„Он что, сорил этими кепками направо и налево?!" – возмущалась Джессика, встречая все новых и новых фанов с точно такими же сувенирами.

А как она хвасталась этой дурацкой кепчонкой, какой идиоткой себя выставляла, уверяя всех, что именно ей предназначалась эта драгоценная реликвия! К концу последнего номера девочка пробралась к самому краю сцены и оказалась в окружении по меньшей мере пяти десятков полосатых кепок.

„Какое надувательство! – вскипела она. – Бакс, наверное, дюжинами раздавал эти кепки в каждом городке".

Теперь ее со всех сторон толкали и мяли такие же девчонки, каждая считала себя обладательницей уникального сувенира. Когда музыка смолкла и яркие мечи прожекторов померкли, Джессика подумала, что все же будет в ее жизни незабываемый момент, когда сам Джонни подпишет эту полосатую дрянь. Только бы он подошел к авансцене! Уж тогда она убедит его в том, как необходимо подписать именно ее кепку. Но ей не посчастливилось даже попросить у Джонни автограф.

Когда он поклонился и зал взорвался аплодисментами, два здоровенных телохранителя подошли к нему с обеих сторон, крепкие, как шкафы. Поклонившись в последний раз, Доллар ушел в их сопровождении, не подойдя даже к краю сцены. Вокруг Джессики слышались девчоночьи вопли и стоны, мелькали сотни кепок, пластинок и футболок.

– Нам нужен Бакс! – крикнул кто-то в толпе, и все подхватили и принялись скандировать его слова: – Нам нужен Джонни! Нам нужен Доллар!

Вокруг так настойчиво кричали, хлопали и топали ногами, что Джессика стала надеяться: а вдруг Джонни все-таки выйдет. На сцене появился человек и подошел к жаждущим поклонникам. Шум затих. Но это, увы, был не Джонни Бакс, а низенький толстячок в коричневом костюме. Он стал раздавать всем фотографии юного певца. Под горячим светом прожекторов толстячок весь вспотел, но продолжал протягивать карточку за карточкой в жадные руки толпы, окружившей сцену. Джессику сильно толкнули сзади, и она ткнулась в спину стоявшей впереди девочки.

– Не твоя очередь! – огрызнулась та на нее.

Джессика отпрянула, потеряла равновесие и упала. Но не вскочила, чтобы продолжить борьбу за фото, а сидя на траве, уже мокрой от росы, обхватила голову руками и громко заплакала от отчаяния и унижения.

– Постойте, постойте. Так нельзя, – забормотал толстячок. – Вот, вот фото специально для вас, – он наклонился со сцены, и Джессика сообразила, что он обращается к ней. – Вставайте, маленькая мисс. Ребята, помогите ей.

Со всех сторон Джессику подхватили под руки и помогли встать. Лицо ее теперь было заплакано, платье испачкано. Джессика жалко посмотрела на толстячка.

– Идите сюда. Джонни подписал это фото именно для вас. – Он подал ей одну из глянцевитых фотографий и перешел к другой группе поклонников.

– Что он написал на твоей? – Девочка, только что толкнувшая Джессику, теперь позабыла обо всем от любопытства.

На черно-белой фотографии Джонни был снят в гамаке с гитарой. На углу синими чернилами было нацарапано:

„В добрый путь! Твой друг Джонни Бакс".

Ужас!

– У меня то же самое, – сказала девочка и вернулась к лицезрению собственного экземпляра.

Теперь Джессика знала наверняка: у всех, толкущихся здесь, карточки Джонни с точно такой же надписью. А она-то мечтала о единственной в своем роде кепке со словами:

„Джессике с вечной любовью, Джонни", написанными на козырьке! И вместо этого глупая фотокарточка с шаблонной подписью. О, никогда в жизни она не чувствовала себя такой униженной!

И такой покинутой. Как ей теперь разыскать Лилу? Как перевить разочарование? Зачем она не послушалась Элизабет? Почему она сейчас не дома? Распрощалась бы по-хорошему с миссис Брэмбл и двадцать пять долларов остались бы в полном ее распоряжении!

Горестный поток мыслей был прерван резким голосом:

– Где ты была? Мы везде тебя ищем. – Это был брат Джанет, раздраженный и хмурый. – Ты забыла, мы все договаривались после концерта встретиться у фонтана?

Да, конечно. Джанет и мальчики условились с Лилой и Джессикой встретиться у фонтана, если потеряют друг друга. Но, увлеченная своей мечтой, Джессика забыла обо всем. Слава Богу, Лила помнила и послала мальчиков искать ее. Джессика с благодарностью последовала за братом Джанет. Устроившись на заднем сиденье „мустанга", она дала себе безмолвную клятву: до совершеннолетия не ходить на подобные концерты!

В машине заговорили все разом. Кажется, все превосходно провели время. Даже Лила призналась, что, как только наладили микрофон, музыка и световое шоу очаровали ее.

– Ну, а ты? – обратилась она к подруге. – Поговорила с Джонни?

– Не совсем, – промямлила Джессика. – У него не было времени.

– Я так и думала, – заявила Джанет тоном превосходства.

Джессика почувствовала себя смешной и глупой.

– Но его помощник уверял, что он подписал это фото специально для меня! – Она с надеждой протянула Джанет фотографию.

– Ты готова поклясться, что он написал это именно тебе, – язвительно передразнила та. Даже в сумраке машины Джессика видела ее усмешку. – Тебе и еще тысяче других. Я купила себе такую же в буфете.

Она показала свою фотокарточку. На ней Джонни сидел в том же гамаке, а на уголке были те же безликие слова. Да, Джанет заставит ее помнить об этом всю жизнь.

„Может, попросить маму взять домашнего учителя, – подумала несчастная девочка, – тогда бы я остаток учебного года провела дома, чтобы не показываться никому на глаза!"

Щеки у нее горели. Она тихо сидела в темной машине и впервые за весь вечер вспомнила о Салли. О, как было бы замечательно остаться дома, до конца выполнить поручение и знать, что у тебя еще двадцать пять долларов на собственные расходы. И главное – не было бы этого унижения!