— Пришло письмо от Эбби. Хочешь прочесть его?

Господи, опять игра ее воспаленного воображения! Вдохновленная радостным известием, она выпрыгнула из постели, надела на тонкую ночную рубашку шелковый халат и босиком побежала к двери. Луиза купила и отправила сестре и близнецам открытки с видами, они наверняка давно их получили. Сегодняшнее письмо от Эбби было настоящим сюрпризом. С сияющим от счастья лицом Луиза открыла дверь и протянула руку за ожидаемым конвертом. Рахим улыбнулся ее заспанному виду и незамысловатой одежде. Сам он был одет в белые обтягивающие джинсы и полосатую бело-зеленую рубашку. Борясь со смущением, Луиза вопросительно посмотрела на его руки.

— Ты сказал…

— Как тебе идут всклокоченные кудри!

Он что, проверяет с самого утра, как она выглядит? Луиза сжала зубы, но это не помогло. Яркий румянец залил ее щеки.

— Рахим, ты…

— Письмо лежит в моем кабинете, в общей почте. Мне хотелось, чтобы ты первой взяла его в руки.

Рахим повернулся и пошел, уверенный, что она последует за ним. Луиза в нерешительности стояла на пороге спальни, раздираемая любопытством поскорее прочитать послание Эбби и желанием запереться и привести себя в порядок, чтобы не давать ему новых поводов для насмешек. Любопытство взяло верх, и, туго затянув пояс халата, чтобы тот не распахивался при ходьбе, она пошла за султаном в кабинет, оборудованный по последнему слову техники. Рахим жестом указал ей на кресло за письменным столом. На серебряном подносе лежала куча корреспонденции. Сверху красовалось письмо Эбби. Луиза сразу узнала ее милый детский почерк. Она нетерпеливо вскрыла конверт и пробежала глазами по строчкам:

«Дорогая Луиза! У нас все в порядке. Только тебя нету и все очень скучают. Папа целыми днями пропадает на конюшне. Ты не поверишь, но теперь я занимаюсь с учителем живописи. Его нанял для меня Стивен. Я уже умею рисовать античные скульптуры. Это первый и необходимый шаг для настоящего художника. Здорово, правда? Каждый день я стараюсь писать по одному пейзажу, а Фил, так зовут преподавателя, ставит мне оценки. Он говорит, что я очень способная и быстро все схватываю. Это самый лучший подарок Рахима. Я так довольна! Передай ему от меня «спасибо». Посылаю тебе некоторые свои рисунки. Напиши, если они тебе понравятся. Нежно целую. Твоя Эбби».

Луиза была потрясена и перевела взгляд на стоявшего позади султана.

— Ты нанял Эбби преподавателя живописи и оплатил обучение?

Тот кивнул.

— Дети легко и быстро осваивают тонкости живописи, если у них есть способности. А у твоей сестры настоящий талант! Вот тебе и результат, можешь убедиться в этом сама: она уже вовсю рисует пейзажи акварелью. Это не очень-то просто даже для профессионального живописца, — добавил он, явно довольный успехами Эбби.

— Но почему ты сделал все это?

Необычный поступок Рахима напугал Луизу, хотя она и вспомнила заговорщические взгляды, которыми обменивалась сестра с султаном, и его слова, что он не дает пустых обещаний.

— Я увез тебя, я разлучил вас, — с подкупающей простотой ответил Рахим. — А живопись позволяет Эбби учиться и одновременно развлекаться. Это очень полезно для одаренных детей.

Боже милостивый! А она-то считала, что султан просто хладнокровно манипулирует людьми, в то время как он все тщательным образом обдумал и спланировал, помогая девочке-ин-валиду пережить разлуку со старшей сестрой и найти хорошее занятие в будущем.

— Когда закончишь читать, напиши ответ, я прикажу его тут же отправить, — добавил он.

Строчки расплывались перед глазами Луизы, слезы застилали глаза, и она беспомощно опустила голову.

— Что с тобой? — Рахим мягко приподнял ее подбородок и с тревогой посмотрел на залитое слезами лицо.

— Ты так добр… так великодушен… — От благодарности Луиза с трудом подбирала слова.

— Немного заботы, необходимые указания, а стоимость для меня не имеет значения. Мой поступок ничтожен по сравнению с двумя годами, отданными тобой, — усмехнулся он.

— Но ведь я люблю ее. — Эта причина казалась ей очень веской.

— Послушай, и у меня могут быть кое-какие чувства к искалеченному ребенку. Да и ты восхищаешь меня. После всего случившегося с тобой в детстве ты не утратила способности любить. — Он ласково погладил ее по щеке. — И я рад этому.

— А ты потерял способность любить? — поддавшись минутной слабости, спросила она. В тот момент ею владело желание проникнуть во внутренний мир этого человека и узнать, из чего он скроен на самом деле. Внезапно доверительность и легкость разговора куда-то исчезли. Его рука безжизненно упала, в глазах появились холодные искорки. Ей даже послышался лязг доспехов. Все, он снова во всеоружии.

— Скажем так, это качество было эффективно изжито, — насмешливо ответил султан. — Поэтому я предпочитаю лошадей людям. Эти животные всегда прекрасны, и с ними возможно духовное единение. В целом они куда справедливее нас во всем.

— Но ведь ты позаботился о чужом ребенке, — не сдержав ехидства, заметила Луиза.

— Я всегда стараюсь уравнять то, что даю, с тем, что беру взамен. И я горжусь, что играю честно.

— А по чьим правилам? — опасливо спросила Луиза, боясь, как бы Рахим не взял у нее то, что восполнить невозможно.

— По моим собственным, естественно. Как-никак, каждый живет своей жизнью, и поэтому надо придерживаться норм и принципов, в которые веришь сам.

Его слова лишь укрепили уверенность Луизы: она должна противостоять все возрастающему влечению к Рахиму ас-Сандалани во что бы то ни стало. Он предложил ей не руку и сердце, а всего-навсего сделку. Если она не останется верной своим идеалам… А в чем, собственно говоря, они заключаются, ее пресловутые идеалы? С тех пор, как она вместе с султаном, родилась новая, непредсказуемая, неизвестная Луиза, чувства и желания которой порой полностью затмевали рассудок. Сам же Рахим, пропади он пропадом, оставался невозмутимым и хладнокровным!

— Спасибо. Я хочу побыть одна, чтобы сосредоточиться и написать хорошее письмо Эбби, — сухо обронила она, присев за письменный стол. Перед ней лежали акварели и рисунки, написанные рукой Эбби. Боже, да это же Джуди мост пол веранды! И так похоже… А вот Картель, вставший на дыбы. Его держит за повод Эйб. Пит и Пол куда-то бегут через двор ранчо. Батюшки, у Эбби действительно настоящий талант! И как она усовершенствовала свое мастерство всего за месяц!

— Погляди! Прелесть, не правда ли? — Луиза протянула рисунки все еще стоящему рядом Рахиму.

— Очень хорошо. Просто прекрасно. — Рахим улыбался какой-то детской умиленной улыбкой.

— Мне столько нужно сказать Эбби! Будь добр, оставь меня одну ну хотя бы на часок! — Последней фразой Луиза невольно проговорилась о своих самых потаенных желаниях.

— Разумеется, — голос Рахима словно высох, с лица сбежала улыбка. — Разумеется, пиши. Пиши, сколько вздумаешь.

Он резко повернулся и пошел к двери.

Нет, Луиза не хотела обижать его, но сокрушаться о слишком откровенных словах было поздно. Луиза старалась не слышать удалявшихся шагов, а сконцентрироваться на послании Эбби. «Передай ему «спасибо»…» Ах, вот о чем она забыла!

— Рахим… — Луиза встала с резного стула.

— Да?

Он остановился на пороге кабинета, вполоборота к ней. Весь его облик говорил о властности, решимости и непоколебимости. Неожиданно Луиза ощутила непреодолимое сумасбродное желание прикоснуться к нему и увидеть его реакцию. Насколько прочны его доспехи? Повинуясь порыву, она подошла к султану, положила руки ему на грудь и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку со словами:

— Это — «спасибо» от Эбби.

В следующее мгновение Рахим резко прижал ее к своей груди, и Луиза почувствовала, как все ее тело пронзил мощный энергетический заряд, взорвавшийся внутри нее и наполнивший каждую клетку жаром. Он заставил Луизу задрожать как в лихорадке. Его пылающий взгляд, казалось, вывернул ее душу наизнанку вместе с тайными, бредовыми мыслями. Дрожь усиливалась, кровь прилила к голове, в ушах стучало, соски затвердели, а жар, пылавший внутри, становился все сильнее. Испугавшись возможных последствий своего необдуманного поступка, она попыталась вырваться из цепких рук Рахима.