Слободан скрылся за углом, Груйо вошел в корчму. Выбрав столик в углу, присел.

Плешивый хозяин окинул его недовольным взглядом. Не спеша подошел.

— Порцию фасоли.

После долгого и тяжелого пути фасоль показалась Груйо необыкновенно вкусной. Ничего лучше и быть не могло. Ел он не спеша, смакуя. Потом вдруг взглянул на часы. Охваченный нетерпением, стал ежеминутно смотреть на дверь. Слободана не было. Прошло минут десять — пятнадцать. «Уж не попался ли он?» — мелькнула мысль. Никто не удивился бы, если бы это произошло в Нише.