— Это плата за социальную стабильность — но сточная канава?

— Социальная стабильность? — саркастически зарычала Сарса. — Великолепно, док. Социальная стабильность? — она подняла рыжую бровь, ее бледная кожа на изящном лице натянулась. — Дерьмо собачье! Пропаганда Директората — вот как я это называю.

Пауза.

— Так что скажите мне, куда, при всей вашей «стабильности», вы посылаете тех, кто немного чудаковат, немного резок, немного неотесан? Речь не идет, заметьте, о тех, кто нуждается в психиатрическом лечении, а просто о тех, кто слегка не вписывается в «стабильность».

Теперь пришла очередь Литы демонстрировать холодность. Ирония лейтенанта отдавала предательством или, по крайней мере, моральным разложением. Лита едва удержалась от того, чтобы уйти, но любопытство пересилило.

— Куда, лейтенант?

Сарса наклонилась, дыша дорогим виски в лицо Литы.

— В Патруль, док. Во куда, — Сарса кивнула, приблизив свое лицо к лицу Литы. — Спускают их в сточную канаву. Убирают их от греха подальше. Запихивают их в корабль и отправляют подальше, чтобы они чего-нибудь не натворили.

Она откинулась и хмуро уставилась на рюмку, пока ее не пробрала икота.

В наступившем молчании Лита начала это обдумывать. Они не разговаривали. Сарса прикончила свой виски.

— Все прогнило, — добавила Сарса. — Подобно твоему Джефри, все люди превратились в размазни. Никакого пороху не осталось. Все под контролем. Никакого огня не осталось у вида… никакого вызова, — Сарса заказала еще выпить, добавив: — Понятно?

Череп индейца пуэбло тысячелетней давности улыбался Лите.

— Да, — пробормотала она, отпив еще эля. — Мне кажется… мне кажется, я давно это знала, — Лита нервно потирала руки. — У меня… у меня всегда была мечта. Знаете, я стала антропологом во многом потому, что мне были интересны люди. Знаете, те, которые жили раньше… чьи скелеты мы изучаем. Подумайте, какой сильный у них был характер! У них не было всех этих компьютеров, всех надежных прикрытий цивилизации. Разве вы не понимаете, они были свободными! Настоящие люди, рассчитывающие только на свою силу. Где вы найдете таких сегодня? Мы все стерильные, одомашненные. Господи, что бы я дала, чтобы узнать, какими были те люди на самом деле!

Она наполнила легкие и шумно выдохнула.

Рита Сарса задумчиво кивнула. Она пила, все больше щурясь под действием алкоголя.

— Домашние. Как овцы! — Она сплюнула.

Говоря, Лита изучала черты этой женщины. Ее лицо было правильным; прямой нос и твердый подбородок подчеркивали сверкающие зеленые глаза. Высокий лоб выдавал умственные способности, а уголки тонкого рта — чувство юмора. Огненно-рыжие волосы волнами спадали на плечи. Талия Риты была узкой, живот плоским, бедра округлыми и ноги мускулистыми. Ее грудь была твердой, пропорциональной и высокой. Плечи были, пожалуй, широковаты, но мускулистые руки скрывали это. Двигалась Сарса с изяществом пумы. Любой мужчина обернулся бы на лейтенанта.

Когда Лита закончила, Сарса, нахмурившись, разглядывала янтарную жидкость в своей рюмке.

— Жаль, что нельзя перевернуть весь этот чертов бардак, всех этих болванов.

Лита задумалась об этом, со свойственным ей увлечением сравнивая прошлое и будущее. Никаких новых колоний за восемьдесят лет? Границы сужаются? Почему это происходит в такой открытой экономической системе, как космос? С момента истощения ресурсов на Земле обществам удавалось… и тогда это было из-за расточительного использования ресурсов и недостаточного перераспределения товаров.

— Вы думаете, виноват Директорат? — Лита поглаживала подбородок, все сильнее хмурясь.

Сарса кивнула, глубоко задумавшись.

Но при наличии Gi-сети, как могло быть недостаточным перераспределение?

Как могло не хватить ресурсов станции для всех ее нужд, если атомное изобилие буквально рекой текло в термоядерные реакторы? Астероиды, солнца и любой нужный человечеству физический элемент был под рукой.

— Я не уверена, — прибавила Лита.

Рита Сарса приподнялась на локте, ее холодные зеленые глаза пытались сосредоточиться.

— Вы черпаете материал из прошлого, так?

— Конечно, это часть того, чем антропо…

— А как это соотносится с сегодняшним материалом? — Сарса покачивалась. — Скажите мне. Вы видите сегодня какие-нибудь проблески в человечестве? Или они все, как ваш Джефри?

Лита сдержалась, чтобы не нагрубить. Женщина пьяна — но, если подумать, она во многом права. Череп в ее подсознании подтверждал это.

— Две женщины в баре не могут совершить революцию в обществе, — напомнила Лита.

— Может быть, док, — Рита кисло улыбнулась, пытаясь смотреть прямо, — но никогда не известно, куда Бог тебя заведет. Меня ублюдок забросил на край космоса. Всегда было интересно, случайно ли он на меня взъелся? — она поморщилась. — Давно я об этом не думала…

Она ущипнула себя, заставив открыть глаза, и встряхнула головой.

— Нет… не думай об этом. Нет… Рита, большая девочка, — она с трудом проглотила слюну.

— С вами все в порядке? — спросила Лита. — Хотите отрезвляющую пилюлю?

— Угу, — выдавила Сарса, качая головой, — не почувствовала, как перебрала.

Лита заказала пилюлю, проследила, чтобы Сарса ее проглотила, взяла ее под руку и отвела к транспортеру, который должен был отвезти их в административный квартал.

— Две женщины не делают революцию в обществе? — чуть слышно бормотала Сарса, когда они входили в шикарную комнату. — Чтоб им всем провалиться, если я в это поверю!

Джон Смит Железный Глаз ворочался в одеяле; в животе урчало и бурлило. Неужели это все из-за того, что он страстно желал Дженни? Неужели это правильно? Чем он заслужил это? Он всегда ходил в парильню, всегда молился и всегда посвящал свои амулеты Богу Пауку. Почему его тропа стала такой тернистой?

Мог ли он отказаться от схватки с медведем?

Ни один нормальный человек никогда не отказывал пророку!

После череды кошмаров голос старика вырвал Джона Смита Железный Глаз из мучительного сна.

— Медведь идет, — прошептал высокий голос.

Джон Смит Железный Глаз отшвырнул одеяло и вскочил. Он заморгал при виде неуклюжей фигуры. Лошадей не было. Его двоюродные братья сидели на вершине скал, на вполне безопасном расстоянии. Как они так незаметно встали? Честер был похож на мертвеца.

Медведь, нетвердо переваливаясь, продвигался вперед, шаря присосками. Джон инстинктивно схватился за ружье.

— Твое ружье тебе не поможет, воин, — заскрежетал сухой голос в морозном утреннем воздухе.

Железный Глаз прицелился в точку, где у медведя был мозг. Глубоко спрятанный в груди животного, он покоился между двух толстых лопаток, закрытый мощным хрящом.

— Твое оружие не выстрелит, — тихо сказал старик.

Железный Глаз не обращал на него внимания. Он довел курок до предела и подпрыгнул, когда сработал механизм. Он в бешенстве открыл затвор и увидел пустой ствол.

— Ты должен убить Медведя своим ножом, Джон Смит Железный Глаз! — весело захихикал старик, держа между пальцев длинные патроны. — Если ты этого не сделаешь, я умру с тобой. Жизнь пророка в твоих руках, Железный Глаз. Смотри, используй ее хорошо.

— Верь! Джон Смит, Паук даст тебе силу!

Медведь становился все больше, подобравшись еще ближе.

— Отойди! — Железный Глаз повернулся, отпихнув назад старика. Он в неистовстве выхватил длинный боевой нож и согнулся приготовившись. Он понял, что Филип и Честер не собираются вмешиваться. Он зло выругался в их адрес.

Проклятый безумный старый дурак! Почему он это все сделал? Медведь уже был огромным. Пророку было не спастись. В отчаянии Джон Смит побежал вперед, стараясь увлечь чудовище прочь от этого хрупкого старого тела.

Гигантская присоска выстрелила с поразительной силой. Джон бросился на землю, покатился, едва избежав диска с лиловой кожей. Медведь зарычал, брызжа зловонной слюной. Маленькие капельки шипели, попадая на его тело.