– Осталось совсем чуть-чуть, – заверила Джессика.

Она слезла с кровати и потянула сестру в свою комнату.

– Смотри, какая отличная манкировка для стула! – Она указала на большую картонную колобку, стоящую на полу. – Помнишь, Стивен собрал баскетбольную команду и упросил родителей купить для тренировок щит и кольцо? От них осталась коробка. Я нашла ее в гараже.

Да, Джессика придумала все блестяще. Ведь Дженифер тоже должна представить на ярмарку свой плакат. И с коробкой тоже проблем не будет. Размер ее вполне подходящий, и школьный сторож наверняка позволит оставить ее в спортзале. А поставить стул в первый ряд – вообще пара пустяков!

– Лиз, ну будь другом, пойди с Брук в школу! Последний раз! Я тебя больше никогда ни о чем не попрошу. – Джессика ласково обняла сестру и, в конце концов, уговорила ее взять коробку. – Хочешь, сама позвоню сейчас Брук. Сначала спрошу про Голливуд. Потом переведу разговор на завтрашний день и скажу, что нужна ее помощь. Постараюсь быть вежливой. Когда не видишь ее физиономии – все-таки легче.

Пока Элизабет упаковывала стул в коробку, Джессика разговаривала с Брук. Сладчайшим голоском она промолвила, что приготовила для ярмарки нечто особенное, и сообщила, что сестры завтра утром заняты. Наконец Джессика положила трубку. Трудно было поверить, что это она говорила сейчас таким сладким голосочком, лицо ее буквально перекосилось от гнева.

– Представляешь, что сказала мне эта гадина? – вскричала она.

Элизабет придирчиво разглядывала свою работу – надпись на коробке „Плакат для выставки".

– Что?

– Она, видишь ли, будет рада помочь.

– Ну и прекрасно!

– Но ты не знаешь – почему! – Джессика в гневе скомкала черновик своего сочинения. – Она надеется, что плакат возьмет первый приз и эта плакса Джессика наконец-то не будет в центре внимания.

Поутру Элизабет и Брук отправились в школу. Коробка получилась тяжелой. Элизабет ухватилась спереди, Брук – сзади. Элизабет не забыла повязать красный бантик, который удачно сочетался с бордовым пиджаком Стивена. Всю дорогу Брук рассуждала про случай с испорченным плакатом.

– Твоя плаксивая сестренка всех здесь обработала: они думают, что я нарочно испортила ее бездарный плакат.

– Может, если бы ты сразу извинилась, – осторожно предположила Элизабет, – все бы уже забыли эту историю.

– Шутишь? – Брук горько рассмеялась. – Джессика ни за что не отказалась бы от соболезнований, от этого ее популярность только растет. – Брук сделала паузу и выше подняла свой конец коробки. – Как будто у нее мало друзей!

Элизабет промолчала. Возразить сейчас – значит, себя выдать. А как хотелось высказаться! Брук не имеет права так резко и несправедливо судить других. Но говорить это пока не время… И только когда Брук назвала Джессику двуличной обманщицей, Элизабет не выдержала и в сердцах бросила свой конец коробки. Стул внутри звякнул.

– Что у тебя там? – удивилась Брук. – Совсем не похоже на плакат. Может, ты смастерила печатный станок?

В раздражении Элизабет не нашлась сразу что ответить.

– Это… Это сюрприз, – проговорила она. – Потерпи до ярмарки и увидишь. Тебе должно понравиться.

– Не важно, понравится ли мне, – сказала Брук. Они уже добрались до школы и направлялись в спортзал. – Главное, чтобы ты получила приз.

Девочки передали коробку сторожу и направились к главному входу. Звонка еще не было, и они решили немного погулять около школы.

– Может быть, все перестанут в конце концов плясать вокруг Джессики, если приз завоюет другая Уэйкфилд.

Элизабет чуть не взорвалась.

– Тебе-то что за дело?

„Непонятно, почему Брук так завидует успеху Джессики, хотя сама даже пальцем не пошевелит, чтобы кому-то понравиться".

– Ведь это же некрасиво, мелко! Разве тебе не все равно, что о тебе думают?

– Мне важно, как ты ко мне относишься, Дженифер, – сказала Брук.

Зазвенел звонок, и девочки поднялись по лестнице.

– Я буду тобой гордиться, если ты получишь приз. До скорого! – Она махнула рукой и направилась вниз по коридору.

Элизабет задумчиво смотрела ей вслед. Удивительно, Брук вызывала у нее и злость и грусть одновременно.