— Я вам так благодарна, пастор Анди...

— Всегда к вашим услугам, Барбара.

Как это ни странно, не успела она сесть в машину, как Лукас Гастингс снова возник в ее мыслях. Она видела его то в одной ситуации, то в другой. Каково ему в камере, думала она, ведь сегодня он ночует там впервые. Даже матерому преступнику не очень-то уютно спать за семью замками, а тем более новичку, да еще невиновному, каковым он себя считает.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, Андреа стала продумывать проповедь, которую произнесет в воскресенье. Собственно, к такой проповеди она готовилась всю жизнь: «Не суди сам, да не судим будешь». С ее точки зрения, только небесная сила может проникнуть в тайны чьей-то души, разгадать истинные намерения человека.

И снова мысли молодой служительницы церкви вернулись к этому выразительному лицу, которое она не в силах забыть. Как-то он проведет все эти недели и месяцы в клетке — мужчина, благодаря которому солидная брокерская фирма работала, как отлаженный механизм, и процветала?

Все полторы недели судебного процесса она слушала слова его защитника о том, что Гастингс обладает необычайной энергией и талантом, что это блестящий математик, бизнесмен, выросший в богатой семье. Как мог такой человек позариться на чужие деньги? Что им руководило — жадность? Невозможно.

Андреа была согласна с судьей в том, что поступку Гастингса нет оправдания. Она знала и другое: его поступок не имел смысла, за ним не просматривалось никаких побудительных мотивов, хотя факты говорили о его вине. Она пришла к выводу: его вина или невиновность навсегда останутся тайной.

Однако, как сказал отец Пол, суд закончен и дело закрыто. Свой гражданский долг она выполнила, и теперь осталось лишь одно: считать и суд, и Лукаса Гастингса в прошлом. Незачем тратить время и силы на душевные муки, это ни к чему не приведет. Она — пастор, и прихожанам нужны ее забота и внимание. Лучшее, что она может теперь делать, — это отдавать им все силы. По крайней мере такая работа приносит плоды.

В сентябре состоялось заседание церковного совета в приходе, где работала Андреа. Оно утвердило план работы на ближайший год. И хотя оно уже закончилось, несколько вопросов остались нерешенными.

— Можно поговорить с тобой с глазу на глаз? — спросил отец Пол, когда Андреа поднялась со своего места.

Она кивнула и пристроилась на краешке письменного стола, поскольку остальные члены совета уже ушли.

— Я знаю, о чем пойдет речь, — заметила она, — я тоже озабочена тем, что Рэй от нас уходит. У вас есть кто-нибудь на примете, кто мог бы тренировать нашу команду подростков? Новый начальник Рэя ждет его в Калифорнии сразу после Дня благодарения, так что у нас совсем мало времени на то, чтобы подыскать ему замену.

— Не знаю, как быть, — отец Пол покачал головой. — Может, дать объявление в газете: нужен тренер спортивной команды — и кто-то из прихожан откликнется? А может, опросить старшеклассников: нет ли у кого приятеля, желающего поработать раз в неделю по вечерам? Но не волнуйся. Мы найдем выход, ведь всегда находили. Пока что Ричи Грин вызвался потренировать ребят. Впрочем, я не об этом хотел с тобой говорить.

Отец Пол наклонился к ней. Глаза его радостно блестели. Андреа решила его поддразнить:

— Как вы можете выглядеть таким счастливым, когда на наши плечи давит вся мировая скорбь?

— Я получил письмо от сына. Они с невесткой приглашают меня в Токио, навестить их и познакомиться с детьми. Прислали мне авиабилет туда и обратно.

— Но это же прекрасно! — воскликнула Андреа. — Вы заслуживаете отпуск больше, чем кто-либо другой. Когда вы улетаете?

— Через две недели, если улечу вообще.

— Как это понимать — «если»? Он похлопал ее по руке.

— Я не могу оставить тебя в такое время, когда нужно ремонтировать церковь, а договор заключен с ненадежной конторой.

Улыбка на лице Анди погасла.

— Что это — вежливая форма отказа? Хотите сказать, что я ни с чем не справлюсь без вас?

— Ты знаешь, что это не так, — ответил он серьезно. — Просто мне совестно уезжать и наслаждаться отпуском, оставив на тебя массу дел.

— Но ведь я оставила все на вас, когда полторы недели сидела в суде? Теперь я смогу хоть как-то это компенсировать.

— Уверена, что справишься?

— Укладывайте чемодан! — Андреа широко улыбнулась. — Остальное я беру на себя. — И добавила, соскользнув со стола: — Вам следует прямо сейчас отправиться домой и позвонить Бретту. Он будет рад вашему приезду. Кстати, вам давно пора познакомиться с внуками. Вы будете замечательным дедушкой.

— Спасибо, Анди. Именно так я и сделаю. — Глаза его увлажнились.

Следующие две недели пролетели незаметно: нужно было многое организовать и утрясти, чтобы отец Пол мог спокойно улететь в Японию. Не успели оглянуться, и вот уже Андреа везет священника в аэропорт, обсуждая по дороге оставшиеся дела. Где-то на последнем километре отец Пол повернулся к ней.

— Помнишь, я тебе говорил: в следующее воскресенье — наша очередь читать проповедь и проводить причастие в тюрьме Ред Блаф. На случай, если ты забудешь, я записал это на твоем календаре. Поскольку у них большие строгости при входе, я уже предупредил о твоем визите по телефону. Тебе придется только предъявить водительское удостоверение.

Андреа растерянно молчала. Ред Блаф! Это же тюрьма, где сидит Лукас Гастингс. За последние два месяца ей все же удалось выбросить из головы и судебный процесс, и этого парня.

— Не знаю, что и сказать, святой отец. Мне ни разу не приходилось вести службу в тюрьме.

Усмехнувшись, он сделал вид, что занят сумкой с фотоаппаратом.

— Когда-нибудь нужно начинать. Только помни: служба в тюрьме ничем не отличается от службы в церкви.

При мысли о помещении, сплошь набитом преступниками мужского пола, Андреа запаниковала.

— Но вы хоть оставили текст проповеди, чтобы я могла подготовить ее к воскресенью?

— С каких это пор мы с тобой обмениваемся проповедями? Ты их прекрасно пишешь, и я знаю, что оставил это дело в надежных руках. — Машина остановилась, отец Пол вышел из нее, говоря: — Не провожай меня. До отлета еще целый час, что тебе здесь делать?

— Но, отец Пол...

— До свидания, дорогая Анди. Огромное спасибо за проводы и домашние сладости в дорогу. Я воспользуюсь твоим советом и буду развлекаться на полную катушку. Увидимся через пару недель.

Она смотрела, как крупная фигура священника продвигается к зданию аэровокзала — и вот уже он затерялся в толпе.

Конечно, она была рада за него, но, ведя машину по дороге домой, от всей души пожалела, что отец Пол не улетел неделей позже, тогда ей не пришлось бы ехать в эту тюрьму. Вполне возможно, что Лукас Гастингс придет послушать ее проповедь — от этой мысли сразу стало как-то неспокойно.

Может, стоит позвонить в Духовную коллегию и попросить, чтобы вместо нее послали священника из другой церкви? Однако эта мысль ей не понравилась, потому что она никогда еще не манкировала своими обязанностями — не такой она человек. Кроме того, отец Пол считал, что может на нее положиться, и будет разочарован, если она испугается этого поручения.

Взвесив еще раз все обстоятельства, Андреа пришла к мысли, что отец Пол оказал ей высочайшее доверие, поручив одну из своих обязанностей. Мужские тюрьмы посещают, как правило, мужчины-священники, значит, отец Пол был абсолютно уверен в ее способностях. Как же она может его подвести?

Конец недели Андреа провела, обзванивая ремонтные конторы, и наконец-то нашла ту, на которую можно было положиться: эти люди обещали за скромную плату вполне прилично подновить церковь. Свалив с себя эту нагрузку, Андреа сосредоточилась на сочинении проповеди, которая дошла бы до сердца каждого заключенного. Это было не так легко.

Однако, оказавшись перед чистым листом бумаги, она снова задумалась о судьбе Лукаса Гастингса. Судья провозгласил, что его выпустят через шесть месяцев, если он не будет нарушать порядка. Привык ли он ходить в церковь? Она вспомнила слова отца Пола о том, что мало кто из заключенных верит в Бога, так что возможность увидеть Гастингса на проповеди показалась ей маловероятной.