— И этого тебе было бы достаточно?

— Для начала — очень даже.

Для начала.

Но что дальше? Когда первая волна безудержной страсти схлынет? Не он ли открыто заявлял, что не верит в любовь?

— Почему ты не веришь в любовь? — ляпнула она, не сумев справиться с любопытством, и сразу покраснела от собственной бесцеремонности.

Сантос же, если и смутился ее вопросом, то не подал виду.

— Я не видел доказательств ее существования.

— Не может быть! — Нельзя дожить до тридцати трех лет, не столкнувшись с любовью хоть в какой-то ее форме. — Ты должен был!

— Должен? — Ирония его голоса совсем ей не понравилась.

— Наверняка твои родители…

Сантос усмехнулся.

— Уж точно не мои родители. Они тоже принадлежат к числу пар, которым для создания новой жизни любовь не понадобилась.

— Твоя мать должна была тебя любить, — рискнула предположить Алекса. Мрачный взгляд, который бросил на нее Сантос, не предвещал ничего хорошего.

— Даже если мать задержалась при мне достаточно долго, чтобы узнать меня, сомневаюсь, что ее чувства хоть отдаленно напоминали материнские.

— Но она была твоей матерью!

— Она всего лишь меня родила.

Если за каменной маской, в которую обратилось лицо Сантоса, и скрывались какие-то чувства, демонстрировать их он не спешил.

— А твой отец?

Алекса со страхом ждала ответа. Она подозревала, что с отцом у него отношения тоже не сложились. Никто не превратился бы в такого циника, как Сантос, без достаточных на то оснований.

— Отец? — От его горького смеха Алекса сжалась. — Сомневаюсь, что матушка знала, кто мой отец. Предлагался добрый десяток кандидатов на выбор. Но кто бы он ни был, ребенок его не интересовал.

Сантос говорил безразличным тоном, словно рассказывал о ком-то постороннем. Он всем своим видом давал понять, что не примет сочувствия. Алекса боялась прикоснуться к нему. Не знала, какой окажется ее собственная реакция на это прикосновение. Риск слишком велик.

Она неожиданно вспомнила, зачем Сантос вообще сюда явился. Хладнокровное заявление, сделанное им по прибытии.

Я пришел за тобой…

Вполне возможно, что он увезет ее с собой силой. Человек, открыто заявляющий о желании заключить брак по расчету с представительницей семьи Монтекью…

— Мы провели замечательную ночь вместе. Но это была всего одна ночь, которая закончилась, и повторять которую я не собираюсь.

Его приподнятые брови свидетельствовали о том, что он ставит ее утверждение под сомнение. Алекса упрямо вздернула подбородок.

— Я не выйду за тебя. Не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Лгунья, — мягко укорил он. — Посмотри, что случилось, когда я поцеловал тебя.

— Случилась обычная страсть, с любовью ничего общего не имеющая.

— А тебе для брака нужна любовь?

— Да! Да, нужна!

— Прости, милая, любовь я предложить тебе не могу. Но мы можем заключить сделку куда лучше…

— А я не хочу. Мне ничего от тебя не нужно. Что? — спросила она, увидев, как угрожающе сошлись на переносице черные брови. — Что я такого сказала?

— Тогда предлагаю тебе поговорить об этом с отцом.

— С отцом?

Какая связь между этими двумя мужчинами?

— Если ты действительно не знаешь всех обстоятельств, он тебе расскажет. Ему будет проще объяснить.

— И не собираюсь. Он не может сказать ничего такого, что заставит меня выйти за тебя замуж.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Сантосу понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Кто бы мог подумать, что Алекса окажется таким крепким орешком.

— Ты знаешь, почему я собирался жениться на Натали?

— Конечно. Ты пожелал основать династию Кордеро.

Ей вдруг представился мальчик, которому Сантос стал бы отцом. Ребенок, не унаследовавший холодного цинизма отца, не отрицающий существование любви.

— Но ты не можешь заставить меня стать твоей женой!

— Уверяю тебя — прибегать к силе я не планирую. Но ты выйдешь за меня.

— Нет! Никогда!

Сантос улыбнулся.

— Не призывают ли нас никогда не говорить «никогда»? — протянул он, улыбаясь все шире. Глаза же его оставались ледяными, обещая возмездие любому, осмелившемуся встать на его пути.

— Может, и так, но я ни при каких обстоятельствах не выйду за тебя замуж, Сантос.

— Поговори с отцом, Алекса. — В его голосе зазвучал металл.

— Да для чего?

Сантос только покачал головой.

— Ладно…

Похоже, ей ничего другого не остается. Но и торжествовать раньше времени она ему не позволит.

— Ладно, я поговорю с отцом — но не сейчас, когда ты стоишь у меня над душой. Мне необходимо уединение. Так что… — Видя, что он не реагирует, она произнесла: — Я прошу тебя покинуть мой дом.

Что она будет делать, если он откажется, Алекса понятия не имела. Вряд ли она сможет сдвинуть с места Сантоса, не говоря уже о том, чтобы вытолкать его за дверь. Но не успела она испугаться, как он небрежно пожал плечами.

— Хорошо. Я ухожу, сейчас. Заеду в гостиницу, сделаю пару звонков. Но я вернусь.

— Ты уедешь и не вернешься, пока я не разрешу. Если после разговора с отцом я посчитаю, что нам есть о чем разговаривать, я сама позвоню тебе.

Да полноте, неужели она хоть на минуту вообразила, что может им командовать? Сантос всегда делает, что хочет. Ощущение, что ею снова манипулируют, холодком поползло по спине Алексы. Что такого знает отец?

Сантос набросил на плечи пальто, достал из кармана серебряную визитницу и вытащил оттуда тисненую визитную карточку. Протянул ей.

— Мой мобильный телефон, — пояснил, видя недоумение Алексы. — Он тебе потребуется, когда будешь звонить.

Когда. Не если. Как он уверен в себе, возмутилась про себя Алекса. Сейчас она больше, чем когда-либо, чувствовала себя марионеткой, полностью подчиненной воле другого человека.

Глядя Сантосу прямо в глаза, Алекса не двинулась с места. Издав хриплый смешок, он положил карточку на валик кушетки.

— Мой номер тебе понадобится. Жду твоего звонка.

Сантос пошел к двери, на ходу застегиваясь и поднимая воротник. Судя по вою ветра за стенами коттеджа, погода портилась на глазах. Алекса удивилась, что не замечала этого раньше.

Открыв дверь, она засомневалась, стоит ли выгонять Сантоса из дома.

Буря разгулялась не на шутку — деревья гнулись почти до земли, дождь то и дело сменялся крупным градом, гулко барабанящим по крыше.

— Ты уверен, что нормально доберешься?

— Что такое, Алекса? — Сантос не скрывал ехидства. — С чего такая заботливость? Я уже большой мальчик…

— Сама знаю, — огрызнулась Алекса, недовольная собственным беспокойством о его безопасности. — Достаточно большой и достаточно вредный. Но я бы собаку не выгнала в такую погоду.

— Я выживу.

Он отмахнулся от ее заботы. Алекса почувствовала себя еще хуже. Не так давно она жаждала выпроводить его, а теперь боялась его отпустить. Что, если с Сантосом что-нибудь случится? Совсем стемнело, а дорога до деревни практически не освещена. Даже для того, кто хорошо знаком со всеми местными колдобинами, путешествие оказалось бы не из приятных.

— Не уезжай, — попросила она, повернувшись к Сантосу. Но обнаружила, что его уже нет рядом. Он садился за руль.

Не догнать ли его? Она даже подняла руку, чтобы помахать, но рев мощного двигателя опередил ее.

Сантос не останется, только чтобы сделать ей приятное. Да и зачем? Узнав о ее волнениях, он вполне способен обратить их себе на пользу, убедиться, что ей не все равно. Поэтому она осталась стоять на месте, провожая глазами его машину.

Автомобиль бросало с кочки на кочку, но Сантосу всякий раз удавалось выровнять его. Через минуту даже задние габариты скрылись за пеленой дождя. Порыв ветра бросил ей в лицо ледяную пыль. Алекса вздрогнула. Ночка, и правда, выдалась не из приятных. И почему-то с отъездом Сантоса она стало еще чернее и холоднее.

Поговори с отцом, Алекса, зазвучал в голове голос Сантоса. Вздрогнув еще раз, девушка повернулась и поспешила в дом.