— Таран Юрий, даем еще пять минут на размышление. Дальше ничего хорошего не будет. Выходите, пожалейте себя! Время пошло!

Неожиданно внимание Юрки привлекли какие-то продолговатые черные следы на остатках штукатурки, отпечатавшиеся на стене в углу, почти рядом с выходом. А повыше остался след чего-то прямоугольного, державшегося на крепких стальных уголках, намертво вцементированных в стену. Тот, кто своровал это «прямоугольное», даже не стал выламывать уголки, а посрезал их автогеном. Похоже, тут был какой-то высо-ковольтнып электрощит или телефонный узел, к которым некогда подходили толстые кабели. И уходили они куда-то под пол. Туда, где сейчас громоздилась небольшая кучка битого кирпича, из-под которой выглядывал угол треснувшего листа сухой штукатурки.

Нет, ни на что такое спасительное Таран не рассчитывал.

Просто решил глянуть для очистки совести. Пригнувшись, чтоб не подставиться через окна снайперу, перескочил в угол и приподнял отломанный угол штукатурочного листа. И сразу почуял, как оттуда из-под этого листа повеяло сыростью, плесенью и холодом. А прикрывал этот лист какую-то глубокую бетонированную дыру прямоугольной формы. Еще не веря в удачу. Юрка взялся руками за край основного листа, поднатужился, чтоб сдвинуть с него кирпичи, и увидел бетонный колодец, на стенках которого с одной стороны просматривались остатки ржавых креплений, которыми кабели крепились к стене, а с другой — тоже поржавелые скобы, по Которым в этот колодец, должно быть, опускались ремонтники.

Ворочая лист с кирпичами Таран, конечно, наделав шуму. Послышался не очень громкий голос откуда-то из-за стены:

— Здесь он! В этом строении!

Совсем близко кричали — метрах в десяти от Тарана, не больше. Таран понял, что ежели он сейчас не спустится вниз, то другого шанса уж точно не представится. И он, недолго думая, просунул ноги под лист, нащупал подметкой скобу, перехватился рукой и, осторожно переставив ноги на нижние скобы, с головой опустился под прикрытие колодца. Только узенький просвет на месте отломанного уголка остался. Что-то подсказало Юрке поднажать на лист спиной, затылком и свободной рукой — второй он за скобу держался! — и окончательно задвинуть за собой лист. Очень кстати поверх листа еще какие-то кирпичи скатились.

Наступила такая тьма египетская, что Таран даже кончика собственного носа не мог разглядеть. Но на ощупь сумел все же спуститься еще на три-четыре скобы вниз, прежде чем сверху, через лист и кирпичи, прикрывавшие колодец, послышались глуховатые, но различимые голоса:

— Нет, Андрюха, ошибся ты. Нету тут его. Тут, блин, не укроешься.

— Е-мое, здесь же шуршало! Думаешь, глюки у меня, что ли?

— Почему глюки? Крыса могла пробежать или просто кирпич посыпался. Ладно, не переживай. Эту проверили, значит, всего две развалины осталось. Пошли

И они, похрустывая тяжелыми ботинками по кирпичной крошке, отошли от люка.

Таран, который на то время, что «охотники» стояли почти над самым колодцем, перестал дышать, теперь рискнул спуститься еще на несколько скоб вниз. Он прикидывал, что между скобами расстояние не меньше полуметра, стало быть, три скобы означают метр спуска. А он уже штук восемь миновал. Где же дно-то?

Тем не менее и после двенадцатой скобы, то есть спустившись на четыре метра вниз, Юрка снова не обнаружил дна. Опять пришлось нашаривать очередную, тринадцатую. Неизвестно почему, но Юрке показалось, будто на этой скобе с несчастливым номером, его ждет какая-то беда. Но никакой беды не случилось, скоба оказалась не хуже других, как и следующая, четырнадцатая.

Какое-то время, пока Таран бегал и прятался, он про свои мокрые штаны и думать забыл. А сейчас, поскольку опасность если и не исчезла вовсе, то, по крайней мере, удалилась, он почувствовал, как по ногам то и дело проносятся волны холодного воздуха. С одной стороны, конечно, это было не самым приятным ощущением, но с другой — раз воздух движется, значит, где-то внизу для него есть хотя бы дыра какая-то, сообщающаяся с поверхностью. То есть надо было уже как минимум исключить ту неприятную ситуацию, когда Юрка, забравшись на самое дно этого колодца, высосет из воздуха весь кислород, заменит его азотом и углекислым газом, которые наверх не поднимаются, после чего начнет задыхаться. О самом радостном — о том, что из колодца может оказаться какой-то выход, ведущий на поверхность, — Таран пока боялся даже мечтать.

Наконец, не то после двадцать девятой, не то после тридцатой скобы Юркина нога не зависла в воздухе, нашаривая следующую, а дотронулась до твердого дна.

Таран, убедившись, что стоит на твердом бетоне, который никуда не проваливается, почти сразу ощутил, откуда ветер дует. Тот самый сквозняк, который здорово холодил его по мокрым штанам. Дул он от противоположной стенки колодца, той самой, по которой наверх поднимались кабели. Юрка и пары секунд не потратил на то, чтоб ощупать эту стену и обнаружить на ней проем шириной не менее семидесяти сантиметров и полукруглый свод, замыкающий стенки этого проема. На этом своде Таран нашарил точно такие же железяки для крепления кабелей, которые шли по стенке колодца. Стало ясно: кабели уходили по своду в узкий туннель, который, судя по движению воздуха, в каком-то месте выходил на поверхность. Это был хороший шанс, а потому Юрка, согнувшись в три погибели и скользя рукой по стене, двинулся вперед, навстречу этому холодному току воздуха.

Шел он, конечно, медленно, потому что идти в полусогнутом состоянии не больно удобно. Но тем не менее довольно быстро добрался до того места, где под ногами вместо ровного пола оказалась ступенька, потом еще одна и, наконец, третья, после которой Юрка вновь встал на ровный пол и с удивлением обнаружил, что вполне может распрямиться, то есть свод находится на высоте, превышающей Тарановы метр восемьдесят шесть.

Раскинув руки в стороны и ощупав стенки, Юрка окончательно убедился, что пройденный короткий туннельчик соединяет кабельный колодец, остававшийся в разграбленном строении— Таран теперь больше склонялся к тому, что там был какой-то узел связи, — с каким-то большим кабельным туннелем, по которому некогда проходили телефонные линии всего этого обширного объекта, который по идее должен был быть полностью заброшен, но, однако, по-прежнему кем-то охранялся.

Таран собрался было идти «туда, откуда ветер дует», ибо выход на свежий воздух мог быть только там. Получалось, что идти надо куда-то влево. Юрка, правда, под землей ориентировался неважно. Он даже подумал, что, вполне возможно, этот туннель выведет его обратно в овраг. Сейчас он находился на глубине не менее одиннадцати метров под землей, а глубина оврага гораздо больше. Правда, на хрена выводить кабельный туннель в овраг, Юрка придумать не сумел. В конце концов, сейчас главной задачей Тарана было попасть на свежий воздух. По крайней мере до того, как он тут окончательно задубеет от холода или свалится от усталости.

Таран уже отошел на несколько шагов от лесенки, как вдруг сзади, со стороны колодца, послышался сперва отдаленный шорох, потом грюканье кирпичей, отбрасываемых с листа сухой штукатурки, а затем шуршание самого листа, сдвигаемого с колодца. Какой-то кирпичный обломок свалился вниз, несколько раз с гулким звоном ударился о скобы и, наконец, трескуче разбился о бетонное дно.

Юрка увидел, как слабый дневной свет забрезжил там, где находился выход из туннельчика, ведущего в колодец, а затем услышал далекие и гулкие голоса.

— Вот сюда он и ушел, — констатировал, похоже, тот обладатель приятного баритона, который обращался к Юрке через мегафон.

— Ни хрена себе! — сверху в колодец посветили довольно мощным фонарем, и свет его даже выбился в большой туннель. — Метров пятнадцать шахта!

— А как ты думал! На ядерную войну рассчитывали. А связь на войне — первое дело. Тут целый лабиринт под землей напутан. Без фонарей сюда лучше не соваться. Да и при фонаре, если плана подземных ходов не. знать, тоже. Либо этот парень его хорошо знает, в чем я сильно сомневаюсь, либо он просто дурак.